Взгляд легендарного фотографа
Продолжение. Начало ЗДЕСЬ
Как-то в Екатерининском дворце Царского села мы снимали сцену бала. Драгоценности Натальи Петровны к тому времени были уже безвозвратно утеряны, и Беата, чтобы не пользоваться муляжами "Мосфильма", привезла свои, тоже фамильные, украшения из рода Тышкевичей. И вдруг у нее потерялась жемчужная сережка из ушка. Группа тотчас же бросилась искать пропажу по всему Екатерининскому дворцу, а я застыл на месте недвижим. Я сконцентрировался, как какой-нибудь Кашпировский, и через безумное расстояние разглядев эту сережку, валяющуюся в углу, произнес: "Вот она!" Разумеется, Беата просто не могла не обратить на меня внимание. Это решило нашу участь. Что-то такое она во мне разглядела.
Началось прекрасное время - роскошная осень - наших свиданий в Петербурге. Я достал на "Ленфильме" гусарский ментик: будто из гардероба Дениса Давыдова - одевавшийся на одно плечо, с рукавами, выпушкой и расшитыми петлицами. Мы гуляли по городу под любопытные взгляды прохожих. Беата остановилась в "Астории", и когда мы заходили с ней в ресторан, все мужчины автоматически поворачивали к ней головы. Иностранцы были редкостью, и появление живой Тышкевич производило впечатление. Она уже успела сняться в большом количестве польских фильмов у Вайды, Ежи Кавалеровича, почти все они шли у нас, и Беата была настоящей любимицей зрителей. Неслучайно ее приглашали практически на каждый Московский кинофестиваль, да и другие международные мероприятия разного уровня без нее не обходились.
Помню, однажды после съемок французского фильма об Оноре де Бальзаке, в котором Беата принимала участие, я чуть было не улетел в Варшаву.
По ее просьбе (а ей сразу пошли навстречу - надо принять во внимание то немыслимое обожание, которое у нас к ней испытывали) меня пропустили к ней в самолет. Я прошел туда совершенно свободно, минуя паспортный и прочие международные контроли...
В общении с ней никогда не чувствовалось, что говоришь со звездой. Думаю, она сама себя ею не ощущала. Была простой, естественной. Это в ней осталось до сих пор. При этом обладала удивительным чувством достоинства, пониманием своего места в жизни. Собственная красота ее нисколько не волновала. Проблемы, как за собой ухаживать, чтоб избежать морщин, продлить очарование, для нее не существовало. Она не делала попыток бороться за молодость, считая, что если жизнь так распорядилась, она пригодится в том качестве, которое есть. Важнее быть естественной - каждый возраст содержит свою мудрость и очарование.
Когда настало время польской "Солидарности", наши встречи прервались, удавалось лишь изредка перезваниваться, иногда я получал от нее письма. В конце 80-х произошла моя первая поездка заграницу: в Чехию, Словакию и Польшу. Я позвонил ей из обыкновенного телефона-автомата и сказал: "Я тут". Она не могла в это поверить. Я всегда был "свободным художником", не состоял ни в какой организации, поэтому и выезд из страны для меня был исключен. Как выразился Евгений Евтушенко (кстати, у него можно найти много мудрых фраз, другое дело, что не всегда он сам им следует): "Жить независимо включает и независимо тонуть..."
Я пробыл в Варшаве неделю. То было время, сравнимое с нашим началом 90-х. При абсолютно пустых полках в магазинах - полное изобилие на рынке, куда и повезла меня Беата. Это было накрытое полиэтиленом пространство в поле, сколоченные из досок ряды, на обнаженных электропроводах качались лампы, а вокруг царило нечто невероятное - там было все. У меня за 20 лет моего сотрудничества с польскими изданиями скопилась довольно большая сумма гонораров, которые я уже не расчитывал получить. Беата позвонила, и мне эти деньги выплатили, правда, уже почти обесцененные. На них я позволил себе купить игрушку для дочери, которая стоила три министерских зарплаты - старинную, мейсоновского фарфора статуэтку маркизы с кавалером в духе Лансере и Бенуа.
Я много снимал Беату в Варшаве, одну и вместе с дочерьми Каролиной и Викторией. (Каролина - дочь Анджея Вайды, Виктория - французко-польского архитектора из Марселя, мужа Беаты). Так совпало, что ее вторая дочь Виктория и моя Ксюша родились почти одновременно.
Перед вами фотография, сделанная недавно в один из последних приездов Беаты Тышкевич в Москву.
Беата попросила снять ее без грима и ретуши, без всякой попытки как-то приукрасить и скрыть возраст. В этом она вся.
Ее жизнь нельзя назвать легкой. Ей приходилось одной везти на себе все хозяйство, свой дом и дом матери в "Старом мясте", к которой она с большой любовью относилась. Интересно, что когда у Беаты обнаружилось роскошное поместье в Литве от рода Тышкевичей, на которое она по нынешним временам могла бы претендовать, она сказала: "Только этого мне еще не хватало!"
Когда я женился, и мои друзья впервые увидели мою жену, они сказали: "Знаем-знаем, почему ты ее выбрал - необыкновенно похожа на Беату Тышкевич..."
Понравилось? Подпишись на наш канал!
Записала Наталья Шелюхаева, Москва, специально для "Лилит" (с)