Пауза возникла и затянулась.
Андрюха застыл лицом к окну. Славка снова погрузился в журнальное бесстыдство – пялиться на гол_ых баб. Я посмотрел на дно кружки – остатки кофе светло-коричневыми потёками растеклись по слегка выпуклой плоскости дна и застыли тонкими перекрещивающимися плавно-округлыми линиями, образуя какой-то фантастически-инфернальный узор.
Если бы я обладал способностями читать эти заковыристые линии Судьбы, - те кто верит в гадание на кофейной гуще, меня понимают, - я, может-быть остался бы дома. Увы! В волшебные свойства кофейных остатков предсказывать будущее не верил и просто вспомнил. Что кое-кому обещал сегодня прийти на рандеву. Повеселев и воспрянув, бодро сказал парням:
- Трэ бон, мон ами. Мне пора идти. Вернусь час-другой спустя. Надеюсь… Андрей!
- А! что!
- Слава!
- Что надо-то! – он с трудом оторвался от магического созерцания обна_жённой красотки с осиной талией и огромными, размером с баскетбольные мячи буф_ера_ми.
- Шоколада, блин! Вернусь скоро. Определитесь к моему приходу с модусом вивенди на этот вечер.
Андрюха и Славка медленно переваривали услышанное. Я не вытерпел и сказал:
- Решайте, или ночь с девушками из «Рондо» или … Вот пара тысяч… Адью!..
***
Никогда не грезил спортивными рекордами. Ни в пору беззаботной молодости, ни в более зрелые годы. Однако помнил заповедь древних греков, прочитанную в какой-то книге: хочешь быть красивым – бегай, хочешь быть умным – бегай, хочешь быть здоровым – бегай. За точность не ручаюсь, времени с момента ознакомления с сей мудростью прошло достаточно, чтобы её десять раз вспомнить и столько же забыть. Бегал с ленцой. Иногда попросту игнорировал умные слова древних умников наверняка у них обстоятельства складывались по-другому или заняться по утрам нечем, кроме как заботиться о красоте икр.
Маршрут утренней пробежки оставался неизменен: на крыльях сна слетал с крыльца общаги, выбегал на улицу Ф. Попова, мчал мимо магазина «Манчары», выбивая асфальтовый сон из утренних дорог, сворачивал на улицу Халтурина, с неё, не сбавляя скорости, выбегал на Богатырёва, тут моим ногам открывалась вся прелесть колдобин и ям, в которые трудно было не угодить, но я и эти препятствия преодолевал, прежде чем, минуя площадь Победы, устремлял на дамбу и по ней, с молодецким азартом, дури то ещё ого-го сколько, можно и до Москвы не сбивая дыхалку домчать. Финиш моего утреннего забега - полуостров, заросший густыми зарослями тальника, тощих деревец, едва пришедших в себя после весеннего половодья и высокой травы, радующей глаз спектром зелёного цвета. На излюбленной полянке вдали от людских глаз делал зарядку, восстанавливал дыхание и трусцой, ленивейшей трусцой возвращался домой, чтобы окунуться в рутину жизни после душа и плотного завтрака.
Однажды во время пробежки я познакомился с ней, к кому сейчас летел на рандеву на корабле моей души под всеми парусами.
Трудно объяснить доступно вещи, которые не укладываются в образы, кто нами верховодит, и кто направляет наши стопы туда, где происходят встречи. В размеренном ритме я бежал, оставляя невидимые следы, исследуя окружающий мир, замечая тонкости, ранее пропущенные по халатности или по иному недоразумению. Прежним маршрутом, выискивая детали, характерные именно этому дню, как вдруг, едва своим присутствием почтил площадь Победы, как тотчас заметил нечто привлекательное женского пола, упорно изображавшее бег трусцой. Волосы сразу же вздыбил поднявшийся ветерок, и он же донёс до моего обоняния распрекраснейший аромат парфюма, коим сия особа облилась с утра и во мне, что греха таить, взыграл древнейший инстинкт. Он подсказал вариант развития событий, и я дополнил его тем сюжетом, если вдруг лень завладеет мной. Я увеличил темп. Но его же увеличила и та милая особа, думаю, она своим женским чутьём ощутила классическую погоню самца за самкой.
