Мне очень отзывается фраза Монте о терапии людей с расстройством пищевого поведения : «Если расстройство пищевого поведения – единственный способ для человеку крикнуть миру, выразить собственную уникальность, которая стремиться обратиться к другому, то терапевтическая встреча должна , прежде всего , быть местом , где это крик услышан и принят сильными, тактичными руками терапевта.»
Очень важно оставаться с таким человеком живым, а это значит полностью телесно присутствовать (для меня телесно присутствовать с клиентом это значить и поддерживать глубину своего дыхания, чувствовать свое тело) сохраняя терапевтическую позицию (свои знания, этику, профессиональный опыт и так далее).
- На первых этапах работы с клиентом важно брать роль «эмпатического свидетеля». Этот значит, что мы выслушиваем клиента и не исправляем его. В общем, на этом этапе в особенности можно сказать терапевт является тем «питательным грудным молоком», которое не разрушает клиента, не проламывает его границы контакта и тем самым дает новый совершенно уникальный опыт для клиента. Терапевт дает пространство для клиента, чтобы тот, расположился такой как он есть, не стремясь его изменить. Выслушивает чувства пациента и не исправляет его. Он вовлечен, но не навязчив и не критикует опыт клиента. Он не говорит, что должен сделать клиент( когда и что есть) или каким он должен быть. Это помогает клиенту понять, что он может достигнуть другого, просто оставаясь собой , что не обязательно становиться чем-то еще. Это поможет снизить контроль, который запускает порочный круг « контроль - срыв».
- После формирование терапевтического альянса часть терапии будет направлена на поиск дистанции в отношения (с едой, терапевтом или людьми). Это поиск пространства между 2-мя крайностями «болью поедание пищи» и « страхом голода», между « риском зависимости» и« риском отвержения». Для того чтобы клиент мог искать дистанция или выстраивать и выбирать свои границы, необходимо понимание и распознавать своих чувств ( тревогу, грусть, страх, разочарование, вина, гнев, зависть, стыд) и чувствовать свое тело.
- Поэтому в своей работе мы постоянно возвращаемся к чувствам и телу!!! Обращаем внимание к сигналам тела : интероцептивной чувствительности. Способность воспринимать физические ощущения собственного тела. Это мощная врожденная способность , которая включает в себя умение воспринимать физические сигналы голода и сытости, различные состояния тела(например, учащенное сердцебиение или полный мочевой пузырь), а также физические ощущения , вызываемые эмоциями (например, прилив жара или нервную дрожь)
- Показываем что между 2-мя полюсами «чувством голода причиняющего боль, требующего немедленного удовлетворения» и « болезненной сытостью , когда человек сильно переел и может тошнить» есть огромный спектр оттенков:
"человек голоден, как волк, и раздражителен сильно желает поесть»,
« человек очень голоден, с нетерпением ждет возможности сытно поесть и перекусить» ,
« человек слегка голодный, чувствует легкую пустоту в желудке»,
« нейтральное ощущение: человек не голоден и не сыт»,
« человек начинает чувствовать сытость»,
« приятная сытость, человек испытывает удовлетворение и сытость», « человек слегка переел.
"это еще не неприятное ощущение, но удовольствие уже не получает»,
« человек переел, чувствует чрезмерную сытость , хочется расстегнуть пуговицу на брюках или снять ремень»
Как пишет Конте и Мионе: « установление хорошей отношенческой дистанции в оказании специфической поддержки для человека с РПП, будет связано с терапевтом, перемещающимся от выполнения роли «эмпатического слушателя» к вступления в игру на границе контакта, искусно вверяя приближение «к» и « от», «оставаясь на месте» и делая участие ощутимым, предоставляя пространство клиенту, но не бросая его, давая подтверждение и ничего не требуя взамен»
- Обращаем внимание клиента, на то как он выдерживает напряжение без использование еды, определяем эмоциональные триггеры: тревогу - использование еды, чтобы успокоиться; скуку- есть, чтобы заняться чем- то, веселье - еда как развлечение; ослабление контроля- еда как способ ослабить поводья и отдохнуть от армейской дисциплины или жесткие требование перфекционизма по которым человек заставляет себя жить, самоуспокоение - еда как утешения, пустота- мы едим , потому что человек не хватает духовного смысла, подкуп- « закончи домашнюю работу и получишь угощение и др.»
- Во время сессий анализируем - это значит, что мы клиенту помогаем сделать ревизию « своего шкафа». Когда каждый из нас открывает шкаф и начинает примерять и формировать 3 кучки одежды: « вот это подходит», « вот это не подходит», « вот это еще полежит». Так мы помогаем сформировать « три кучки» - мы вместе с клиентом пытаемся проанализировать:
- какой опыт клиента в питании был, был ли этот опыт эффективен
- когда появились убеждение о снижении веса, кто являлся их источником;
- какими перемены он себе рисует при достижении идеального веса
- откладывает ли он часть своей жизни до « идеальных времен» например поиск работы, отношений или знаний
- снизился ли вес в долгосрочной перспективе от «очищающего поведение
- что необходимо для того, чтобы сделать, то что хочет клиент, с тем телом, которое есть у него сейчас
- Затем наступает этап, который Конте и Мионе описывает как « долгая дорога смелости». Путь смелости ( риск подойти к новой жизни и новыми отношениями с едой), предпринятые в терапевтическом кабинете, т.е все новые паттерны поведения выносят за пределы кабинета психотерапевта, и могут теперь все больше и больше распространяться на отношения с остальной частью мира ( родственникам, коллегами, супругами, соседями и др.). Терапевт теперь будет играть роль «гаранта» путешествия, лица, которое непоколебимо в своём внимании и заботливо замечает и красоту новой, формирующейся идентичности и моменты трудностей и страха в проживании её. На этой стадии терапевт реализует очень осознанное присутствие с клиентом, поскольку « клиент учиться танцевать в мире с новым чувством себя».
