Беседовал Даниил Маринов, студент 3 курса журналистики ПсковГУ
Ушло то время, когда повальное большинство интересовалось военными подвигами своих близких родственников, благоговейно смотрели киноленты, читали книги о ужасы, охватившие нашу планету в XX веке. Я шел на интервью к тому человеку, который увлекается гражданско-патриотическими проектами, к тому, кто мог бы описать современное отношение молодежи, а именно студентов ко Второй мировой войне. Ведь отношение моего поколения к этим событиям не такое серьезное, не такое сакральное. Мы сидели в одном из помещений Ресурсного центра добровольчества. Этажом ниже такие же молодые люди собирали коробки с помощью беженцам, бездомным животным, детям из неблагополучных семей. Мы разговаривали о национализме, о нынешнем положении стран, о том, как рассказывать детям про геноцид, и о гражданско-патриотической деятельности.
Героем этого интервью стал аспирант ПсковГУ, региональный координатор пилотного проекта "Без срока давности" Тимофей Власов, автор дипломной работы "Консолидация и радикализация политики Германии: геноцид населения 1935-1945 гг.", которая заняла 3-е место во Всероссийском конкурсе выпускных квалификационных работ в номинации "Без срока давности".
— Почему выбрал именно эту тему?
— Историей интересовался ещё со школьных лет, а когда проект “Без срока давности” начал свою реализацию, то я стал заниматься в нем событийными мероприятиями. Проводил экскурсии, помогал организовывать выставки. Потом уже мне предложили эту тему на кафедре всеобщей истории и регионоведения ПсковГУ, и Татьяна Георгиевна Хришкевич стала моим научным руководителем. Мы с ней вдвоём провели мозговой штурм, и она озвучила такую идею работы о консолидации, радикализации политики Германии, включая геноцид. Однако в контексте нашей работы мы затрагивали не только геноцид советского народа, но и делали акцент на том, что в самой Германии тогда происходило. Изначально, как и любой студент, я ставил задачу написать диплом, а потом получилось так, что тема понравилась и мне, и научному руководителю. Работа заняла два года. Я начал заниматься ей с третьего курса, когда писал курсовую со схожей тематикой, а в дальнейшем она стала основой для диплома.
— Сейчас занимаешься какой-нибудь темой, связанной с Великой Отечественной войной?
— Да, сейчас пишу диссертацию “Развитие гражданско-патриотических проектов на территории Псковской области 2011-2021 года: исторический аспект исследования”. Я перешел от темы исследования истории Великой Отечественной войны к тому, как работать с мероприятиями и проектами по данному вопросу, то есть к тому, как это правильно подавать.
— Как у молодёжи сейчас с интересом к таким проектам?
— Если объективно говорить, есть, конечно, и были всегда заинтересованные люди с горящими глазами. Но я постепенно понимаю, что те времена уходят, те люди, которые застали Великую Отечественную уходят, к сожалению. Живых носителей истории тех лет становится всё меньше, и для молодёжи тот период становится действительно историей, той историей, которая написана в книгах. Например, в детстве я много общался с ветеранами. А школьники сейчас изучают это скорее по учебнику: через рассказы, фотографии, кинохронику.
— На что нужно в первую очередь обращать внимание преподавателю, когда он раскрывает тему геноцида в университете или школе?
— Одной из форм работы в школе стали уроки мужества, в которых в том числе стали затрагивать тему геноцида мирного населения. В преподнесении этой темы важен дифференцированный подход, то есть, понятно, что мы пятиклассникам не будем показывать происходящее внутри концентрационных лагерей, со всеми их ужасами. В то же время одиннадцатому классу можно объяснять, до чего может дойти человек под влиянием определенной идеологии, определенных взглядов, групп людей. Надо объяснять, что у каждого есть выбор. Нужно адекватно оценивать происходящее, в таких ситуациях важно оставаться человеком до конца.
— Есть ли какая-то личность периода консолидации националистической идеологии в Германии, которая тебя удивила?
— Меня удивила ключевая фигура Гитлера, потому что с него всё началось. При анализе работ, разных источников, законов, политических принципов, выясняется, что вся идеология, построенная в нацистской Германии упирается и сводится, грубо говоря - подчеркну — грубо говоря, к одной личности. На нем замкнута вся политика, вся экономика, весь социум. Вот в его работе “Mein Kamph” прописано, что нужно негативно относиться к евреям по тем-то и тем-то причинам, и всё: его слова становятся догмой, постулатами, и теперь в немецком обществе должны на законодательном уровне искоренить еврейство. Меня это поражает в негативном аспекте. Вокруг одной личности сформировалось то, что смогло перерасти в такие глобальные процессы как мировая война, геноцид мирного населения, в перестройку общественного сознания.
— Современные националистические объединения строятся сейчас примерно по тем же принципам, что и в Германии начала XX века?
— Не совсем по тем же. Мы должны учитывать ту ситуацию, в которой находится конкретная страна: Германия к этому пришла постепенно — это определенная связь причин и событий. Сейчас процесс развития неонацизма имеет уже новый идеологический формат. По большей части такой формат связан с миграционными процессами, иногда экономическим положением. Но я думаю, что в европейских странах сейчас нет такого, как в Германии начала 30-х годов, когда дети складывали домики из марок, то есть нет настолько широкого процесса гиперинфляции. У современных националистов всё-таки немного другое ориентирование, в основном на то, чтобы выгнать мигрантов со своей страны.
— В России много примеров борьбы с национал-социализмом, как ты можешь объяснить существование националистических группировок?
— Они существуют в разных государствах. Вопрос их возникновения связан с вопросом самого существования государства, ведь в любой стране есть патриоты, которые будут отстаивать свои культурные ценности и принципы. Разница в том, как они будут их отстаивать, можно же мирно писать работы, исследования, не призывая к таким действиям. Есть радикальные группировки, которые хотят физически искоренять другие народности, это из разряда недалеких людей, на мой взгляд. Любой потенциальный конфликт можно не допустить, как минимум, не допустить точки кипения, как это произошло в Германии. Вспомнить ту же “Ночь длинных ножей” или погромы еврейские. То есть нужно выявлять эти целевые аудитории, группы, которые пытаются вносить радикальный элемент в обществе, и не допускать распространения их идей в массы.
— Почему люди должны знать то, о чем ты пишешь в своей работе?
— История — это надзирательница, это тот учитель, который очень жестоким образом показывает тебе, что будет, если ты не будешь изучать эту науку. Если ты будешь рассматривать историю с точки зрения исследователя, то можешь понять, как функционируют те или иные идеологические течения, как они эволюционируют. За счет этого можно предотвратить какое-то ужасное явление. Да, без каких-то резких ситуаций, которые могут произойти сами собой, никак, но, тем не менее, можно попытаться повлиять на них. В моей работе отражен пример того, как общество может за достаточно короткий промежуток времени измениться и пытаться изменить общества соседних государств.