Я поднажал, вбивая подошвы кед в асфальт. И не ветер, ураган трепал мои кудри. Расстояние сокращалось. О-о-о! я уже мог рассмотреть фигурку утренней прелестницы, решившей развлечь себя подражанием спорту, хвост светлых волос, качающийся маятником и перетянутый синей лентой, синие же – ох, любят же женщины гармонию в деталях! – спортивные брючки, купленные на размер меньше, чтобы в выгодном свете представить соперницам и окружающим все свои достоинства и белая, режущая глаза своей первозданно-фабричной жемчужно-молочной белизной футболка.
Внутри тоже что-то подсказывало мне торопиться, как бы случайный соперник не опередил и не застолбил делянку.
Оглядываться волшебница не думала, но темп наращивала. Я тоже не лыком шит – перешёл на внутренний резерв.
Детали, чёрт бы их побрал, одной маленькой детали моя обладательница волнующей фигурки не учла, свернув направо с дамбы, решив по крутому скользкому склону сбежать вниз, чтобы избавиться от преследования.
Провидение шло со мной об руку, и оно же под изящную ножку красавицы в новенькой кроссовке подложило небольшой кусок плёнки, ею кроют теплицы. Этого оказалось достаточно, чтобы моя прелестница стала моей добычей. Девушка подво_рачивает ступню и со всего размаху шлёпается своей аппетитной по_пкой на землю, вскрикивает, сбивает спиной, с травы подвески сияющей в солнечных лучах росы, однотонная белая футболка становится двухтонной.
Кто в момент падения пел в моей груди: ангелы или бесы?! Уже не важно, даже сейчас, по прошествии стольких лет. Провидение толкнуло эту инфернальницу прямо ко мне в объя_тия, как это им и задумывалось.
— Это всё из-за тебя! – сквозь слёзы крикнула она, когда я приблизился к девушке, скользя по траве, как по снегу.
- Мы уже перешли на ты! – язвил я, отчего-то избранный тон поведения спортсменки заставил теми же граблями чесать в ответ её лужайку.
- Зачем гнался за мной? – дрожал её голос. – Что хотел?
- Ничего. Просто бежал.
Она хлопнула рукой по траве.
- Не ври! Ты преследовал меня. Зачем?
- Сдалась ты мне, крапива колючая, чтобы за тобой гнаться.
Девушка попробовала пошевелить ногой и снова вскрикнула.
- Из-за тебя повредила ногу. Как я теперь домой доберусь?
- Дай посмотреть.
- Ты доктор?
- Выбор есть? То-то же. Дай посмотрю, что можно сделать.
- Смотри.
- Сначала предлагаю перенести тебя на бревно.
Она улыбается сквозь слёзы:
- Поднимешь?
Знала бы она, как мастерски управляюсь один с тридцатилитровыми баками, таких вопросов не задавала бы. Красиво молчу и протягиваю руки. Она протягивает свои.
- Осторожно, ладно?
Она хватает меня за шею. Я беру её под колени и вокруг туловища. Несу. Усаживаю на бревно, сохранившееся с половодья, выброшенное сильной водой далеко на берег.
- Сдюжил! – удивляется она и нечаянно ударяет больной ногой о землю. – Ой!
- Больно? – почти придуряюсь я.
- Приятно! – дерзит девушка и протягивает ногу. – Смотри! Аккуратно только! Знаешь, чья я дочь?
- И знать не хочу, - отвечаю ей и начинаю пальцами сжимать голень. Когда дошёл до щиколотки, лицо девушки стало пунцовым. – Хорошо! Хорошо!
