Мое двухнедельное отсутствие на канале в конце февраля помешало мне рассказать своевременно об одной чудесной выставке, которая в тот момент проходила в московском музее Востока.
Вообще, восток занимает меня все больше, по мере убывания интереса к Европе, которая своими глупыми выходками последнее время просто начинает раздражать. Тем больше убеждаешься в мудрости и сдержанности Востока.
Выставка эта была посвящена одному из главных символов китайского Нового года, который обычно празднуют в конце января – начале февраля.
Листайте галерею:
Согласно китайской натурфилософии, в эту пору в недрах земного мрака пробуждаются животворные силы природы, поэтому Новый год на Востоке и считается праздником наступающей весны.
Вокруг еще лежит снег, дуют холодные зимние ветры, а первым о приближении весны торопится сообщить
небольшое деревце дикой сливы мэй.
На голых безлиственных ветках появляются небольшие белые или розовые цветы, чьи нежные лепестки обрывают порывы ветра, припорашивает снег и покрывает иней, но каждый год деревце просыпается раньше других, символизируя силу жизни вопреки трудностям и неурядицам.
Вообще вокруг сливы мэй в Китае сложился обширный круг символических значений.
Сливовые деревья среди зимнего пейзажа означали стойкость, силу духа и способность противостоять невзгодам. Слива цветет недолго, а изображение россыпи осыпавшихся лепестков на фоне треснувшего льда может напомнить о быстротечности жизни, а может, как вестник весны, дать надежду на лучшее.
Во времена раннего средневековья (IV-VI века) поэты и любители цветов, оставив предновогоднюю суету,
отправлялись в горы любоваться заснеженными пейзажами, надеясь увидеть цветущую мэй.
В самых живописных местах они заваривали прямо на снегу чай или подогревали вино и декламировали стихи, положив, таким образом, начало «сливовому стилю» в китайской поэзии.
Один знаменитый поэт, приверженец этого стиля, всегда путешествовал на ослике по зимним горам. Всю жизнь он прожил в одиночестве, за что и прозывался «лумэньским отшельником».
Другой поэт тоже жил в одиночестве, но на острове посреди озера Сиху и возделывал там свой сливовый садик, при этом сочиняя стихи. К этому времени сливу уже «приручили» и стали высаживать вокруг жилищ.
Однако символом жизнестойкости все-таки оставалась именно дикая слива, и ценители во все времена отправлялись на ее поиски, чтобы, найдя, любоваться цветами среди холодного сияния снега.
Это путешествие служит еще и проверкой на прочность самого странника, ведь путь его лежит через горные перевалы под порывами ледяного ветра.
Китайский поэт Ван Вей говорил так: «Стихи – это живопись, в которой нет зримого образа, а живопись – это стихи, не имеющие слов».
Именно поэтому вслед за «сливовой поэзией» в Китае в X веке появилась
«Живопись сливы»
как разновидность жанра «Цветы и птицы».
Листайте галерею:
Следуя идее даосизма, художники стремились в любых малых формах отразить законы мироздания – так, цветущая ветка или дерево целиком в их представлении заключали в себе всю красоту и жизненную силу природы.
Сливе вскоре подобрали достойную компанию из других растений-символов: так, когда ее изображают вместе с бамбуком, орхидеей и хризантемой, их называют «четыре благородных» (растения).
Принято считать, что вместе они символизируют добродетели конфуцианского идеального человека – «благородного мужа», обладающего такими качествами, как гуманность, благопристойность, справедливость, мудрость и верность.
Три растения, а это слива, сосна и бамбук, которые в студеную пору сохраняют удивительную жизненную силу, именуют в Китае «Три друга холодной зимы» и считают символом верной дружбы и долголетия.
Еще о выставках в Музее Востока:
Индийский кабинет Николая Рериха
#выставки рт