Катя с интересом посмотрела на мужа. Затем перевела взгляд на свекровь.
— Это всё, что вам во мне не нравится? — спросила Катя. — Других претензий нет?
— А тебе этого мало? — язвительно поинтересовалась Зоя Николаевна и посмотрела на сына.
— В самом деле, Катюша, — произнёс Владимир. — Мама права. И я тоже считаю, что этого вполне достаточно, чтобы ты навсегда закрыла свой рот и молчала в тряпочку.
Катя с облегчением вздохнула и улыбнулась.
— Ну вот и славно! — сказала она. — Будем считать, что всё выяснили. Если других претензий ко мне нет, то я знаю, как исправить эту ситуацию.
Эта история началась два года назад, когда Владимир женился на Кате и привёл её жить к себе домой.
Зоя Николаевна очень обрадовалась невестке.
«Так это хорошо, — думала она. — Это значит, что теперь я могу спокойно вздохнуть. Ведь вся работа по дому будет теперь лежать на ней. А я буду ей доброй свекровью.
Я не буду, как некоторые злые свекрови, пить её кровушку. Нет. Да и зачем? Себе дороже. И спорить с ней о том, кто будет хозяйкой в доме, я тоже не стану. Зачем? Пусть себе хозяйничает на здоровье, если ей это нравится. И делить с ней сына я не собираюсь. Зачем?»
— Катенька! — радостно сказала Зоя Николаевна при первой встрече. — Какая же ты прелесть! Вот что, Катенька. Считай, что теперь в этом доме ты — единственная хозяйка. Я тебе ни в чём мешать не буду и воевать с тобой за любовь своего единственного сыночка тоже не собираюсь. Уверена, что мы с тобой подружимся.
Честно говоря, Катю такой приём нисколько не удивил. Она впервые вышла замуж и подумала, что вот так и должно быть в жизни.
— Я очень рада, Зоя Николаевна, — ответила тогда Катя. — И я тоже уверена, что всё у нас будет хорошо. Я, конечно, слышала, что в других семьях невесток встречают хмуро и придираются к ним по всяким пустякам. Но я не обращала внимания на эти слова. Потому что не могла поверить в это.
— Ты смешная какая, — добрая улыбка появилась на лице Зои Николаевне, — не могла поверить, что её встретят плохо, и придираться будут. Глупенькая. И правильно делала, что не верила. Да неужели же ты думаешь, я сама не была молодой? А?
Катя растерянно пожала плечами, потому как об этом она совершенно не думала.
— Неужели же ты думаешь, что я сама не испытала на собственной шкуре, что такое жить вместе со свекровью?
И опять Катя пожала плечами и растерянно улыбнулась. Об этом она тоже не думала.
— Всё это уже пройдено, Катюша, — вздохнула Зоя Николаевна. — И я не знаю, кем надо быть, чтобы забыть это.
Катя посмотрела на мужа. Владимир широко улыбался.
— Я знал, Катерина, что у меня мировая мама, — произнёс Владимир. — Ну ладно. Познакомились и будет. Начинаем жить вместе.
Прошло два года.
За это время Катя стала мамой и узнала о себе и о своём положении в доме мужа очень много интересного.
Она поняла, что в доме её держат ни больше ни меньше как самую обычную прислугу. Которая обязана заниматься по дому всем. Убирать за всеми. Готовить на всех. Стирать всем. Ходить в магазин. Разбираться с любыми проблемами, какие возникают в квартире, например, с электричеством или сантехникой. Выяснять отношения с соседями, когда соседям что-то не нравится.
В общем, всё должна была делать Катя. А взамен её считают в квартире хозяйкой и позволяют ей в ней жить.
— Ты пойми, Катюша. Ты, конечно, в этом доме хозяйка. Но ты не забывай, что в любой момент хозяйку-то и заменить можно.
Обычно это или что-то подобное этому Зоя Николаевна говорила Кате, когда та упрекала свою свекровь и своего мужа в том, что они грязнули. Что она не успевает за ними стирать и убирать. Что они скандалисты и постоянно ругаются с соседями. Что они не ценят её труд и ходят в уличной обуви по чистым полам. И так далее и тому подобное.
— Ну почему Вы, Зоя Николаевна, едите у себя в комнате, а не на кухне? И почему, когда едите, то обязательно всё вокруг себя заляпаете? Прётесь с тарелками в комнату, а там обязательно или опрокинете что-то, или прольёте! Ну, нельзя же так. Ну, если Вы такая неаккуратная в еде, то ешьте на кухне. Или сами убирайте после себя свою комнату. Я ведь не могу каждый раз, после того как Вы поедите, ковры у Вас мыть. Ешьте на кухне.
— Вот ещё! — ответила Зоя Николаевна. — Сама ешь на кухне.
— Я и ем на кухне, — чуть не плача, сказала Катя.
— Вот и ешь, — спокойно произнесла Зоя Николаевна. — А я хочу есть в своей комнате перед телевизором. На коврах. И было бы из-за чего шум поднимать. Ну, опрокинула случайно тарелку на пол. Что теперь?
— Так ведь и на кухне есть телевизор. И убрать там легче, если тарелку опрокинете.
— На кухне телевизор маленький, — сказала Зоя Николаевна. — Да и не хочу я есть на кухне. Почему я должна есть на кухне, как прислуга.
— Потому что Вы пачкаете всё. Крошите вокруг себя. После Вас постоянно пылесосить надо.
Но свекровь обычно в конце таких разговоров махала на это рукой и продолжала и дальше жить так, как ей нравится. И всё то же самое делал и Владимир. Только он с едой шёл в другую комнату и гадил там. А Катя за ними убирала. При этом у неё уже был маленький ребёнок.
