Когда Моисей видит, как египтянин бьет еврея, он убивает египтянина. Вмешивается ли Моисей, потому что знает, что он еврей, или он действует из чувства справедливости?
После того, как дочь фараона находит младенца Моисея в корзине на Ниле и усыновляет его, повествование Книги Бытия сдвигается вперед во времена, когда мальчик вырос. Однажды он выходит из дворца фараона и видит, как египтянин бьет раба-еврея:
שמות ב: יא וַיְהִי בַּיָּמִים הָהֵֵ מִיִּגְ הָהֵֵ וַיִּגְדַּל
מֹשֶׁה וַיֵּצֵא אֶל אֶֶָיו וַיַּרְא בְְִָּּבְלֹת בְְִִּּבְלֹתָָ וַיַּרְא
אִישׁ מִצְרִי מַכֶּה אִישׁ עִבְרִי מֵאֶֶָיו.
Исх 2:11 Через некоторое время Моисей вырос и вышел к братьям своим, и увидел их бремена. Он видел, как египтянин ударил еврея из его братьев. (Здесь и далее современный перевод с иврита)
Читатель, зная, что Моисей — еврей, склонен интерпретировать оба случая употребления слова אֶחָיו, «его братья» или «его родственники», как относящиеся к евреям. Однако более пристальный взгляд на текст показывает, что Книга Бытия здесь не просто повторяется, но и что אֶחָיו в каждом случае относится к разным группам.
Во втором случае в виде «еврейский мужчина» явно относится к евреям, но первое упоминание никогда не разъясняет, кем были братья Моисея на этом этапе истории — евреи или, возможно, египтяне?
Ключ находится во фразе וַיַּרְא בְּסִבְלֹתָם «и посмотрел на их бремя». Поскольку евреи были порабощены египтянами, предположительно, когда Моисей выходит посмотреть на «бремя» своих братьев, это относится к работе евреев. Тем не менее, использование этого термина в более раннем отрывке, в начале истории исхода, предполагает иную интерпретацию.
«Его братья» египтяне
Отрывок начинается с того, что новый фараон обращается к своему народу и предупреждает их об израильтянах как о потенциальной угрозе. Обратите внимание, что царь повсюду обращается к Израилю с местоимением мужского рода единственного числа:
שמות א: ט וַיֹּאמֶר אֶל עַמּוֹ הִנֵּה עַַ בְּנֵי
יִשְׂרָאֵל רַב וְעָצוּּ מִמֶּנּוּ. א: י הָבָה נִתְְַכְּמָה
לוֹ פֶּן יִרְבֶּה וְהָיָה י תְִִִָאנָה מִלְְָמָה וְנוַֹֹף גַּגַּ
הוּא מִלְַֹף גַּגַּ הוּא עַל שִנְאֵינוּ וְ
נִלְְַַ בָּנוּ וְ עָלָה מִן הָאָרֶץ.
Исх 1:9 И сказал он народу своему: вот, Израильский народ слишком многочисленен для нас. 1:10 Поступим с ним благоразумно , чтобы он не умножился и в случае войны не присоединился к нашим врагам и не сразился с нами и не восстал из земли.
Затем египтяне (множественное число) изобретают способ обращения с «ним». Обратите внимание на использование единственного (израильтяне) и множественного числа (египтяне) в стихе:
שׁמות א: יא וַיָּשִׂימוּ עָלָיו שָׂרֵי מִִִּים לְמַעַן
עַנֹּתוֹ בְּעַן עַנֹּתוֹ בְִַּבְלֹתָָ וַיִּבֶן עָרֵי מְִִכְּנוֹת
לְפַרְעֹה אֶת פִּתֹֹ וְאֶת רַעַמְְֵֵ.
1:11 И поставили над ним надзирателей, чтобы мучить его своим бременем; и он построил гарнизонные города для фараона: Пифом и Рамсес.
