- Так, уже поздно. Это уже не смешно. Давай делать что-то! - сказал я, останавливаясь и вытирая пот со лба рукавом своей ветровки. Вокруг нас была уже малопроглядная тьма ночного леса, который окутал нас плотными объятиями кустарников и веток деревьев.
- Я, вроде как, и не пытаюсь шутить, - сказал Миша - но паниковать и размахивать руками, бегая в темноте, я не собираюсь. После этих слов, мой друг, скинув рюкзак со спины, сел под деревом, глубоко дыша от усталости. Я, следуя его примеру, присел напротив него, доставая бутылку воды и делая жадные глотки. Напившись, я немного успокоился, и уставился на Мишу.
- Когда мы должны были дойти?
- Часа четыре назад. Лёх, я понимаю тебя, успокойся, и не гони волну. Нам нужно мыслить рационально.
- Рационально? Рационально идти через этот чёртов лес целый день в глухую забытую деревню, за неизвестно какой шкатулкой, которой там может и не быть? Откуда тебе вообще знать, что он тебя не обманул? Может, мы вообще никуда не придём, и подохнем здесь от голода и жажды! - последние слова я уже почти прокричал, но потом осёкся, вспомнив, что в лесу, тем более ночном, шуметь не стоит.
- Не мог он обмануть. Ты знаешь моих клиентов, ты знаешь, сколько мы так уже работаем, и они знают, что будет, когда мы вернёмся с пустыми руками.
- Если мы вернёмся - сухо ответил я.
Миша открыл рюкзак, и начал светить фонарём на карту. "Дорога через лес, на выходе к болотам повернуть направо - бубнил он под нос, рассматривая надписи на бумаге - идти вдоль болот до первых домов, третий дом слева, свёрток за печкой внизу".
- Может, мы кругами ходим по этому лесу? - не унимался я.
- Нам нужен костёр. Придётся ночевать - игнорируя мой вопрос, проговорил Миша.
- Ну, здорово - ответил я. "Дело на пол дня, Лёх. Туда-обратно смотаемся Лёх" - бубнил я под нос, вытаскивая из рюкзака спальные принадлежности, и непромокаемый большой кусок ткани, служивший нам в походах нечто вроде крыши и защиты от дождя. Миша, игнорируя мои проклятья и негодования, тоже принялся разбирать рюкзак, доставая банки с тушёнкой, галеты, быстрорастворимый чай - всё то, чем можно порадовать желудок, перед чутким тревожным сном посреди тёмного леса. Пока мы возились и разбивали лагерь - ночь стала полноправной хозяйкой, и своей прохладой всячески пыталась нас заморозить, но костёр, собранный нами из близлежащих веток и палок, справлялся со своей задачей прекрасно.
Поужинав, и выпив по кружке горячего чая, мы, наконец, решили разговориться. Обсуждали дальнейший план действий, подсчитывали провизию и запас воды. Мы не первый раз ходим в такие вот походы, и вполне комфортно себя чувствовали в спартанских условиях, но в этот раз настроение было подпорчено долгим блужданием по лесу, которое не вписывалось в наши планы.
- А не получится ли как тогда, помнишь? - спросил я.
- Это когда мы мешок то выкопали за тридевять земель, а там ржавые гайки и гвозди были? – с горькой усмешкой ответил Миша.
Он помешал чай ложкой, и отхлебнул глоток.
- Не думаю. Уж больно настойчивый был клиент. Да и на каких условиях мы с ним работаем - меня вполне устраивает - с оптимизмом сказал Миша.
- Да, одно несчастное кольцо из шкатулки ему, а остальное - нам! - радостно и сладко проговорил я, представив неплохую такую горсть золотых цепочек, серёжек, монет...
- Ладно, давай спать. Встанем с рассветом, и пойдём дальше. Я думаю, что мы уже близко – с волнением сказал мой друг, накинув капюшон, и укутавшись в куртку. У нас была давняя договорённость, что первую половину ночи спит он, а вторую я, что меня полностью устраивало: если меня разбудить, то мне нужно будет движение, что-бы снова не уснуть, а Мишка наоборот, если с вечера не уснёт - то потом глаз сомкнуть не сможет, такая уж вот у нас физиология, ничего не попишешь.
