Как наркотики заложили основу международной торговли и стали предтечей глобализации, и какую роль в этом сыграли Португалия и Великобритания? Объясняет профессор университета Техаса Бенджамин Брин.
Формально наркотики можно определить как товар, сохраняющий свою стоимость в любых культурных и языковых условиях. Часто они создаются за тысячи километров от своего конечного потребителя, пересекают границы государств и даже континентов. Осуществлять незаконный оборот наркотиков проще, чем других веществ, потому что их минимальная единица очень мала: нефть продается в баррелях, а кокаин или ЛСД — в граммах.
Психоактивные вещества сопровождали человечество по ходу всей его истории. Египтяне эпохи Древнего царства описывали расслабляющие свойства голубого лотоса и также, как древние жители Месопотамии, были знакомы с опиумом. В китайских трактатах, созданных до нашей эры, упоминается марихуана, за тысячелетия до Колумба в Андах выращивали коку, а в Центральной Америке употребляли галлюциногенные грибы. Но только в XVI веке наркотики (а также вещества, изначально считавшиеся таковыми: кофе, чай и шоколад) стали неотъемлемой частью международной торговли. Во многих европейских языках слово «наркотик» происходит, вероятнее всего, от средненидерландского droge или старофранцузского drogue. В XIV веке оба слова означали любой сухой и сыпучий товар — от сборов трав и специй до красителей и ладана. В XVI веке это слово приобрело значение лекарства, и в это же время главные европейские империи, в первую очередь Британская и Португальская, стали называть этим словом экзотические товары, купленные в Ост-Индии и Вест-Индии — это тоже повлияло на значение термина.
Торговля «наркотиками» не только стала предтечей глобализации, но и оказала сильное влияние на становление капитализма как экономической модели. Антрополог Сидни Минц, автор книги «Сладость и власть: место сахара в современной истории», обратил внимание на то, что львиная доля калорий в рационе английских рабочих конца XVIII — начала XIX веков приходилась на сахар, который Минц обозначает как «съедобный наркотик». Этот сахар добывали африканские рабы на плантациях Карибских островов и Бразилии. Причем часть сахара там же перегоняли в спиртные напитки, за которые покупались новые рабы.
На самом деле все, что касается таких безобидных на первый взгляд веществ, как сахар или ром, на деле было связано с ужасающими нарушениями прав человека. То же можно сказать о медицинских препаратах вроде коры гваякума и коры хинного дерева. Первый использовался в лечении сифилиса, второй — малярии, но добывали их в долине Амазонки рабы из числа коренного индейского населения. Таким образом история наркоторговли параллельно показывает связь принудительного труда в Новом Свете и Африке с аптечками простых европейцев. Разумеется, использование рабского труда в момент зарождения капитализма — не новость, но мы редко задумываемся о том, что в ту эпоху «опиумом для народа» был в том числе и опиум как таковой. Наркотики добывались и производились колониальными режимами с помощью принудительного труда и способствовали эксплуатации рабочих в Европе.
Не стоит, однако, думать, что наркотики были исключительно экономическим феноменом. Они привлекали и величайшие умы своей эпохи. Характерен пример английских натурфилософов Роберта Бойля и Роберта Гука, одних из первых членов Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе. Они занимались исследованием вакуума и созданием мощных микроскопов, но мало кто знает, что они также изучали тропические наркотики и говорили о достоинствах и квинтэссенциях, заключенных в веществах, которые влияют на сознание и поведение человека. Опыты, которые они проводили в середине XVII века, очень похожи на эксперименты в области синтетических наркотиков, которые сейчас подпольно проводятся по всему миру.