Установлен на северо-восточном мысе Онежского залива Летний Орлов (Белое море). Обеспечивал проход судов в заливе и на подходах к портам Кемь, Беломорск, Онега и к Соловецким островам.
В 1806 году Адмиралтейский департамент принял решение построить на мысе Летний Орлов при входе в Онежский залив опознавательную башню. Однако к началу XX века торговля в Онеге стала приходить в упадок: заготовка леса из-за бездумной и хищнической его выработки иностранными концессионерами стала дорогой и невыгодной, лесопильные заводы и судостроительные верфи стали закрываться. Если в 1801—1821 годах Онегу в среднем посещало 204 судна в год, то в 1821 — 1830-х годах всего 74. От строительства маяка отказались.
К этому вопросу вернулись лишь в конце 1890-х годов. К этому времени заготовка леса в Онеге стала контролироваться государством и торговля вновь оживилась. В 1891 году английская страховая компания Ллойда обратилась в Главное гидрографическое управление с просьбой улучшить ограждение опасностей в южной части Белого моря и, в частности, установить маяк и туманную сигнализацию на мысе Летний Орлов: «...это принесло бы большую пользу при плавании к Онежскому и Кемскому портам, посещаемым иностранными судами». Главное гидрографическое управление включило строительство маяка в 6-летний (1892—1897) план постройки и переоборудования береговых и плавучих маяков на морях России.
31 июля 1900 года он начал действовать. Маяк был установлен на южной оконечности мыса и имел вид желтой ажурной железной башни высотой 6,6 м в виде усеченной пирамиды с черной вертикальной полосой посередине на каждой грани. Пирамиду венчало железное фонарное сооружение белого цвета с диоптрическим светооптическим аппаратом.
При маяке действовали лодочная спасательная станция и частная лоцманская артель для проводки судов к Онежскому и Сорокскому (ныне Беломорск) портам и обратно. Для туманных сигналов установили колокол, на котором выбивался двухударный звон с трехминутными перерывами. Звон учащался до безостановочного, если был услышан судовой туманный сигнал. Наряду с колоколом, использовался и ручной горн. Башня маяка стояла на голой гранитной луде, лежащей в 10 м от оконечности мыса и соединяющейся с ним осушным каменистым перешейком. В свежую погоду он заливался водой, и маячники добирались до башни с риском для жизни, пока не выстроили поручни. Обслуживали маяк 5 человек во главе со смотрителем.
Маяк оказался малоэффективным. Из-за малой высоты и миниатюрности самой башни он был плохо виден.
Тяжело пришлось маячникам в годы Гражданской войны и иностранной интервенции. Люди оказались забытыми и заброшенными. Дирекция маяков Белого моря ничем помочь им не могла — не хватало продуктов, одежды и не на чем их было доставлять на маяк.
Смотритель маяка Поликарп Серебряников жаловался в 1920 году, что поблизости нет населенных пунктов, личный состав питается чем попало и как попало, мануфактуры нет, одеваться не во что, ходить не в чем — одна пара сапог на шесть человек. Смотритель сообщал также, что нередко маяк посещают «неизвестные лица» и от имени новой власти реквизируют и без того скудное имущество. В ответ на эти жалобы дирекция требовала нормальной работы маяка и добавляла: «Все имеющееся на вверенном Вам маяке казенное имущество и продукты как собственность республики никакой ревизии кем бы то ни было не подлежат, о чем Вы должны поставить в известность всякое лицо, могущее прибыть на маяк с этой целью».
Ставить в известность прибывающих лиц смотритель, конечно, мог, но помогало это мало.
30 сентября 1920 года случилась беда: разразился сильнейший шторм, какого в этих краях не было много лет, и соленая беломорская вода попала в большом количестве в озеро, откуда брали питьевую воду. Маячники остались без пресной воды. Пили подсоленную, и сразу появились болезни. Тем не менее даже в этих условиях маяк продолжал работать, а маячники не только обслуживали осветительный аппарат, но и вели метеонаблюдения.
Положение улучшилось в 1922 году, когда Внешторг Российской республики, стремясь оживить торговлю в Белом море, принял решение удовлетворить все первоочередные нужды маячников и выделил на это необходимые средства. Это способствовало быстрому налаживанию нормальной работы на маяках и закреплению на них постоянного состава.
В 1927 году башню капитально отремонтировали, а осветительный аппарат перевели на керосинокалильное освещение.
В послевоенные годы на Летнем Орлове установили актуальное эпохе светооптическое оборудование, наутофон. Рядом с маяком была пограничная застава. До середины нулевых при маяке сохранялся постоянный штат, а позднее он был переведен в автоматический режим работы. Сейчас на башне установлен типовой фонарь, а железное навершие снято, сопутствующие сооружения и здания заброшены.
В публикации использованы материалы Фонда «Русское маячное общество»