- Что хорошего! Зачем ты гнался за мной? Хотел изнасиловать?
В ответ на слова об изнасиловании рассмеялся.
- Что смешного? Разве я не права?
Отмахиваюсь.
- Права, конечно, права. Ни о чём другом не думал, как только такую вот колючку затащить в кусты и нацепить на свой стержень маленьких заноз.
Она рассмеялась.
- Мне про занозы понравилось. Как представила…
Она снова крикнула; во время своих словесных пассажей незаметно коснулась ногой земли.
- Так, - заворачиваю рукава лёгкой куртки. – Осмотр.
- Плановый?
- Ну, если острить есть силы, не всё потеряно.
После обследования голени, щиколотки и ступни, сделал вывод.
- Вывих. Можно вправить.
- Раньше вправлял?
- В кино видел и в пособии читал.
Девушка заёрзала на бревне.
- Нет-нет-нет! А вдруг ты что-то нарушишь?
- Сейчас ничего не нарушено у тебя? – спрашиваю, снимаю кроссовок, носок. Берусь правой рукой за пятку. Левой выше щиколотки. Кручу стопу влево, вправо, медленно, осторожно. – Мышцы расслабятся, и я дёрну. Хорошо? Вытерпишь?
- Будет больно? Да? – только сейчас рассмотрел её глаза – красивые, сине-серые, с зелёными прожилками. – На что засмотрелся?
- На глаза.
- Глаза как глаза.
- Потерпи, скоро будет легко.
- Скажешь, когда можно будет крикнуть?
Не ответил, просто с усилием потянул на себя стопу. Послышался щелчок; девушка ничего не поняла. Только из глаз показались слёзы и порозовели щёчки.
- Всё в порядке, - говорю ей.
- Я же попросила сказать, когда можно крикнуть.
Разрешаю:
- Можешь кричать.
- Поздно. – Она шевелит ступнёй. – Вроде, проходит, - неуверенно говорит и смотрит на меня. – Точно, легче уже. Что уставился? Снова глаза рассматриваешь?
- Дерзишь, - усмехаюсь в ответ.
От реки резко потянуло прохладой, ароматом тины и прелых водорослей.
- Ты симпатичная.
- Знаю без тебя.
- Точно – колючка кактусовая.
- Характер у меня такой. – Заявляет она и виновато произносит: - Болит…
- Надо отвлечься от боли.
- Как?
- Хочешь, стихотворение прочитаю?
- Твоё любимое?
- Можно и так сказать.
Девушка повертелась на бревне. Чувствовалось, она приходит в себя.
- Слушаю. Только помассируй ещё немного стопу.
Едва касаясь голени, начал читать:
Пробираясь до калитки
Полем вдоль межи,
Дженни вымокла до нитки
Вечером во ржи.
Вдруг девушка вздрогнула и спросил:
- Что случилось, Дженни?
- Я не Дженни. Женя. – протягивает ладошку.
- Войцех, - пожимаю в ответ.
- Немец? – недоверчиво спрашивает Женя.
- Поляк, - отвечаю. – Обрусевший. Друзья зовут Войтусь.
- Закончи стихотворение, Войтусь, - в голосе Жени звучит сомнение.
Стихи я любил и люблю, мог ещё прочитать кучу, но пора идти домой.
Предлагаю руку, но Женя машет, не надо, справлюсь сама. Пытается встать. Охает. Закрывает глаза. Хватаю её под мышки и прижимаю к себе; гу_бами собираю слёзы с нежной бархатистой кожи.
- Добился своего, наси_льник? – улыбается она сквозь слёзы. – В следующий раз получишь пощёчину.
- Почему не сейчас.
- Потому что… поцелуй как бы лечебный… - нерешительно отвечает Женя.
Я удивлён.
