Часть 1 здесь.
Продолжение
И второй вопрос: М.Горький рисует апокалиптическую картину промышленной слободы, но – мало ли было таких слобод и городов (городков) в Советском Союзе и даже в нынешней России? Многие ли из них в советское время стали лучше? И – все эти неэкологичные дымящие заводы и фабрики – не есть ли это неизбежные приметы определенной эпохи? Определенно Горький тенденциозен, если не в изображении, то уж точно в интерпретации жизни. Проводит партийную линию: чем хуже, тем лучше. Эту тенденциозность не всегда легко разглядеть, на то он и мастер слова, и «великий пролетарский писатель», но она несомненна.
Роман «Мать» читается, однако, с большим интересом, а герои явно вызывают симпатию. Та же мать Павла Власова, Пелагея Ниловна. Это вообще горьковская тема – о том, как маленькие, забитые, несчастливые люди, женщины, терпящие побои от мужей, раскрепощаются, осознают свое человеческое достоинство, свою нужность, находят свое место в жизни. Вспомним рассказ «Супруги Орловы». Между матерью, Ниловной и Матреной Орловой есть очень много общего. Но и Григорий Орлов, сильно пьющий и неуравновешенный, - это очень русский тип, готовый от осознания своей ненужности и вместе от стремления к подвигу кинуться в революцию. Не просматриваются ли здесь отдаленные аналогии с Павлом?
Но взглянем шире. Герои романа, Павел Власов, Андрей Находка и другие потому вызывают симпатию, что их борьба – справедливая. В самом деле, Российская империя на рубеже ХХ века – это «больной человек Европы». Страна, сотрясаемая народным недовольством, перманентным террором, разрывом между верхами и низами, между интеллигенцией и нарождающимися промышленниками и царской бюрократией; страна, где царская власть все больше теряет опору, опираясь в основном на черносотенцев, а это очень опасная политическая консоль. Возьмите чуть ли не любого русского интеллигента (хоть Николая Бердяева, Петра Струве, Владимира Короленко), все они в контрах с правительством, подвергались репрессиям, находились в эмиграции, российское общество требует реформ, но царская власть отчаянно сопротивляется. Россия начала ХХ века – политически и социально отсталая страна, где все еще сохраняется сословная монархия, но где общество в своем развитии сильно опережает косную и неподвижную власть. Что касается рабочих – да, у русских рабочих относительно (!) приличные зарплаты, но – долгий рабочий день, рабочих душат штрафами, нет социальной защиты, чрезвычайно высок производственный травматизм. В конце концов рабочие должны иметь право на забастовку, на выдвижение экономических требований, на участие в профсоюзах. Но – нет, никаких политических свобод. Словом, страна беременна революцией, в кругах российской интеллигенции господствует лозунг поддержки всех, кто левее. Это время, с конца XIX века, когда в российском обществе, в российской интеллигенции, как ни в одной стране мира, нарастает подвижническая борьба за обновление страны, за политические и экономические реформы. Рабочие – часть этой борьбы, им симпатизируют, их жалеют.
И сами социал-демократы (РСДРП): на своем V съезде в Лондоне в 1907 году они приняли программу минимум, которая предусматривала решение задач буржуазно-демократической революции: свержение самодержавия, установление демократической республики, введение всеобщего избирательного права и демократических свобод, широкого местного самоуправления; права наций на самоопределение и их равноправие; возвращение крестьянам отрезков, отмену выкупных платежей, введение восьмичасового рабочего дня, отмену штрафов и сверхурочных работ. Правда, неплохая программа? Я бы вполне проголосовал за нее.
Но существовала еще вторая часть программы (программа-максимум), которая ориентировала на пролетарскую революцию, установление диктатуры пролетариата и переход к социализму. За скорейшее осуществление именно этой части программы и ратовало экстремистское крыло партии во главе с Лениным.
А то же Горький? Он явно избегает рисовать широкую панораму предреволюционной российской жизни, сосредоточиваясь всего на нескольких эпизодах. При этом он создает исключительно черно-белую картину. Жандармы, прокуроры, судьи, директор фабрики – это люди «старого мира» и их он изображает крайне карикатурно. Зато революционеров пишет только героической белой краской. Но разве так бывает? Однако вот что интересно: Горький создает образец, своеобразную кальку, по которой будут рисовать революционеров все последующие советские писатели.