Предполагая, что Книга Бытия непротиворечива, фраза во множественном числе «их бремя» в этом стихе может относиться только к «бремени» египтян, а именно к тяжести необходимости строить гарнизонные города, которые теперь будут выполнять израильские рабы.
В таком случае, когда Моисей идет посмотреть «на бремя их» (Исход 2:11), этот термин должен относиться к тому же самому бремени, а именно к бремени египтян. Это также согласуется со всем опытом взрослой жизни Моисея. Выросший египтянином, однажды он покидает дворец, чтобы увидеть «бремя» своего египетского народа, своих «братьев».
«Его братья» евреи
Текст представляет нам контраст: с точки зрения Моисея, до того, как он столкнулся с египтянином, ударившим еврея, египтяне были его братьями, но на самом деле, как знает читатель, а Моисей внезапно понял, евреи были его братьями. Что-то в этом роде, по-видимому, было точкой зрения ибн Эзры в его более коротком комментарии (ad loc .):
ויצא אל אחיו—המצרים—כי בארמון
המלך היה. וטעם מאחיו אחר שהזכיר
עברי ממשפחתו.
«Он вышел к своим братьям» — египтянам, — потому что он был во дворце царя. И значение «его братьев», впоследствии, относится к евреям, его семье.
Эта история объясняет нам, как Моисей принял израильскую идентичность: реальность того, как с евреями обращаются «его братья», египтяне, приводит Моисея в замешательство. Дело не в том, что Моисей знает о родственных связях и считает себя евреем, а скорее в том, что он отождествляет себя с жертвой шокирующей несправедливости, которую он теперь считает «одним из своих братьев». Именно эта несправедливость приведет его к драматическому вмешательству.
«Его братья» египтяне, с которыми он отождествляется в начале стиха, не то же самое, что «его братья», с которыми он отождествляется в конце. Рефлекторно Моисей покинул ряды преступников и присоединился к жертвам.
Отсутствие мужа (иш)
Еще одна необычная черта стиха — излишнее использование термина אִישׁ иш -«муж/человек».
שמות ב:יא ...וַיַּרְא אִישׁ מִצְרִי מַכֶּה אִישׁ
עִבְרִי מֵאֶחָיו.
Исход 2:11 ...Он видел, как египтянин ударил еврея из братьев своих.
Слово אִישׁ «муж», употребленное дважды в этом стихе, не является необходимым; с грамматической точки зрения еврейские термины מִצְרִי и עִבְרִי уже подразумевают их. Термин אִישׁ снова появляется в следующем стихе:
במות ב: יב וַיִּפֶן כֹּה וָכֹה וַיַּרְא כִּי אֵין אִישׁ
וַיַּךְ אֶת הַמִּצְרִי וַיְִִּּמְנֵהוּ בַַּּוֹל.
Исх 2:12 Он повернулся туда и сюда и увидел, что нет мужа, и ударил Египтянина, и скрыл его в песке.
Это обращение к зрению иногда понимается как «убедиться, что никто не смотрит», даже намекая на что-то трусливое в действиях Моисея, но это не может быть тем, что имеется в виду. Ясно, что были люди, наблюдающие, поскольку этот вопрос хорошо известен в последующих стихах, как отмечает рабби Моше Ашкенази (1821–1898) в своем комментарии ( Hoil Moshe , ad loc.):
וירא כי אין איש - מצרי עוד שם, אבל
עברים היו שם, ולכל הפחות המוכה,
ומשה בטח שלא יגלו הדבר.
«Он увидел, что нет мужа» — египтянина поблизости не было, но там были евреи, по крайней мере тот, кого били, но Моисей предполагал, что они не раскроют, что произошло.
Вместо этого фразу «он увидел, что нет мужа» следует понимать на фоне «мужа» в предыдущем стихе. Когда Моисей оглядывается, он видит, что каждый «муж» играл роль, предопределенную прикрепленным к нему ярлыком, — египтянин или еврей, господин или раб, преступник или жертва. Не найдя «мужа», независимого от таких ярлыков, Моисей вынужден действовать.
