Иногда меня накрывает чем-то из детства.
Моя мама очень любит кофе. Для неё кофе - это целый ритуал.
Он должен быть приготовлен только и исключительно только правильным способом))
Варить нужно свежесмолотые зёрна, чуть обжарить и поставить на огонь до момента закипания.
Если это растворяшка - то ложечка без горочки, полчайной ложечки сахару и налить строго на три четверти кружки. И наливать надо исключительно кипяток, иначе это никто не будет пить.
Оно будет вылито в раковину с недовольным лицом.
То же касается и чая. Тоже есть определённые правила.
Не, я понимаю, человек знает, как он любит и хочет выпить именно то, что он любит.
Однако, из своего детства, я совершенно не помню никаких предпочтений в еде или в напитках.
Потому что... Ну не из чего выбирать)) В самые суровые годы заваривали чай из смородинового листа, запасали его на зиму. И это было вкусно, я до сих пор люблю всякие травяные чаи, но было не до изысков.
И вот, я помню...
Помню, каким праздником для мамы было достать банку кофе. Тогда, насколько я понимаю, выбора-то не было особого.
Может быть, кто постарше, вспомнят... Были такие широкие и низенькие, коричневые с золотистыми надписями вязью. У них была интересная крышечка: плотно пригнанная, жестяная, вставлявшаяся в отверстие плоская и с бортиком, который её и держал враспор. Описать сложно, но я помню и этот звук, с которым она вставлялась обратно, и ощущение идеальности от железки, вставленной туда, куда она предназначена быть вставленной.
А под крышечкой была фольга, закупоривавшая отверстие.
Этот кофе берегли, хранили на самой верхней полке в кухне и доставали тогда... Когда мы, дети, не могли испортить удовольствие))
Потому что я вообще не помню, как мама пьёт кофе. Не помню из того времени. Зато я знаю, что сейчас она, как и двадцать лет уже, не представляет свой день без кофе.
И... Почему я это пишу?
Потому что у меня к кофе отношение исключительно как к топливу. Без него я засыпаю буквально везде, без него у меня болит голова и эта боль не снимается таблетками.
Я кофезависимый. И вот уже две недели я смотрю на кофе, на то, как ползёт вверх его цена, и с некоторым ужасом думаю о том, что... Знаете, как же близко оказалось вон то, двадцатилетней давности, отношение к кофе: как к празднику и лакомству.
И вообще, есть такая мысль, что вот я, рождённый в девяностые и принявший за норму отсутствие в доме вообще чего-то в принципе съедобного, успокаиваюсь. Потому что возвращаюсь в эту норму.
Хотя она вот совсем не норма.
И это успокоение меня напрягает больше многих вещей, происходящих сейчас. Потому что это успокоение - оно про меня. Это я вот такой вот монстр ненормальный, что меня отпускает тревожность только тогда, когда что бы я ни сделал(а), всё к лучшем.
То есть, на донышке.
И стыдно, потому что "Там люди...а пожалеть надо тебя?"