Читая роман, невольно представляешь, что автор описывает «работу» хорошо организованной партийной организации, что действует сеть революционеров, у которой есть организующий центр, и что это, конечно, большевики. Ведь нам семьдесят лет внушали, что это именно они подготовили и свершили революцию, но… Так не может быть. Горький описывает события в Сормове, пригороде Нижнего Новгорода, происходившие в 1902 году, но, даже с учетом права автора на художественное обобщение, все описываемое происходит не позже 1906 года (год публикации романа). А между тем даже в революции 1905 года большевики играли весьма пассивную роль – революция в основном носила стихийный характер. В самом деле, формально основана была РСДРП в 1898 году в Минске, где собрались девять (!) делегатов. Но сразу после съезда они были арестованы, фактически партия образована на II съезде в 1903 году, в Лондоне. А вот история общероссийской социалистической газеты: с огромным трудом выпуск «Искры» был организован в декабре 1900 года, фактически – с 1901 года, раз в месяц, была создана подпольная система распространения, причем печаталась газета не в России, а в Германии. А тут местные революционеры легко издают свою газету, Нонсенс. Могли издавать какие-то листовки, листок, не больше. Если вдуматься и проанализировать, М.Горький не так уж стремился к исторической точности. Но, к сожалению, сегодня едва ли возможно рассматривать его книгу сквозь лупу правды – после десятилетий «сталинской школы фальсификаций» (выражение Троцкого) существует множество стереотипов и легенд, но возможно ли восстановить действительные детали?
Я уже писал о соцреализме (о «пролетарском» реализме), который берет начало от горьковской «Матери». Следует упомянуть еще один, важнейший рецепт соцреализма: он требует «правды». Но как готовится эта «правда»? Посредством умолчаний, игнорирования фактов, выпячивания других, а главное, посредством смешивания действительной правды и лжи. Пропорции зависят от конкретных обстоятельств и от совестливости писателя. В итоге для соцреалистических произведений (как и для романа «Мать») характерен определенный схематизм, преобладание черно-белой картинки. Таковы законы пропаганды и нужно понимать, что литература соцреализма вольно или невольно была превращена в составную часть огромной идеологической, пропагандистской машины.
Хотелось бы обратить внимание на некоторые детали. Вот Пелагея Ниловна (мать) и Софья приезжают к крестьянам и те приводят к ним показать умирающего. Когда-то это был очень сильный и здоровый человек, который был уверен, что до семидесяти лет износа ему не будет, но вот ему всего двадцать восемь и он едва жив и в любой день может умереть. Вот до чего довела его тяжкая жизнь, во всем виноваты эксплуататоры! – утверждают наши революционеры. Но позвольте! Этот человек болен туберкулезом. А туберкулез, как известно, болезнь XIX века, которую не умели лечить. И умирали от этой болезни отнюдь не одни рабочие. Вообще считалось, что это болезнь нежных (дворянских) барышень. Вспомним хоть пушкинскую «чахоточную деву». И ведь и Белинский, и Чехов, и даже наследник престола Николай (сын Александра II). Но тут точно как в известном двустишии: пройдет весна, настанет лето / спасибо Ленину за это – во всем виноваты царь и проклятый капитализм.
По логике и замыслу автора, апофеозом произведения должны стать суд над революционерами-социалистами и речь Павла Власова. Но, не считая отдельные сильные пассажи, это нудная и убогая речь, в которой Павел Власов с яростью недоучившегося эпигона рьяно обрушивается на частную собственность. Но современный читатель хорошо знает, к чему ведет (привело) уничтожение частной собственности. К застою, к утере экономических стимулов, к уничтожению свободы. И вот, думает читатель, ради этого они жертвовали жизнью, здоровьем, шли в тюрьмы, отказывались от личной жизни?! Воистину, это тот самый случай, когда благими намерениями вымощена дорога в ад.
Я уже писал, что есть книги на века (очень редкие книги). А есть книги сиюминутные. Так вот, роман «Мать», на мой взгляд, произведение сиюминутное, недаром его исключили из школьной программы (упоминается только в обзоре). Это книга тенденциозная и идеологическая. Героям романа хочется симпатизировать, но вместе с тем не оставляет мысль, что кто-то из них со временем может превратиться в «фурию красного террора» вроде Землячки. Роман «Мать» - это история борьбы, но и, увы, заблуждений. Впрочем, история заблуждений тоже по-своему интересна. Едва ли в 1906 году (год первого издания романа) Горький мог видеть и знать то, что сегодня видим и знаем мы. Но – ничего уже нельзя отменить, ничего нельзя изменить. Из прошлого можно извлекать уроки. Но готовы ли мы их извлекать?