Тематически это напоминает заявление Гилеля в «Изречениях отцов» (м. Абот 2:5):
במקום שאין אנשים השתדל להיות איש.
В месте, где нет мужчин, стремись быть мужчиной.
Во внутренней библейской экзегетике у Исаии та же фраза используется для описания Бога, наблюдающего акты несправедливости по отношению к своему народу, без «мужа», который мог бы заступиться за них, и, подобно Моисею, Бог вступит в бой, чтобы искупить их:
ישׁעיה נט : טו וַתְְּּהִי הָאֱמֶת נֶעְדֶּרֶת וְְָר
מֵרָע מִשְׁתּוֹלֵל מִשְׁתּוֹלֵל וַיַּרְא יְ-הוָה וַיֵּרַע
בְּעֵינָיו כִּי אֵין מִשְׁפָָּּ. נט: זז וַיַּרְא כִּי אֵין אִישׁ
וַיִּשְׁתּוֹמֵֵ כִּי אֵין מַפְגִּיעַ וַתּוֹשַׁע לוֹ זְרֹעוֹ
וְצִדְְָתוֹ הִיא ְְמָכָתְהוּ.
Ис 59:15 Истина недостаточна, и тот, кто уклоняется от зла, становится добычей. ЯХВЕ видел это, и было плохо в Его глазах, что не было справедливости. 59:16 Он (Бог) увидел, что нет мужа , и дивился, что нет заступника, поэтому мышца Его принесла Ему спасение и справедливость Его, она поддержала его.
Параллельная фраза здесь «и дивилась, что нет заступника» подтверждает значение слова אִישׁ как некоего независимого мужчину, готового ходатайствовать, действовать.
Кто подвел Моисея?
Как отмечает профессор Нехама Лейбовиц (1905–1997), два противоположных предположения среди поздних раввинистических комментариев читают фразу в том же духе, но предполагают, что אִישׁ «муж» относится к определенной группе и спорят о том, откуда Моисей ожидал спасения. Рабби Нафтали Цви Иегуда Берлин (1816–1893), глава Воложинской иешивы, в своем комментарии «Гамек Давар » утверждает, что Моисей обратился к египтянам, но не нашел среди них человека, к которому можно было бы обратиться:
ויפן כה וכה – חפש עצות לקבול על
המצרי שהכהו חנם. וירא כי אין איש –
להגיד לפניו את העול, כי כולם עצרת
בוגדים ושונאי ילשראל.
«Он ходил туда и сюда» — Моисей стремился найти способ привлечь египтянина к ответственности за его преступное и непростительное поведение. «Он увидел, что нет мужа», к которому он мог бы обратиться за справедливостью, поскольку все они были вероломными и врагами Израиля.
Напротив, Р. Яаков Мекленбург (1785–1865) в своем комментарии «А-кетав веха-кабала » указывает на израильтян, которые были настолько запуганы своим рабством, что не могли встать на ноги, даже когда один из них находился под угрозой смерти:
ויפן כה וכה - חשב משה שאחד מאחיו
משה שאחד מאחיו משה שאחד מאחיו
העביבו מדים סביבו יתקומם על המצרי
ויציל המצרי ויציל את אחיו המוכה מכת
מות. וירא כי אין איש - ראה שאין
ביניהם גבר בגוברין, ואין מהם שם על לב
צרת אחיו להשתדל על הצלתו.
«Он повернулся туда и сюда» — Моисей думал, что один из его братьев, евреев, стоявших вокруг него, восстанет против египтянина и спасет его пораженного брата от избиения до смерти. «И увидел, что нет мужа» — увидел, что среди них нет героического деятеля, и никто из них не обратил внимания на страдания брата, чтобы попытаться спасти его.
