— Ох, Лизка-Лизка, — вздыхала мать. — Прости ты меня, дуру. Вот уж не думала я, что вложу все в других детей, а поможешь мне на старости лет только ты… Давай хоть за девчонками твоими буду присматривать, а?
— У «девчонок» есть няня, мам, — в который раз объясняла Лиза. — Они к ней привыкли. Я не хочу прогонять человека, который хорошо выполняет свою работу, и которого любят мои дети. И я тоже уделяю им достаточно времени.
Начало. Предыдущая часть.
— Меня они, значит, не любят, — вздыхала мать.
Лиза не знала, что ей ответить.
— Лиз, надо поговорить, — как-то вечером сказал ей Рома. — Как ты думаешь, это справедливо?
— Что, Ром?
— То, что именно ты сейчас обеспечиваешь свою мать. Она вложила все в других своих детей. Они, надо заметить, неплохо живут. В других странах, с собственными бизнесами. А ты опять мучаешься. Знаешь, она ведь добилась того, чего хотела, когда отправляла тебя на работу после девятого класса…
— Ромка… — Катя обняла мужа. — Я просто не понимаю, что мне делать…
— Идти в суд. Раз по-хорошему твои родственники не понимают.
***
Телефон Даши снова молчал. Видимо, она все-таки познала что-то, недоступное простым людям.
Катя кричала в трубку, что она ненавидит сестру. Что Лиза «старшая и должна понимать». Лиза сорвалась и накричала на Катю. Что она «понимала», начиная с семи лет. Что больше она им ничего не должна. Что все они уже давно взрослые совершеннолетние люди, да, Катя, и твой муж тоже, и он вполне в состоянии присмотреть за детьми, а ты — взять свою родную мать к себе пожить.
Дима устроил ей скандал. Потому что, по его мнению, «суд мог негативно повлиять на его деловую репутацию».
— Не хочешь в суд — давай по хорошему, — кивнула Лиза. — Давай договариваться, как деловые люди. Я ухаживала за матерью шесть месяцев. Ты сейчас пишешь мне расписку в том, что берешь ее к себе на такой же срок. А потом ты, да-да, Димочка, ты, потому что меня Катя не слышит, уговариваешь нашу сестру забрать маму в Германию. Еще на полгода. А потом ищешь Дашу. И мама едет на Бали. Ну, или Даша едет сюда. Согласен?
***
Теперь Лизу в семье называли «эгоисткой». Это было самое приличное из слов, которые она о себе слышала. Со временем она научилась на все претензии отвечать: «Если что-то не нравится, мы идем в суд, и вы делаете все то же самое, только по закону». В суд почему-то никто не хотел.
Когда приходило ее время, она забирала мать, ухаживала за ней, общалась с ней и поддерживала во всем, помогала найти общий язык с зятем и внучками. Когда ее время проходило — железным тоном напоминала брату или сестре про закон и суд. Раз в два года мама теперь жила в Германии, а Даша приезжала с Бали и ругалась, что ее отрывают от поисков смысла жизни. Лиза огрызалась, что, согласно Дашиным же идеям, ее настигла карма, а значит, нечего возмущаться.
Дочки Лизы выросли, зная, что они — любимые и желанные. И что мама всегда их поддержит, что бы ни случилось.
Конец.
Начало. Предыдущая часть.