В одном маленьком дворе, под старой плитой, когда- то неровно положенной рабочими, поселился маленький котенок.
Он и не думал там селиться, но жизнь иногда довольно суровая штука.
Тепло и забота мамы, вместе с двумя братиками, вдруг поменялась на гулкое одиночество, как так получилось, он и сам не понял.
Кто он сам, мальчик или девочка, он не знал, но пока этот вопрос занимал его меньше всего.
Во дворе шла своя жизнь, здесь хозяевами себя чувствовали все- и очень высокие люди и их не слишком высокие дети, и толстые голуби и лохматые вороны, даже вертлявые воробьи пока имели больше прав, чем он.
Неуверенность котенка исходила от неуверенной походки, да и кто будет себя чувствовать сносно, если заваливаешься то вправо, то влево, по вине того приспособления, которое привинчено к тебе сзади и само по себе вертится в самые немыслимые стороны света. Пока хвост ему только мешал.
Крошки, недоеденные воробьями, мутная водица из лужицы служили всем его кормом, но кому интересно в молодости это, если вокруг столько всего интересного.
А самоц увлекательной ему казалась тень, которая то появлялась, то уползала за его плиту- дом.
Иногда, там отражались ещё и скачущие от ветра ветви куста.
Если куст с его ветками был недоступен по причине роста, то его отражение было в полном распоряжении котенка, тут он был волен с ним делать что угодно- он наскакивал на него, мог себе позволить даже сердито и грозно порычать, ткнуть мокрой охотящейся мордочкой. Куст в нижнем своем отражении был в полной его власти.
Так и подрастал маленький комочек, пока не превратился в довольно крупного зверька.
Однажды, когда вороны с воробьями были слишком увлечены едой, во дворе появился его собрат, толстый, чумазый, с потрёпанный ухом, кот, который решил поохотится за рассеянными птицами.
Охота не получилась, но получилось совсем другое, подросший зверёк вдруг отчётливо понял, что этот охотник ему очень нравится, а следовательно пришла важная мысль- значит он точно не мальчик и остаётся один вариант - котенок осознал, что он девочка.
Сердце стучало теперь совсем по- другому, ожидая появления охотника вновь.
И момент настал, предмет воздыханий появился.
Самое верное, что пришло в голову нашей зверюшке, это протяжно и со смаком подтянуться и зевнуть на глазах у неудачливого вчерашнего охотника.
Охотник среагировал и как- то неловко икнул в ответ на придуманное впопыхах приветствие.
Сев неудобно на камень около лужи, охотник задумался о своей одинокой судьбе, затем, почесав за ухом тоже потянулся и протяжно зевнул в ответ.
Дело было сделано, свадьба была делом решенным.
Свадебные подарки, в виде пары жирных мышей и обглоданного воронами рыбьего хвоста, были приняты и под плитой стали жить двое.
Вороны и голуби теперь уважали эту семейную пару до такой степени, что сначала давали им выбрать те хлебные кусочки, которые кидали им.
Жизнь текла теперь с другой скоростью. Она стала размеренной и тягучей, как та банка со сгущенкой, которую им однажды повезло вылизать по очереди около куста с тенью.
Неожиданно, как это бывает у слишком молодых родителей, в семье завелись дети.
На этом месте можно бы поставить точку, но это был бы неполный рассказ.
В том дворе стали происходить очень странные вещи.
Звучали слишком громкие звуки, слышен был треск, люди что- то переносили с места на место.
Жизнь поменялась, куст перестал отбрасывать тень, а голуби больше не прилетали за крошками.
Только под старой плитой, где поселились двое, в тепле и уюте, продолжалась жизнь, где котятам было ничего не нужно, кроме уверенного маминого взгляда и теплой папиной спины, так надёжно согревающей в ночной прохладе.