Проект «Журналист – о журналистике»
На прошедшем 8-15 марта Всероссийском популярном детско-юношеском биатлонном турнире имени двукратной олимпийской чемпионки «Кубок Анны Богалий – Skimir» работали маститые журналисты. Одним из них стал известный фотокорреспондент из Санкт-Петербурга, руководитель гильдии фотожурналистов Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области Андрей Чепакин. С ним беседовала Анастасия Фионина.
«Порядка в регионах больше, а у нас в Питере – как во время блокады»
– Как вам уровень проведения соревнований?
– Этот проект привезенный – «Кубок Анны Богалий». Я знал Анну как действующую спортсменку, работал на соревнованиях. А в прошлом году я в Питере поснимал этап. Тогда из-за пандемии было только два этапа вместо шести: в Петербурге и в Новосибирске. Я фотографировал и в Питере, и в Новосибирске, а летом она сказала: «Не поездил бы ты со мной весь сезон?». Ну, и я, недолго думая, согласился.
– Вы много где бываете. Какое впечатление у вас от разных регионов?
– Не только от регионов – я весь мир объехал благодаря своей профессии. Могу сказать, что порядка в регионах на бытовом уровне больше, чем у нас, в Петербурге. Удивительно, например, видеть убранные улицы. Мы в Южно-Сахалинске были после сильнейших снегопадов – прилетели буквально через несколько дней, и все улицы вычищены, автомобильные стоянки вычищены, площади перед магазинами и домами вычищены. А у нас в Питере – как во время блокады. У вас тут в город пару раз вырвались по делам, и могу сказать, что содержат его прилично.
– Какие можете дать советы начинающим фотографам?
– Тема такая, вообще, бесконечная… Прежде всего, с моей точки зрения, у нас фотография, особенно раньше, считалась чуть ли не техническим видом творчества. Люди углублялись во всякие проявители, закрепители, увеличители источника света. Сейчас тоже этому уделяют много внимания. Мне кажется, надо относиться к технике, как художник к кисти: ну есть она и есть, хорошая – хорошая.
– Назовите топ-3 или топ-5 самых основных моментов фотосъемки.
– Сложно выделить… Фотограф, помимо того, что должен иметь какой-то врожденный вкус, должен быстро реагировать на обстоятельства, потому что соображать приходится, сами понимаете, в течение доли секунды. Голова как компьютер должна работать. Я, например, радуюсь, что у меня, несмотря на мои 63 года, голова еще успевает реагировать, какие-то расчеты проводить, потому что спорт – это такой великий тренинг для репортажного фотографа, для фотодокументалиста. Важно всё это уметь видеть, то есть у фотографа глаза должны видеть на 360 градусов. Надо быстро анализировать и быстро принимать решения.
«Я бы ради этого кадра и финишем бы пожертвовал»
– Что интересного снимали в Саранске?
– Я сегодня проворонил сюжет, который вынашивал. Учту этот урок в будущем. У нас сейчас последняя гонка здесь проходит – это самые старшие и самые маленькие ребята. В это время происходит очень трогательная передача эстафеты, когда эти «старшаки» с винтовками за плечами передают эстафету самым маленьким. Однажды у меня получилась хорошая фотография в Мурманске в полярную ночь, когда девочка, наверное, самая крупная, передавала эстафету самой крошечке. Очень трогательно. В Новокузнецке в Абзаково была гонка без оружия, большие ребята тоже так трепетно передавали эстафету малышам, так их подталкивали. Причем это же гонка, все быстро делается, на полном серьезе.
Здесь я тоже приметил самую маленькую героиню. Я же заранее выбираю своих героев – тех, кого хотел бы видеть в репортаже. И получилось так, что команда, за которую она бежала – самая крошечная участница, на последнем этапе очень много проигрывала, и я ушёл снимать финиш. Снимаю финиш и вижу, как справа огромный парень эту маленькую девочку подталкивает. Я ради этого кадра и финишем пожертвовал бы, поэтому расстроился.
А в целом, надо уметь видеть, уметь анализировать, обладать хорошим вкусом, ну и, наверное, относиться с позитивом к тому, что снимаешь, особенно это важно в наше время.
«Фотожурналистика очень сильно поменялась с развитием технологий»
– Профессия журналиста очень быстро и активно меняется, а меняется ли профессия фотожурналиста? И какие сейчас тенденции?
– Поменялась очень сильно. Фотожурналистика очень сильно поменялась с развитием технологий. Особенно когда пришли цифровые технологии. Фотожурналистика в частности во многом стала женской профессией. Если раньше фоторепортеры – это были такие брутальные дядьки, которые все видели в жизни, все прошли, то вдруг неожиданно стало приходить все больше и больше девушек, молодых женщин. И я бы не сказал, что фотожурналистика стала хуже. Она реально поменялась – стала более человечной.