- Оче-ень интересно получается… терапевтический поцелуй… а если нет – по мордасам, чтобы не повадно было тратить медицинские задатки по пустякам…
- Чего разошёлся? – улыбнулась уже не вымученно, но с какой-то грустью, Женя.
Вдыхаю полную гр_удь по системе тех самых йогов, о существовании которой они может быть вполне и не догадывались. Набрал полную гр_удь и, после непродолжительной паузы резко выдохнул:
- Х-ха-а!..
- Ты чего, Войтусь?
- От поцелуя моего полегчало?
Женя всплеснула руками:
- Дурачок… Конечно… Не видишь, что ли?..
Засмущавшись почти театрально, отвечаю:
- Ну-у… пани легко так говорить… Ногу не я подвернул…
Замолкаю, так как ничего не могу придумать, чем закончить спич. И вдруг с языка срывается, обычно не кстати, сейчас наоборот:
- Мне неизвестна целительная сила поцелуя. Вот если подверну и ты меня…
Женя резко, жёстко, даже цинично оборвала:
- Давай без «если». Условились?
Кое-как, с непродолжительными остановками, мы дошли до её дома и, постояв возле подъезда договорились о времени, чтобы вместе заниматься бегом.
На этом благополучно расстались.
***
И вот сейчас, в конце лета я спешил на спотканье – рандеву по-польски – из образа выхожу редко, если вхожу в определённые моменты – с Женей.
Увы, спотканье не заладилось с самого порога: куда-то на видное место положил ключ от комнаты, выйдя вспомнил, где он лежит на видном месте, да плюнул, решив, разобраться по приходе домой, на крыльце оступился и до земли проскакал на одной ноге, как цапля, разучившаяся летать, на площади Победы засмотрелся по сторонам, высматривая Женю и, шагнув не глядя вперёд через неширокую ленту травы, вскочил обеими ногами в лужу.
На месте рандеву меня поджидала другая дивчина, ещё издали заприметив её, ощутил неприятный холодок эманаций, будто завернули с головой в ледяное одеяло, утыканное острыми льдяными иглами.
Предчувствие не подвело – едва подошёл, как рот сей ледяной статуи искривился брезгливо: «Тебя хорошо описали, я сразу узнала, - начала она, едва разжимая губы, говоря предвзято. – Войцех… Если ты и в самом деле он, в чём я сильно сомневаюсь (хотелось ей нагрубить: мол, засунь своё сомнение, да сдержался, отчасти из уважения к Жене), - парламентёрша поёжилась, как от налетевшего северного ветра. – Впрочем, это не важно… Слушай внимательно, Войцех: Женя категорически просила больше не беспокоить». Усмехаюсь, что остаётся: «Ультиматум какой-то». Дивчина ехидно развела безобразный рот в улыбке: «Ультиматум. Без записок (я хотел спросить об этом, но было, думаю, всё обдумано до мелочей и задолго до встречи), исключительно в устной форме».
Парламентёрша свалила быстро. Быстрее ветра, несущего на город вечерние облака и прочую гнусь, предшествующую ненастью.
Некоторое время я смотрел то на небо, то на посеревшую до металлического оттенка воду в протоке.
Затем выбросил крендельца – подпрыгнул, в прыжке стукнул подошву о подошву и пошёл, насвистывая и напевая назойливо вертевшиеся в голове строки: «И думал Буткеев мне рёбра круша, и жить хорошо, и жизнь хороша…»
...
Публикуем по одной части в день. Полная версия рассказа так же есть в бесплатном доступе на странице автора по ссылке ниже.
Автор: Сергей Свидерский
https://proza.ru/avtor/sckolot
С удовольствием ПРИНИМАЕМ на публикацию не опубликованные ранее истории из жизни, рассуждения, рассказы, повести, романы на почту Lakutin200@mail.ru Оф. сайт автора канала https://lakutin-n.ru/
Фото к публикации из интернета по лицензии Creative Commons
Тёплые комментарии, лайки и подписки приветствуются, даже очень...