И вот, когда Катя устала от всего этого и сказала, что больше так не может и не хочет жить, Зоя Николаевна спокойно указала ей на дверь.
— А тебя, дорогая, никто здесь не держит, — сказала Зоя Николаевна. — Не нравится? Уходи! Ищи себе другого мужа, другую свекровь. Только не надейся, что найдёшь кого-то лучше нас с Владимиром. Да, сыночек?
— Это точно, — равнодушно зевая, согласился Владимир.
— И вообще! — произнесла Зоя Николаевна. — По-моему ты слишком много о себе возомнила. Ну, что ты собственно такого делаешь, чтобы рот-то свой разевать? Подумаешь! Перетрудилась она. Лишний раз в магазин сбегала, лишний раз постирала и пол помыла. Лишний раз пылесос включила. Владимир вон, спины не разгибая, по восемь часов каждый день трудится. Деньги в дом приносит. И то не жалуется. Да, сыночек?
— Не жалуюсь, — тяжело вздохнул Владимир.
— По сто тысяч каждый месяц зарабатывает! — продолжила Зоя Николаевна.
— Там ещё подоходный, — тихо напомнил Владимир.
— Не важно! — закричала Зоя Николаевна. — Главное, что, кроме тебя, здесь никто рот свой разевать права не имеет. А ты, Катенька, поди, попробуй! Заработай сперва сто тысяч. По восемь часов каждый день, спины не разгибая, пять раз в неделю. С восьми утра до четырех вечера. Тогда сразу поймёшь, что легче.
— Да я же не успеваю на Вас готовить! — заплакала Катя. — Когда мне по сто тысяч зарабатывать? В магазин каждый день по несколько раз хожу. С соседями из-за вас ругаюсь, когда вы им нахамите. А вы даже, с улицы когда приходите, обувь не всегда сразу снимаете, а прежде по всей квартире пройдётесь и всё испачкаете. Вы ведь потому только и ходите в уличной обуви по дому, что знаете, за вами уберут. И соседям пакостите, потому что знаете, что не вам с ними разбираться.
— Может, и так! — закричала Зоя Николаевна. — А только вот, когда станешь деньги зарабатывать, тогда мы, может, тебя и послушаем. Да, сыночек?
— Ты, Катя, живёшь здесь на всём готовом, и даже не знаешь, как это деньги-то зарабатывать, — произнёс Владимир.
— А откуда ей знать-то, — сказала Зоя Николаевна и тяжело вздохнула. — — Как сыр в масле катается, а всё чем-то недовольна. Пришла на всё готовое, а теперь возмущается. Вот специально пойду сейчас с соседями поругаюсь, чтобы тебе хуже было. Пойду скажу им, что они электричество у нас воруют, а ты после расхлёбывай. Правильно, сынок?
— А они у нас воруют электричество? — спросил Владимир.
— А кто их знает, — ответила Зоя Николаевна. — Может, и воруют. Вот пусть она и разбирается.
— Это правильно, — согласился Владимир. — Если денег в дом не приносит, то пусть хоть электричество наше бережёт.
Катя с интересом посмотрела на мужа. Затем перевела взгляд на свекровь.
— Это всё, что вам во мне не нравится? — спросила Катя. — Что я не зарабатываю по сто тысяч в месяц? Других претензий нет?
— А тебе этого мало? — язвительно поинтересовалась Зоя Николаевна и посмотрела на сына.
— В самом деле, Катюша, — произнёс Владимир. — Мама права. И я тоже считаю, что этого вполне достаточно, чтобы ты навсегда закрыла свой рот и молчала в тряпочку.
Катя с облегчением вздохнула и улыбнулась. Она поняла, что ей делать дальше.
Владимир и Зоя Николаевна какое-то время молча наблюдали за тем, как Катя собирает в чемодан свои вещи.
— А ты куда это собралась, Катюша? — спросила Зоя Николаевна. — Время ужинать, а ты куда-то уходишь?
— Ухожу, — ответила Катя. — Вы же сами сказали, что я не могу быть в этом доме счастливой, пока не начну зарабатывать по сто тысяч.
— Не правда. Мы такого не говорили! — возмутилась Зоя Николаевна.
— Да, — согласилась Катя, — Вы сказали это по-другому. Но смысл сказанного вами был именно такой. Так что я пошла. Будьте здоровы. Не скучайте.
— А ребёнок? — опомнилась Зоя Николаевна и посмотрела на сына.
— В самом деле, Катерина, а как же ребёнок-то? — завопил Владимир, окончательно сбитый с толку происходящим.
— Ребёнок с вами, — спокойно ответила Катя.
— Ты нас бросаешь? — закричала Зоя Николаевна. — Да ещё и с ребёнком?
— Не-ет, Зоя Николаевна, — тихо и спокойно ответила Катя, — я не бросаю. Я деньги иду зарабатывать. И насчёт ребёнка — Вы это зря. Я ведь его не на чужих людей оставляю. На бабушку и папу. Владимир вон каждый день нас оставляет. Мы здесь без него по восемь часов каждый день, плюс дорога туда и обратно два часа. И ничего. Живём как-то. Ну вот и я хочу. Как он. Бывайте здоровы.
— Меня не ищите, — добавила Катя. — Ночевать буду у подруги. Приеду, когда денег заработаю. А не заработаю, так и не приеду. А может, не приеду, даже если и заработаю денег. Не решила пока. Так сильно вы меня разозлили. А что дальше? Не знаю пока. Дальше видно будет.
Катя вышла из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.
Зоя Николаевна и Владимир стояли в прихожей и не знали, что делать, как им жить дальше. / Михаил Лекс / 31.03.2022 / Буду рад лайкам и комментариям. Подпишитесь, чтобы не пропустить новые истории