Я сам, когда, как мы любим говорить, фотожурналистика и журналистика были живы, вел двухгодичные курсы повышения мастерства. К нам отправляли студентов из разных образовательных проектов, из больших университетов – всех, кто хотел специализироваться на фотожурналистике. Я их два года доводил до ума. Так, процентов 80 у нас – это были девушки, женщины. Некоторые оставили свою предыдущую профессию, чтобы заниматься фотожурналистикой.
Что касается каких-то технических вещей, то я не завидую нынешним фотожурналистам: у них сейчас, к сожалению, круг сузился – профессия стала более локальной. Мы, скажем, ездили по всей стране, по всему миру. Когда я работал в Москве в «Известиях», мой начальник говорил: «Езжайте хоть на край света, только хоть одну картинку привезите». Я не представляю, чтобы сейчас кто-то так сказал. То есть мы ездили за государственный счет, не знали проблем с аппаратурой.
Но, с другой стороны, я завидую сейчас современным фотожурналистам – они избавлены от таких ужасных вещей, как проявка, печать, передача. Помню эти барабанные передатчики, когда надо было крайне срочно передавать материалы, которые весили 100-200 кг. Их надо проявить, напечатать, часто в полевых условиях передать и на выходе получить высокую печать с этих матриц, клише. В общем, фотография, даже самая хорошая, превращалась в такое полуразмытое изображение, дагерротип какой-то. Сейчас, наоборот, всегда можно быстро перегнать. Буквально редактор видит в прямом эфире, как и что ты снимаешь.
– Как вы относитесь к тому, что сейчас очень много непрофессиональных фотографов, которые так же позиционируют себя как фотографы, но при этом не имеют специального образования и опыта?
– Фотожурналистике, по большому счету, никогда и нигде не учили. Был опыт в МГУ, по-моему, – несколько наборов в 80-е годы, тогда была специализация «Фотожурналистика», и некоторые ребята ее заканчивали. А больше же чистой фотожурналистике нигде не учили. Люди приходили из разных профессий. И, как правило, чем позже они приходили в профессию, тем с большим багажом они приходили и тем больших успехов они добивались. Вот ребята, которые моего возраста, моего круга, – они что только не заканчивали: от ЛИАПа до Лесгафта. (Ленинградский институт авиационного приборостроения и Национальный государственный Университет физической культуры, спорта и здоровья имени П.Ф.Лесгафта – прим. корр.).
А что касается того, что сейчас очень много снимают… Все меняется, время идет, человек шагает по ступеням развития. Ну что ж теперь, волосы на себе рвать? Ну такая ситуация – всё нормально и все снимают. Профессиональная фотография мало востребована, потому что… тут где причина, где следствие, знаете, как долго можно разбираться? Журналы били себя пяткой в грудь, жаловались, что они не могут оплачивать дорогостоящих фотографов, дорогостоящие проекты, полиграфию, потому что исчезла реклама табака и алкоголя, и упали доходы. Но, на самом деле, это, наверное, все-таки следствие, а причина-то в другом – в развитии технологий. Потому что мир шагает, человек получает информацию быстро. Я отношусь к этому как к данности.
«Фотожурналистика позволила увидеть мир, набраться впечатлений, жить насыщенной жизнью»
– Можете немного рассказать о себе. Как влияет профессия на семейную жизнь? Как вообще удается это совмещать?
– Я рад, что в 21 год впервые в руки взял фотоаппарат. До этого вообще фотоаппарат в руках не держал, а потом я его взял в руки и буквально через полтора года уже работал в республиканской молодежной газете. Достаточно быстро прошел «Ленинградскую правду», «Известия» и другие издания, которые позволили увидеть мир, набраться впечатлений, жить насыщенной жизнью. Но когда ты проводишь по 10 месяцев в году в командировках, а у тебя маленькие дети, то это нелегко. В первом браке у меня девчонки были, а девочки к папам нежно дышат. Я, например, об этих упущенных временах очень жалею. Дочки выросли, и, слава Богу, выросли очень самодостаточными, интересными людьми, но я об этих временах, конечно, грущу. Но по молодости хотелось как можно больше увидеть, как можно больше сделать. Тут очень сложно находить баланс, то эта не та профессия, в которой можно семью за собой возить. Сейчас у меня во втором браке мальчишка растет. Я – поздний папа во втором браке, и теперь чаще стал делать выбор в пользу семьи.
