Давно отгремели победные залпы весны 1945, но события Второй мировой войны до сих пор вызывают множество вопросов и сохраняют «белые пятна». Оценки отечественных и зарубежных историков в отношении военных операций 1939-1945 годов порой противоречивы и субъективны. Не претендуя на абсолютную объективность данной статьи, хотел бы сегодня рассмотреть вопрос о значении завершающего этапа Сталинградского сражения – операции «Кольцо», который, с моей точки зрения, недостаточно освещен в современной историографии.
Целью этой операции, проводившейся с 10 января по 2 февраля 1943 года, была ликвидация окруженной 6-й немецкой армии. При подготовке контрнаступления под Сталинградом по плану «Уран» предполагалось, что окружение и ликвидация вражеских войск составят единый процесс, который будет развиваться без паузы. Однако, в ходе наступления рассечь окруженную группировку и уничтожить ее по частям не удалось. Наличие у окруженного противника подготовленных в инженерном отношении позиций, ограниченные возможности советской авиации, усталость войск, нуждавшихся в отдыхе и пополнении, - все это чрезвычайно осложнило и замедлило развитие боевых действий.[1]
Учитывая, что соотношение сил на внутреннем фронте окружения в конце ноября – начале декабря было в пользу противника, Ставка ВГК приказала временно прекратить операцию против 6-й армии и подготовить ее более тщательно: произвести перегруппировку войск, сосредоточить дополнительные силы и средства, организовать их материально-техническое обеспечение.
В современной историографии до сих пор не утихают споры о том, мог ли Гитлер спасти 6-ю армию от катастрофы. Многие иностранные историки и военные специалисты в своих работах высказывали мнение, что именно Гитлер несет полную ответственность за потерю более четверти миллиона немецких солдат под Сталинградом.
Так например, Ганс Дерр в своей книге «Поход на Сталинград» указывает: «Одним из сильнейших проявлений далеко зашедшего вырождения верховных органов командования германской армии было то, что в создавшейся критической обстановке подобных масштабов у командующего группы армий не было в распоряжении иных средств, кроме переброски единственной дивизии из одного района боев в другой. А ведь в тот момент ( в декабре 1942 года – авт. ) существовала возможность оказать оперативное воздействие на всю обстановку в целом: отдать 6-й армии приказ немедленно выходить из окружения.
Нельзя не признать, что в то время выход 6-й армии из окружения повлек бы за собой большие жертвы. Но эти жертвы были бы оправданы в борьбе за исход важной операции в южной части Восточного фронта, не говоря уже о спасении самой армии».[2]
Генерал-майор вермахта фон Бутлар был более осторожен в оценке ситуации: «Даже по прошествии многих лет трудно дать однозначную оценку этому решению, с учетом сложившихся в те дни обстоятельств и того, как их видел Гитлер или должен был видеть. Немцы еще не имели опыта освобождения таких крупных котлов, которые пробивались бы на большие расстояния без достаточного снабжения – такой опыт они приобрели позднее. Армия не имела достаточного количества средств передвижения, основная масса лошадей была направлена на запад на зимние квартиры ( на 24 ноября в 6-й армии было 8 тыс. лошадей, позже их съели – см. Исаев ), горючего и боеприпасов было мало, их доставка по воздуху требовала времени. Русские же войска были достаточно боеспособны и в основном сосредоточены западнее Сталинграда, то есть на направлении прорыва. Мог ли быть успешным прорыв в таких условиях? Этого не знал никто. Но, если бы немцы остались в Сталинграде и авиация выполнила свое обещание, они, укрываясь в домах и руинах, смогли бы продержаться довольно долго ….».[3]
Гитлер полагал, как отмечает начальник Генерального штаба немецкой армии генерал К. Цейцлер, что «удерживая Сталинград, 6-я армия приковывает к себе крупные силы русских, поэтому противник не может проводить крупные операции в другом месте, а мы получаем возможность создать прочную линию фронта.
На эти доводы я ответил так: « Если русские будут проводить свои операции правильно, - а у меня есть все основания полагать, что они будут действовать именно так, - то для окружения сталинградской армии они оставят минимальное количество дивизий. Они не станут штурмовать крепость в ближайшее время, а бросят свои силы для наступления в западном направлении»[4].
Цейцлер оказался прав. Стремительно развивая контрнаступление на юго-восточном крыле советско-германского фронта, советские войска к концу 1942 года отодвинули фронт от Сталинграда на 160-200 км. и угрожали окружением Кавказской группировки немецких войск.
