Студенты российских университетов любили погулять и пошуметь. Свои праздники в конце ХIХ века они справляли задорно, шумною толпой, распевая песни и играя на гитарах. Иногда шалили, демонстративно исполняли "Варшавянку" и дразнили казаков и городовых.
Блюстители порядка предпочитали со студентами не связываться, понимали, праздник. Годовщина Университета или Татьянин день. В праздники можно. Окна и фонари не бьют, шибко не бузят, лишнего не употребляют. А что шинели и кителя расстегнуты и фуражки набекрень, так то от юношеской глупости.
Но однажды, петербургским студентам перешел дорогу сам Император Николай II. Дело было в 1899 году, государь опасался, что супруге, что вынашивала третьего ребенка, повлияет на нервы шум и приказал министру МВД Горемыкину шума возле дворца не допускать во время беременности императрицы.
Горемыкин попросил градоначальника запретить в столице всякие шумные гуляния с песнями и плясками. Градоначальник вызвал к себе ректора Санкт-Петербургского университета В.И. Сергиевича и уведомил о запрещении всякого студенческого шума и ответственности за это безобразия. А дело было в аккурат перед очередной годовщиной Университета.
Сергиевич приказал расклеить в вестибюле объявление, воспрещающее шум на улицах. Что вызвало недовольство студентов, которые решили, что данное указание попирает их свободы, вольности и права. Поднялась буря. 8 февраля 1899 года, когда Сергиевич пришел на кафедру читать лекцию, часть студентов поднялась и ушла, а остальная часть начала шуметь, свистеть и стучать ногами.
Студенты, выйдя из университета, сбивались в тесные группы и шли по направлению к Дворцовому мосту, который выходил на Невский, то есть по своему традиционному маршруту празднования. У моста их встретила полиция. А чтобы студенты не форсировали Неву по льду, были прорублены широкие проруби, а из глыб льда сооружен ледяной вал. Две сотни полицейских чинов загородили проход и выстроились вдоль набережной.
Студенческая толпа, упершись в живую преграду, отвернула от Дворцового моста и направилась к мосту Николаевскому. Дальше показания разнятся.
Министр внутренних дел Горемыкин докладывал государю, что студенты отобрав у конно-дорожных рабочих (обслуга конки, предвестницы трамвая) кирки и лопаты, стали швырять в конных полицейских снежки, льдины и металлические предметы, разбив лица у двух стражников.
Студенты же уверяли в околотке, что ничего подобного не было. Шествовали они мирно и когда командир полицейского эскадрона с помощником подъехали к ним и стали на них кричать - аплодировали ему и смеялись, а затем набросали на лошадей снега.
Лошади испугались и унесли всадников обратно. А студенты пошли дальше. Услышав за спиной топот, молодые люди обернулись и увидели, что на них мчится весь эскадрон. Тогда они снова взяли снега и метлы у рабочих и стали бросать их в лошадей. В ответ были биты нагайками и арестованы.
Университетское начальство в инциденте разбираться не стало. Арестованные были исключены из учебного заведения с "волчьим билетом". Но этот случай сильно озлобил студентов и превратил их в массы, склонные к революционной деятельности. Тотчас в университете стихийно зародились тайные общества и кружки, где молодые люди читали подпольные газеты и книги революционеров, писали листовки, доставали и прятали оружие и патроны.
Возросла также и солидарная активность студентов.
После 1899 года студенческие демонстрации и митинги стали привычным делом, а если кого задерживали, то десятки студентов бросались к городовым и казакам и пытались отбить своих единомышленников. А если не получалось, то следовали в участок и требовали, чтобы их тоже записали в виновные.
1905 год был не за горами, студенты дружно раскачивали лодку Самодержавия. И, казалось бы, причем тут беременность государыни...