оглавление канала
- Ты лжешь…. – Голос звучал, как шуршание палой листвы поздней осенью.
Федор сидел и смотрел на него молча с сожалением и печалью.
- Я не лгу. Я вытащил твоего отца из-под завала. Он был еще жив. Его здорово помяло, и он больше суток провел придавленный осколками скал, осыпавшимися после взрыва. Все тело его было в синяках и ссадинах, несколько ребер сломано, но легкие были не задеты. Я вытащил его на себе и оказал всю необходимую помощь. Поверь, мы умеем врачевать. Но, видимо, долгое пребывание под завалом при недостатке кислорода запустили необратимые процессы в его организме, и прежде всего, в голове. Он потерял память. Он не знал, как его имя, кто он такой, откуда, не помнил, как он здесь оказался. Но, что удивительно, он не забыл свои профессиональные навыки. Он без труда мог читать старинные рукописи и книги. Я, с разрешения Совета, приносил ему их. И мне кажется, он был по-своему счастлив этим. Мы пытались найти его родных. Делали некоторые запросы. Но, тогда царил такой хаос, никому не было дела до старика, потерявшего память. Через несколько месяцев он умер. Просто остановилось сердце. Смерть его была легка и спокойна. Он не страдал, если это тебя немного утешит.
Игорь дернулся всем телом, впиваясь взглядом в Федора.
- Где его похоронили?
Старик сокрушенно покачал головой. А я с горечью подумала, что лучше бы ему было молчать, не бередить застарелые раны Игоря. Он ответил спокойным голосом, почти лишенным всякой интонации:
- Мы его похоронили на самой вершине горы, там, где всегда дуют ветры и светит солнце, а вокруг шумят своими кронами седые кедры. Я покажу тебе его могилу позже. Если ты захочешь перезахоронить его – это твое право. Но, я бы посоветовал тебе не беспокоить прах усопших. Когда ты появился в этих краях, я не спускал с тебя глаз. Ты истинный сын своего отца, ты такой же Искатель, каким был он. – Он склонил голову, будто отдавая дань уважения Игорю. Меня это наполнило гордостью, сама не знаю почему. Федор еще минуту посидел в молчании, а потом заговорил совсем другим тоном. - А теперь, вам пора выбираться. Я все сказал, что хотел.
Он поднялся на ноги. Но, Игорь сидел, глядя в пустоту остановившимся взглядом. Потом, он медленно заговорил, будто сам с собой.
- Мама мне все время говорила, что отец задыхается в темноте. Я думал, что это бред отчаявшейся женщины, потерявшей любимого мужа. А она что-то знала, чувствовала… - Он обхватил голову руками и застыл, как памятник самому себе в немом отчаянье.
Я замерла рядом с ним, не зная, как помочь, и что сказать. Протянула руку, чтобы положить ему на плечо, но Федор молча покачал головой. Я сделала шаг назад, а старик тихо проговорил мне:
- Не трогай его сейчас. Дай ему время справиться с собой. Ему надо это пережить.
Я согласно кивнула. Думаю, Хранитель был прав. Игорю необходимо было время, чтобы прийти в себя от того, что он сейчас услышал. Мне показалось, что ему было бы даже легче узнать, что его отец погиб тогда под тем завалом, чем то, что он узнал сейчас.
В молчании прошло несколько минут. Игорь встал, поднял с пола рюкзак, надел лямки на плечи и повернулся к нам. Глаза его были сухи, и не выражали ничего. Он надел забрало отчуждения на свою душу. Мне стало горько, но, я постаралась его понять. Наверное, если бы я переживала такое, я бы тоже не хотела ни сочувствия, ни участия. Федор был прав. Ему надо было дать время.
Бесстрастным голосом, Игорь проговорил:
- Я готов…
Старик, взял со стола лампу, и пошел на вход из пещеры. Мы потянулись за ним. Опять начались бесконечные коридоры, переходы и, будто окутанный туманной дымкой, мрак вокруг. Я шла и про себя рассуждала. Почему бы мне было не спросить у Федора об этом состоянии? Это было похоже на какой-то гипноз, но гипнозом, как таковым, это не было. Сознание не было замутнено, я могла думать четко и ясно. А вот зрение… Как будто легкая дымка лежала на глазах, не позволяя ясно разглядеть окружающее нас пространство.
Мы несколько раз останавливались для отдыха. Сидели молча, по очереди пили воду из бутылки, и шли дальше. Вскоре до моего слуха стали доноситься знакомые звуки падающих капель воды. Я навострила уши. Неужели, Федор нас ведет через пещеру с черным озером? Звук вскоре стал таким отчетливым, и знакомая музыка капели стала опять проникать в голову. Старик остановился, вынул откуда-то комок ваты, и раздал нам по кусочку.
- Заткните уши, иначе, вам будет трудно пройти «поющую» пещеру.
Мы послушно скатали маленькие комочки, и как можно плотнее заткнули уши. Но, как ни странно, звук этой удивительной музыки все равно продолжал звучать в моей голове. При этом, я заметила, что Федор очень внимательно наблюдает за мной. Я ждала, что он что-нибудь мне сейчас скажет, таким настойчивым был его взгляд. Но, он промолчал. Развернулся, и дальше повел нас сложными переходами. Вскоре мы вошли в «поющую» пещеру. Черное озеро было по-прежнему неподвижно, как застывшая смола. Слабые блики от света лампы отражались от его поверхности. Игорь на несколько мгновений остановился на его берегу и зажег фонарь, который до этого нес в руке. По настоянию нашего провожатого, он не включал его. И сейчас, искусственный свет больно резанул по глазам. Картина была потрясающей, величественной и одновременно жуткой. У меня все сжалось внутри при виде этой неподвижной черной воды и сосулек сталактитов, напоминающих непролазный лес, в глубине которого скрывается что-то неизвестное, а потому, страшное. Игорь присел на корточки почти у самой воды, протянул руку. Видимо, он хотел потрогать воду, черный цвет которой просто завораживал, будто затягивая в свою глубину. Я подошла к нему, и дотронулась до его плеча. Он резко обернулся. Я отрицательно помотала головой. Посидев еще несколько минут в прежней позе, и глядя в задумчивости на эту воду, он поднялся, коротко кивнул, и медленной походкой пошел к Федору.