Оценивая сложившуюся ситуацию, фон Бутлар писал: «Русские, совершив прорывы германского фронта, вышли на оперативный простор и могли, прикрывая фланги, направить часть своих сил на юг, в тыл войскам группы армий «А», что было рискованно, но обещало быстрый успех. Они имели возможность также повернуть на запад, чтобы смять фронт немцев и союзников на Дону и выйти к Северскому Донцу, чтобы затем перерезать войскам группы армий «А» пути отхода через Ростов-на-Дону на запад»[5].
Перед Гитлером встала дилемма – вывести из котла 6-ю армию Паулюса численностью около 230 тыс. чел. или спасти от очередной катастрофы кавказскую группировку в которую входили оперативная группа«Холлидт», 4-ю танковаяармия группы армий «Дон», 1-ю танковая и 17 –я армии группы армий «А» общей численностью в 764 тыс. чел., около 5,3 тыс. орудий и минометов, 700 танков, 530 самолетов.
При этом, даже самые смелые немецкие военные специалисты понимали, что в случае успеха прорыва 6-й армии, она не будет представлять собой боеспособную единицу. Вот как на этот вопрос отвечает Ф.Меллентин: «Шестая армия была обречена, и теперь уже ничто не могло спасти Паулюса. Даже если каким-то чудом и удалось добиться от Гитлера согласия на попытку прорваться из окружения и измученные и полуголодные войска сумели бы прорвать кольцо русских, у них не было транспортных средств, чтобы отступить к Ростову по покрытой ледяной коркой степи. Армия погибла бы во время марша, подобно солдатам Наполеона в период отступления от Москвы к реке Березине»[6].
Понимая все это, Гитлер принял решение, которое с его точки зрения было единственно правильным – оставить 6-ю армию Паулюса в «котле», сковывая значительные силы советских войск, спасти кавказскую группировку группы армий «А» и восстановить Южный фронт. Не все немецкие генералы были согласны с этим решением. Так, например, К. Типпельскирх позволил себе следующее высказывание: «…отвратительным должно было казаться уже тогда всем осведомленным о настоящем положении дел стремление немецкой пропаганды использовать героическую стойкость 6-й армии для воодушевления немецкого народа, а непростительную ошибку высшего командования представить как разумную и неизбежную жертву»[7].
Но все это было высказано уже после капитуляции Германии, а пока, немецкие соединения 6-й армии Паулюса и их итальянские, румынские и венгерские союзники продолжали сковывать своими действиями семь советских армий Донского и Сталинградского фронтов, в которых отчаянно нуждалось советское командование.
9 января 1943 года во избежание лишнего кровопролития командующий Донским фронтом маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский направил генералу Ф. Паулюсу ультиматум с предложением о капитуляции, однако немецкое командование его отклонило. По мнению немецкого историка П. Кареля «Паулюс даже в плену продолжал заявлять, что не принял по собственной инициативе решения о капитуляции потому, что в начале января видел стратегическую перспективу в продолжении сопротивления. Суть ее заключалась в том, чтобы связывая крупные советские войска русских, защищать угрожаемый южный фланг Восточного фронта.
Ту же самую точку зрения и теперь высказывает генерал-фельдмаршал фон Манштейн. Он выражается совершенно ясно: «С начала декабря 6-я армия приковывала к себе шесть крупных советских объединений. Если бы в начале января Паулюс сдался, ситуация для двух групп армий – «Дон» и «Кавказ» могла обернуться катастрофой».
Решение командования 6-й армии драться до конца скомкало планы противника. Имеет или не имеет эта жертва смысл с точки зрения политической оценки войны – уже другой вопрос»[8].
Сегодня в отечественной историографии часто встречаются мнения о том, что окруженная по Сталинградом немецкая группировка рано или поздно сама бы капитулировала из-за острой нехватки продуктов питания, теплого обмундирования, топлива и боеприпасов. Что потери, которые понесли советские войска в результате операции «Кольцо», были лишними.
Давайте попытаемся разобраться в этом вопросе. Оперативная обстановка, сложившаяся на юго-восточном крыле советско-германского фронта к началу 1943 года, настоятельно требовала решения вопроса о ликвидации немецких войск в Сталинградском «котле». С одной стороны, семь армий Донского фронта, обеспечивающих внутреннее кольцо «котла», были крайне необходимы для успеха зимнего контрнаступления на Донбассе, Ростовском и Харьковском направлениях. Кроме того, необходимо было срочно освободить сталинградский железнодорожный узел и восстановить сообщение с наступающими войсками.
С другой стороны, находившиеся в «котле» воинские подразделения вермахта, несмотря на все трудности и лишения, продолжали сохранять боеспособность. В качестве примера можно привести тот факт, что в ходе первых же боев операции «Кольцо» за период с 10 по 12 января 1943 года советские войска Донского фронта потеряли 144 танка из 264 или 55%., в том числе 56 танков КВ ( 51%) и 38 танков Т-34 ( 53%)[9].
