Играла музыка в кафе, что-то ненавязчивое, такое обычно создаёт настроение, встраивая нас в пространство, в котором нам довелось оказаться. Виниловая пластинка поскрипывала под иглой, но звук был чарующе объёмным, проникновенным, обволакивающим, заполняющим. Так заполняет убористым почерком страницы тетради писатель, поймавший сюжет, спеша удержать в реальности воображаемый мир, зафиксировать его, превратить в саму реальность. В полутёмном зале каждый посетитель был как на ладони, но при этом и отделён ото всех узким конусом настольной лампы, поэтому столики казались планетами, а людей легко было представить Маленькими Принцами.
Время от времени входная дверь приоткрывалась и в кафе врывались звуки с улицы, и все посетители на мгновение поднимали головы и прислушивались, кто-то из них при этом улыбался, а кто-то печалился.
Природа печали неуловима, и порой даже тот, кто прошёл все стадии её и состояния, не сможет поведать, что явилось её причиной в этот раз. Люди любят быть грустными, иначе, почему так много грустных, при том, что радости вокруг несоизмеримо больше.
Но музыка играла и в кафе свивались в кольца призрачные судьбы, и что-то прорастало в душах тех, кто оказался в этот день весенний под сводами старинными, увы, так редко сводят Боги нас по жизни, а может быть и зря грешу я на Богов, а это мы, бежим стремглав подальше от близких и родных сердец туда, где воли нет, но есть тоска по воле, и волен ли, кто с чувствами играл, когда играть не стоило. Наивно, мы верим в справедливость, а она предмет не веры, а скорее кармы. И валим всё на головы Богов, печально, вот же повод, но таков, наш скорбный путь с рожденья до могилы. Растратить радость, растранжирить силы, и в сумерках вечерних ожидать, явление ушедшего, и знать, что с улицы ворвётся только ветер, неся нам весть о жизни на Планете, которой мы боялись жизнь отдать.
Маленькие принцы сидели за столиками, одинокие, аккуратные хозяева своих богатейших миров, которым сами же отказали в праве на то, чтобы они стали достоянием многих.
В кафе играла музыка…