Девушка сначала прыснула, потом озадаченно на меня посмотрела. Заглянула глубоко в глаза, как будто хотела узреть нечто, что поначалу ускользнуло от её внимания.
- Странно, но меня действительно зовут Надя. И вы сейчас так сказали эту вашу фразу, что я вам почти поверила.
- Меня зовут Артём и я несказанно рад нашему знакомству, Надя.
Её подружка демонстративно засмущалась и сказала, что не хочет мешать нашему счастью, и что встретится с Надей позже.
Мы остались одни и продолжили разговор. Я узнал, что Надя и Света подруги, учатся в Красноярске на биологическом факультете института. Приехали на каникулы. Мы непринуждённо болтали и как-то так с необычайной лёгкостью друг другу раскрывались. Почему вдруг возникла такая доверительность, мне поначалу было непонятно. Может, дело было во внешности Нади. У неё были благородные черты лица. Улыбка её делала просто красивой. В ней было что-то неповторимое, подкупающее. Мне было приятно с ней разговаривать, потому что в ней я находил отклик на каждую свою фразу. О чём мы только не успели поговорить за это время. Заготовка дров затянулась на полдня.
- Мы знакомы недавно, а, кажется, мы знали друг друга в течение всей жизни, это странно, да, Артём?
- Давай встретимся сегодня вечером. Приходи, я буду ждать за вагончиком у наваленных брёвен.
- Хорошо, приду. Тем более что завтра я уезжаю в Красноярск.
И мы снова встретились.
- Я думала всё это время о тебе и не чаяла, когда снова тебя увижу.
- Чтобы такое сказать, чтобы не повторить слово в слово то, что ты сейчас сказала?
- Ты выглядишь опрятно. Куда синяк дел?
- Я же пришёл на свидание, зачем мне им светить?
- Такое ощущение, что тебе не впервой. Но ты не обижайся, я такая… тоже немножко распутная девка. Сама к тебе подошла, завела разговор и …
- И что?
- Знаешь что, давай сядем на брёвна.
- А мы не замёрзнем? Вон уже и звёздочки на небе показываются.
Мы обменивались остроумно-шутливыми фразами, как бы, проверяя уровень эрудиции друг друга, и вдруг:
- Я никогда никого не целовала по-настоящему.
- Хочешь меня поцеловать?
- Да.
Я приблизил лицо к её лицу. Она закрыла глаза и наши губы сомкнулись.
- Господи, Артём, как же я без тебя жить-то буду?
- Ну, мы будем писать письма, и всё такое…
- Письма? Только писать письма? Ты понимаешь, что я тебя люблю? Я без тебя ни минуты не смогу прожить. В институте столько парней, а ты единственный, понимаешь? Ты настоящий!
- Но ведь ты сама видишь, я не идеальный, а скорее наоборот…
- Ты настоящий! Ты не боишься жизни! Ты в неё ныряешь и на тебе много шелухи. Но она отпадёт, я верю в тебя! Вот увидишь, всё наносное исчезнет и ты, как личность расцветёшь!
- Ты слишком высокого мнения обо мне, Надя. Если мне и дадут «звезду героя», то только посмертно.
- Я ведь тоже не Татьяна Ларина. И вообще, я сейчас тебя ударю!
- Ах, так!
Я обнял её и поцеловал сначала крепко, а потом нежно-нежно.
Мороз очевидно крепчал. Пар валил изо рта, но мы мороза не чувствовали. Мы смотрели на небо, а там – звёздный шатёр. Звёзды светили так ярко, что согревали наши сердца. Некоторые из них падали, и мы загадывали желания. О, как много мы назагадывали! На несколько жизней вперёд! И не было темы, которую мы бы с Надей не обсудили. Она верила в своё счастье, и оно её удивляло. Она просто смотрела на меня и смеялась, смеялась от его ощущения. Я такое видел впервые, и мне было немного не по себе. Не бойся, говорила она, даже если ты оступишься, я тебя поддержу. Главное мы будем вместе, а значит, всё у нас будет хорошо. Да, я соглашался. И я тоже говорил, что полюбил её, что со мной это впервые, и я не кривил душой. Я запомнил эту ночь. Когда звёзды падали с небес. Когда сердце вырывалось из груди и летело в неведомое мне пространство, а потом возвращалось, чтобы стучать в унисон с таким же сердцем, образуя единое целое.
Через несколько дней от Нади мне пришло письмо. Она писала, что теперь на всё смотрит другими глазами, словно вновь родилась; что все вокруг говорили, что от неё исходит свет радости и добра, и что вообще жизнь прекрасна и удивительна. Она подписалась: «летящая к звёздам». Я сел за ответное письмо. Я старался поддержать её настроение: поделился мыслями, вспомнил пару строчек из Асадова, о чём-то пошутил…. Она вынуждала меня быть выше моей собственной головы, а мне всего-то было…. В эти годы мы относимся к жизни легко, скачем по поверхности, не знаем толком, на что способны и какие возможности нам по плечу. Я отстранился от многих мероприятий, которыми изобиловала наша житуха. Я уходил за околицу и бродил, размышляя о будущем, и просто мечтая. Но этот день настал…
Продолжение следует.