Оба комментатора правы. Моисей не видит «мужа» ни в одной из групп, поэтому он решает, что он должен быть мужчиной, и наносит удар египтянину, и удар убивает его. Предположительно, даже для правителя Египта этот поступок неприемлем, и Моисей закапывает человека в песок (ст. 12).
Моисей принимает еврейскую идентичность
Читатель знает, что Моисей был евреем от рождения, но сам Моисей этого не знает. Откуда Моисей узнал, что он еврей? Вначале это не так. Его сознательная связь с израильтянами возникла в результате его вмешательства в то, что он считал актом несправедливости, и из этого все вытекало. На него повлияла не семейная верность, а глубокая приверженность справедливости. Предположительно, именно это качество, прежде всего, выделяло Моисея как избранного Богом будущего искупителя порабощенного народа.
То, что Моисеем движет справедливость, а не семейные узы, еще более очевидно в истории о том, как Моисей спас мадианитянских девушек от пастухов:
שׁמות ב: זז וּלְכֹהֵן מִדְיָן שֶׁבַע בָּנוֹת וַתָּבֹאנָה וַתִּדְלֶנָה וַתְּמַלֶּאנָה אֶת הָרְהָטִים לְהַשְׁקוֹת צֹאן אֲבִיהֶן. ב:יז וַיָּבֹאוּ הָרֹעִים וַיְגָרְשׁוּם וַיָּקָם מֹשֶׁה וַיּוֹשִׁעָן וַיַּשְׁקְ אֶת צֹאנָם
Исх 2:16 У священника Мадиамского было семь дочерей. Они пришли почерпнуть воды и наполнили корыта, чтобы напоить стадо отца своего; 2:17 но пришли пастухи и прогнали их. Моисей встал на их защиту и напоил их стадо.
Здесь ясно, что Моисей не имеет никакого отношения ни к одной из сторон, и все же он вмешивается. Это акт для «человека справедливости» par excellence.
Преданный евреями
Погребение египтянина в песке должно было положить конец делу, но следующий стих показывает, что Моисей неуместно полагался на благоразумие своих новых братьев. На следующий день Моисей сталкивается с другим случаем несправедливости, на этот раз среди самих евреев:
בׁמות ב: יג וַיֵּצֵא בַּיּוֹֹ הַשֵּׁנִי וְהִנֵּה שְׁנֵי אֲנָשִׁים
עִבְים נִצִּים וַיֹּאמֶר לָרָשָׁע לָמָּה תַכֶּה רֵעֶךָ.
Исх 2:13 На другой день он вышел, и вот, два мужа, Евреи, дерутся, и сказал провинившемуся: что ты бьешь ближнего твоего?
Что делает Моисей, ввязываясь в спор между двумя евреями, вплоть до определения виновной стороны в конфликте? Это предполагает, что за одну ночь Моисей обдумал предпринятое им действие и перешел от отождествления с жертвой к определенному любопытству по поводу этих людей, с которыми он связался, и, следовательно, к желанию узнать больше.
Но его попытка вступить в дискуссию с израильтянами будет иметь немедленные и шокирующие последствия, поскольку обвиняемая сторона сердито возражает:
שׁמות ב: יד וַיֹּאמֶר מִי שָׂמְךָ לְאִישׁ שַׂר
וְשֹׁפֵט עָלֵינוּ הַלְהָרְגֵנִי אַתָּה אֹמֵר כַּאֲשֶׁר
הָרַגְתָּ אֶת הַמִּצְרִי וַיִּירָא מֹשֶׁה וַיֹּאמַר אָכֵן
נוֹדַע הַדָּבָר.
Исх 2:14 Он сказал: «Кто поставил тебя господином и судьей над нами? Ты хочешь убить меня так же, как убил египтянина?» И убоялся Моисей и сказал: наверно дело известно.
