Часть четвертая.
ПУТИ ГОСПОДНИ НЕИСПОВЕДИМЫ!
Уже почти подъезжая к дому, я вдруг увидел, как к нам от уличного кафе бежит Витек - мой сосед снизу.
- Стоп машина, Никола! Опять двадцать пять – будь оно не ладно!
Витек подбежал весь запыхавшийся, на хорошем взводе.
- Выручай! Светка в полный хлам, ко всем пристает. Стол на фиг перевернула – хотела стриптиз показывать, дура.
- Ну, и что ты ее одну бросил врагам на растерзание?
- Да вырубилась она недавно – спит на скамейке.
- Ну, и чудненько! Проспится, и пойдете спокойненько домой.
- Да я боюсь, что менты заберут раньше, чем она проспится. Сам знаешь, какие они охочие до красивых пьяных баб. Вспомни про Славкину Наташку.
Вспомни, блин! Да разве такое забудешь. Та шла по Фонтанке, где-то в полпервого-ночи, со дня рождения подруги, и не такая уж и пьяная была. До дома уже метров 200 оставалось, когда ее догнала милицейская машина. Ничего не объясняя и не спрашивая, ее посадили на заднее сиденье и увезли. А утром изнасилованную и полуживую ее нашли случайные прохожие. Всего за два квартала от дома – во дворах. Куда только потом Слава не обращался, куда только не писал – все бесполезно. Дело закрыли за недостаточностью улик.
- Ну, а от меня-то ты чего хочешь,- спросил я у Вити.
- Давай к тебе в тачку посадим и отвезем домой. Кстати, бензин, что ли, кончился?
- Электричество кончилось. Вот, елы-палы, накаркал, идиот! Идем быстрее!
К кафешке подъезжал знакомый уже нам милицейский «бобик». Мы со всех ног помчались туда. Прапорщик с сержантом уже посадили Светку на скамейку и пытались привести ее в чувство, слегка похлопывая по щекам.
- Мужики! Оставьте ее в покое – это моя жена, - выдал с ходу Витя.
- А че бросил здесь, если жена? Паспорт есть?
- Да есть, конечно. Но мы гражданским браком живем уже года три. Вот, человек может подтвердить, - показал он в мою сторону.
- Нет базара, ребята! Это мои соседи снизу. Отвечаю! Они…
- Слушай, юбиляр! – перебил меня прапор. – Опять свой нос суешь, куда не просят. Ехай уже водку пить. А то ведь такими темпами можешь и не доехать.
Тут Светлана окончательно проснулась, огляделась, оценила нетрезвыми глазами ситуацию и выдала следующее:
- Вить, да ты чего, ваще, а? Жену какие-то козлы лапают, а ты так вот преспокойненько на это смотришь!
Она вдруг резко вырвала руку, за которую ее держал сержант, и смачный звук пощечины эхом прокатился по парку. Все в недоумении замерли. Но первым очнулся посрамленный мент:
- Ну, все, сучка! Теперь тебе никакие откупные не помогут, - сказал он и достал наручники.
- Не спешите, сержант! – вдруг раздался знакомый мне голос. – По моему, надо все-таки разобраться.
- Вот, черт! – бросил в сердцах прапорщик. – Еще одна юбилярша нарисовалась. Кто кого интересно преследует: мы - вас, или вы - нас. Придется все же документики проверить, граждане!
- Да, пожалуйста!- ответила Зина. – Только, давайте, отойдем в сторонку.
И тут вдруг произошло чудо! Буквально минут через пять Света была на свободе, а милицейская машина уехала за новыми жертвами ночи.
- Вот, уж, действительно - пути Господни неисповедимы! Вы как здесь оказались, спасители?
- Да я к подружке своей заезжала, а потом едем, смотрим - твоя кормилица стоит. Ну, как мы могли мимо проехать!
- Слушай, Зинуль! Скажи только честно, ты им много отстегнула за Светкину свободу?
- Еще чего! Пусть скажут спасибо, что легко отделались. Возьми, кстати, авось пригодится когда-нибудь.
Она протянула мне визитную карточку, на которой золотыми буквами было написано: Смирнова Зинаида Вячеславовна – помощник прокурора.
Я, молча, положил ее себе в карман, поцеловал ручку спасительнице и пригласил ее за ближайший к нам столик. Но бухать уже никому не хотелось, мы скромно взяли по кружке пива с чипсами и просто мило побеседовали. Зина, оказывается, пошла по стопам отца – не последнего человека в прокурорских кругах Питера, как она сама сказала. Закончила пока два курса юрфака, но родитель уже пристроил ее попрактиковаться к своему старому другу и сослуживцу. О себе я ей распространяться, особо не стал. Да она и не расспрашивала. Поздравив еще раз друг друга с юбилеями, мы, наконец-то, разъехались каждый по своим делам.
- Слушай, а можно я в твоей тачке покемарю до утра. А то устал малость и неохота никуда переться, - попросил Коля, когда мы до ужаса счастливые припарковали машину на свободном месте, недалеко от дома.
- Да не вопрос! И мне будет спать спокойнее – никто не залезет.
Ополоснувшись в душе, я пошел на кухню покурить. И тут передо мной предстала картина маслом под названием «Не верь глазам своим!». На столе лежали все мои документы – паспорт, водительское удостоверение, техпаспорт на машину, ПТС-ка, страховка. Я достал их со старой куртки, в которой ремонтировал вчера машину. А когда переодевался, чтобы ехать к Анютке, то просто-напросто забыл взять с собой. Слава тебе, Господи, что все так обошлось. Сегодня обязательно зайду в церковь, помолюсь и поставлю свечку за здравие будущей звезды прокуратуры – Зинаиды Смирновой! С этими умиротворяющими мыслями я с чистой совестью удалился спать. Разбудил меня телефонный звонок.
- Привет! Это Миша с Газели – с соседнего подъезда. Тут в твою тачку какой-то дуст залез, так я его прихватил и не выпускаю. Давай только быстрее, а то мне ехать уже надо. Тут вот еще ребята подошли на подмогу.
Я набросил на ходу халат и побежал спасать Трамвайного. Но, увы, не успел. Мужики уже вытащили его из машины, вырубили и добивали ногами.
- Какого хрена ты выходил? – спросил я у него, когда все прояснилось.
Но он ничего внятного ответить не смог. Вы будете смеяться, но ему опять сломали челюсть. Как говориться, где тонко - там и рвется. Я невольно расхохотался под недоуменные взгляды окруживших нас любопытных прохожих. Ирония судьбы, елы-палы...
А времени было всего-лишь семь утра. Так что поспал я ровно три часа. Посадив раненого Трамвайного в машину, я открыл капот, отыскал оторванный проводок, из-за которого вчера разгорелся весь сыр-бор, и отвез бедолагу в травмпункт.
Врач долго смеялся, когда узнал про приключения Колиной челюсти, но, все же, аккуратно и профессионально вставил ее на место. Потом я отвез знаменитого бомжа в его вотчину - на Сенную площадь и сдал руки в руки корешам, дав три тысячи рупий на поправку здоровья. Больше, собственно, мы с ним и не встречались. Он, правда, потом еще звонил пару раз, говорил, что собирается на родину съездить. Денег просил на билет. Но потом куда-то пропал. А жалко! Веселый был мужик, да и человек, в общем-то, тоже не плохой. Зато с Зинулей меня судьба сводила еще раз. Там уже я ее выручал. Но, об этом, как-нибудь, в следующий раз.