В России, в цифровой прокат, как-то незаметно просочилась французская лента De son vivant, которую у нас назвали "После меня" . Фильм примечателен хотя бы тем, что исполняющий главную роль Бенуа Мажимель получил совсем недавно «Сезара» именно за эту работу. Стать лауреатом при одной единственной номинации от фильма -- это уже удваивает, если не утраивает, значимость награды. Эмманюэль Берко второй раз привела Мажимеля к «Сезару» -- через шесть лет после того, как он выиграл его в чуть менее важной номинации, став лучшим актёром второго плана в картине «Молодая кровь». Но беря в расчёт все статусные составляющие, нельзя не отметить главное: Бенуа Мажимель заметно вырос как профессионал, даже если за точку отсчёта взять роль, которая сделала его мега-звездой. Я имею в виду спарринг с Изабель Юппер в нашумевшей и скандальной «Пианистке» Михаэля Ханеке -- ровно за 20 лет до роли Бенжамена, речь о котором пойдёт ниже.
39-летний Бенжамен преподаёт актёрское мастерство: готовит молодых, талантливых и не очень, лицедеев к поступлению в консерваторию. Благодаря инициативной мамаше в лице неувядаемой Катрин Денёв, он узнаёт о страшном диагнозе – у него 4-я стадия рака поджелудочной железы. Фактически ему объявляют смертный приговор, исполнение которого отсрочено на неопределённый срок – от 6 до 12 месяцев. Рак поджелудочной в этой стадии не оставляет ни единого шанса на спасение. Именно от него стремительно сгорали: Олег Янковский, Марчелло Мастроянни, Симона Синьоре, Любовь Орлова, Патрик Суэйзи, Джон Хёрт, Алан Рикман, Лучано Паваротти, Людмила Сенчина, Стив Джобс… И это только знаменитости. И большая часть всё-таки в преклонном возрасте. Бенжамена известие накрывает в самом расцвете лет, и в этом главный трагизм.
Во время съёмок Мажимелю было почти 46, но вид у него в фильме такой, будто он уже разменял шестой десяток. При всём уважении к мастерам грима, особенно французской школы с их передовой косметикой, сдаётся мне, что эта старость – результат внутреннего преобразования. Актёры – это, прежде всего, хамелеоны, мимикрирующие в зависимости от предлагаемых обстоятельств. Некогда первый красавчик французского кино настолько вживается в роль, что уже при первом его появлении в кадре невольно охаешь: «Что с ним такое случилось?». Дальше мы с небольшими вариациями наблюдаем в исполнении Мажимеля классическую схему принятия неизбежного согласно последовательности Кюблер–Росс -- отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие… Актёр с режиссёром не работают вчистую по данной схеме, неоднозначность которой была отмечена уже в момент её появления. Вместе с тем они не снимают и столько популярное в Голливуде «жизнеутверждающее кино», чьи духоподъемные закрома ежегодно пополняются десятками лент о борьбе с онкологией, в повелительном наклонении названий которых даются позитивные установки: «Спеши любить», «Главное – не бояться», «Не сдавайся»...
Мажимель и Берко, не акцентируясь на симптоматике, предлагают драму об осознании героем некоторых неприятных и пугающих истин. Что Бенжамен не успел состояться как профессионал, что он никому не нужен, что его никто не любит… Мажимель убедителен и в фиксации этих переживаний, и в поведении своего героя. И его рефлексия, надо полагать, основана не на пустом месте, так как это, скорее всего, и есть те самые мысли, что будут терзать и прессовать каждого, кто невольно окажется в подобной ситуации.