Как заметил Р. Ашкенази (цит. выше), Моисей, возможно, предполагал, что из благодарности и солидарности евреи будут держать это в секрете, но вскоре он узнает, что это не так. Он понял из слов израильского насмешника, что об убийстве египтянина известно, по крайней мере, среди евреев. Хуже того, это не получило всеобщего признания; некоторые евреи, по-видимому, рассматривают этого «принца Египта» как мешающего, усложняющего им жизнь.
Моисея предают те самые люди, которым, как он думал, он помогает. Эта первая встреча с людьми, которых он узнает и примет за своих, будет темой всех рассказов об исходе и пустыне, особенно в истории восстания Корея в Числах 16.
Моисей, Иш
После того, как негативный отчет разведчиков приводит к наказанию Израиля блужданием по пустыне, несколько групп объединяются в восстании во главе с Кореем (Числа 16). Одна группа жалобщиков, возглавляемая рувимитами Дафаном и Авироном, начинает с резкой критики обещания Моисея привести их в землю, «текущую молоком и медом», обвиняя его в том, что он вывел их из «земли, текущей молоком и медом», то есть Египта, чтобы убить их в пустыне.
Далее они выдвигают Моисею другое обвинение:
במדבר טז:יג ...כִּי תִשְׂתָּרֵר עָלֵינוּ גַּם הִשְׂתָּרֵר
Чис 16:13 «Хочешь ли ты господин, господствовать и над нами?»
Подчеркнутое повторное использование здесь глагола сарар , «действовать как князь или правитель», напоминает нам обвинение еврея в Египте, которого Моисей признал виновным в том, что он ударил своего ближнего. Он использовал тот же корень древнееврейского глагола, но на этот раз как существительное: עָלֵינוּ מִי שָׂמְךָ לְאִישׁ שַׂר וְשֹׁפֵט: «Кто поставил тебя господином и судьей над нами?»
Только в этот момент, имея дело с мятежом в Корее, Моисей действительно выходит из себя настолько, что чувствует себя обязанным публично поклясться перед Богом в своей честности:
במדבר טז:טו לֹא חֲמוֹר אֶחָד מֵהֶם נָשָׂאתִי
וְלֹא הֲרֵעֹתִי אַדחת אַדחת אַדח֞,
Чис 16:15 «Ни одной их ослицы я не взял и никому из них не сделал зла».
Как будто все его подавленное негодование по поводу того первого предательства, которое он испытал от рук евреев еще в Египте, теперь выплеснулось наружу, и теперь он вынужден защищать двойные функции, которые он выполнял как политический лидер ( сар ) и судья ( шофет ).
Действительно, раввинистический мидраш отождествляет «виновного» в той первоначальной битве ни с кем иным, как с Дофаном, который наносит удар своему будущему товарищу по заговору Авирону! Например, Таргум Псевдо-Ионафан переводит стих следующим образом:
ונפק ביומא תיניינא תיניינא ואודיק והא
דן ואבירם גוברין חמא יזזף נצן ידיה על
אבירם למר ליה למה אמר ליה למה אנת
מחי לחברך.
Он (Моисей) вышел на второй день и увидел, что Дофан и Авирон, Иудеи, ссорятся. Когда он увидел, что Дофан протягивает руку свою к Авирону, чтобы ударить его, он сказал ему: «Зачем ты бьешь своего товарища?»
Раввинский мидраш доводит эту мысль до конца: опыт Моисея с народом Израиля начинается и заканчивается такими людьми, как Дофан и Авирон. Однако на этот раз оба будут наказаны Богом и исчезнут в недрах земли.
Независимый муж правосудия
С раннего взросления Моисей наделен или проклят определенной степенью независимости, чувством справедливости и сострадания, которые навсегда отделят его от других. Он стоит между двумя идентичностями, которые определяли, как люди воспринимали себя и вели себя в то время и в том месте, египетском или еврейском. Среди них он единственный, кто может действовать как אִישׁ, независимый, ответственный муж.