По свидетельству немецкого генерала Варлимонта, в беседе с Гитлером 12 декабря 1942 года начальник Генерального штаба вермахта генерал Цейцлер подтверждал, что под Сталинградом находится «огромное количество армейской артиллерии». На что «Гитлер тут же подтвердил свою решимость, высказавшись еще определеннее: «Мы никогда не сможем возместить то, что там имеем. Если мы его (Сталинград - авт.) оставим, мы фактически поставим крест на цели нашей кампании»[10].
Конечно же, можно предположить, что в случае благоприятной оперативной обстановки немецкое командование сделало бы все возможное для вывода своих войск из окружения.
А для совсем уж скептически настроенных исследователей хотелось бы отметить, что с оперативной точки зрения операцию «Кольцо» отличала сравнительная неспешность ее проведения. Армия Паулюса уже в течение полутора месяцев находившаяся в окружении, была ликвидирована только за три недели. Объективной причиной этого может быть усталость и малочисленность войск Донского фронта, субъективной – желание командования избежать лишних потерь[11].
По оценкам военных исследователей общие потери советских войск за период проведения операции «Кольцо» составили 57365 чел., в том числе безвозвратных не более 16 000 чел. Если же говорить о немецких потерях, то всего в ходе операции «Кольцо» в плен было взято 2500 офицеров и 24 генерала, свыше 91 тыс. солдат вермахта. Трофеями советских войск с 10 января по 2 февраля 1943 года по донесению штаба Донского фронта стали 5762 орудия, 1312 минометов, 12701 пулемет, 156 987 винтовок, 10722 автомат, 744 самолета, 666 танков, 261 бронемашина, 80 438 автомашин, 10 679 мотоциклов, 240 тракторов, 571 тягач, 3 бронепоезда и другое военное имущество[12].
Да следует признать, что пожертвовав 6-й армией Паулюса, Гитлер смог решить другие стратегические задачи, сохранив войска группы армий «А» и «Дон», а также восстановив разорванный советским наступлением Южный фронт и удержав позиции на Донбассе. Однако если представить себе, что немецкое командование смогло бы сохранить силы, окруженные под Сталинградом, то добиться инициативы в кампании 1943 года советским войскам было бы очень трудно.
В заключении хотелось бы привести выдержку из речи премьер-министра Великобритании У. Черчилля ( которого согласитесь трудно упрекнуть в расположенности к СССР ) на заседании военного кабинета о положении дел на фронтах 20 января 1943 года: «Все наши военные операции, вместе взятые, проводятся в весьма незначительных масштабах по сравнению с гигантскими усилиями России»[13]. Жаль, что эти слова успешно позабыты современными западными историками и политиками.
Список литературы:
Барятинский М. Сталинградское побоище. «За Волгой для нас земли нет». М
Варлимонт. В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала 1939-1945 гг. М
Вторая мировая на суше. Причины поражения сухопутных сил Германии. М.
Исаев А. Мифы и правда о Сталинграде. М
Исаев А. Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю. М
Карель П. Восточный фронт. Гитлер идет на восток ( 1941-1943 гг.). М
Меллентин Ф.Д. Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. М
Роковые решения. Поход на Сталинград. М.,2000
Типпельскирх К. История второй мировой войны. М.
Черчилль У. Вторая мировая война. Лондон.,1949.т.4.
[1] Барятинский М. Сталинградское побоище. «За Волгой для нас земли нет». М.,…..с. 169.
[2] Дерр Г. Поход на Сталинград. В кн. Роковые решения. Поход на Сталинград. М.,2000. с. 583.
[3] Фон Бутлар. Война с Россией. В кн. Вторая мировая на суше. Причины поражения сухопутных сил Германии. М.,….с. 269.
[4] Цейцлер К. Сталинградская битва. В кн. Роковые решения. Поход на Сталинград. М.,2000. с. 256.
[5] Фон Бутлар. Война с Россией. В кн. Вторая мировая на суше. Причины поражения сухопутных сил Германии. М.,….с. 270.
[6] Меллентин Ф.Д. Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. М.,….с. 233.
[7] Типпельскирх К. История второй мировой войны. М.,…с. 442.
[8] Карель П. Восточный фронт. Гитлер идет на восток ( 1941-1943 гг.). М.,…с. 763.
[9] Исаев А. Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю. М.,….с.367.
[10] Варлимонт. В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала 1939-1945 гг. М.,…с.335.
[11] Исаев А. Мифы и правда о Сталинграде. М.,…с.332.
[12] Исаев А. Мифы и правда о Сталинграде. М.,…с.330.
[13] Черчилль У. Вторая мировая война. Лондон.,1949. т. 4. с.613.