В лесу стояла тишина, лишь изредка поскрипывали ветки, и листва шелестела под дуновениями ветра. Стало довольно прохладно, и я подкинул дровишек в костерок. Эх, любил я смотреть на костёр, на блики огня, согревающие своим светом, слушать звуки трескающихся веточек. Это, наверное, единственный приятный момент в таких походах. Это обычным людям - природа, романтика, свежий воздух и шашлычок у речки. А нам - ночной холод, сырость, усталость, и надоевшая до чёртиков тушёнка с гречкой. Конечно, вы скажете - можно ведь добраться на машине, взять с собой палатку и спальные мешки, нормальной еды, и так далее. Но всё далеко не так просто. Во-первых, мы с Мишей иногда лезем в такие дебри за ценностями, что туда не то, что на машине - на танке не проедешь нормально. Во-вторых, все спальные мешки и палатки надо нести на себе, а у нас и так вещей достаточно, еды и воды, ибо мы обычно не задерживаемся более чем на сутки, а если всё это тащить, то на обратный путь не останется сил совсем. Вот из всего этого следует, что мы берём с собой необходимый минимум, и идём максимально быстро, и остановки, а тем более ночёвки - у нас достаточно редки. Но, делать нечего. Мы сбились немного с маршрута, идя по этому злосчастному лесу лишние несколько часов, от чего и до места не добрались в запланированное время. Я бы мог, конечно, начать обвинять Мишу в халатном отношении к делу, ведь именно его задача - ориентирование нашей маленькой группы на местности, но я прекрасно знаю, что не от него одного зависит - придём мы на место, или заплутаем. За всё время наших с Мишей походов, а это не много не мало - лет десять, мы несколько раз сталкивались с явлениями, так сказать, мистическими, и наше блуждание по лесу сегодня, я, подсознательно, связывал с чем-то именно мистическим.
Просидев за своими раздумьями около часа, чай начал просится наружу, и я, подкинув еще пару веток в огонь, взял фонарь, и пошёл по своим делам. Сделав свои дела, и идя обратно к костру, я услышал странный звук, совсем не характерный для лесных шумов, а именно - звон колокола. Да, звон колокола, как в церкви. Звук был довольно тихий, и его источник находился, как минимум, в нескольких километрах от нас. Я остановился, с мыслями, что я уже сбрендил от усталости, и начал прислушиваться. Звон был монотонным, и, спустя ещё несколько ударов, всё стихло. Я пытался уместить в голове все мысли, которые не давали мне покоя. Откуда в этой глуши церковь? По данным карты, здесь на десятки километров нет ни одного населённого пункта. Сев обратно на своё место, я достал шоколадный батончик, и повесил котелок с водой. Делать было нечего, нужно было как-то просидеть ещё несколько часов. Заварив себе пару пакетиков кофе, и отхлебнув, я хотел было разбудить Мишу, и рассказать ему о колокольном звоне, ибо мне было тревожно одному сидеть в тёмном лесу, при таком раскладе, но не стал. В душу закралось странное чувство, которое лишь нарастало со временем, а вместе с ним и животный страх. Желание спать улетучилось, и так я просидел ещё долгое время.
- Миш, Миша-а, давай вставай - потрепал я по плечу друга.
- А.. Что? Вставать?.. - пробубнил сонный Миша.
- Да, я тебе воду поставил кипятиться. Вставай давай.
Ворча и позевая, Миша стал выкарабкиваться из куртки, и пошел в кусты. Вернувшись, он спросил:
- Как дежурство? Всё нормально? - проговорил он, доставая кружку, и засыпая в неё кофе.
- В целом да - ответил я - кроме колокольного звона.
Миша посмотрел на меня с ухмылкой, но увидев моё серьёзное лицо, его глаза наполнились тревогой.
- Ты о чём вообще? Какой нахрен колокольный звон? Ты может закимарил? - с недоверием спросил Миша.
- Нет, я тогда как раз по нужде отходил. В лесу тишина, и вон оттуда - я указал рукой - я слышал, знаешь, монотонный такой звон церковного колокола. Я ещё подумал - может я уже это, того самого, рехнулся - я покрутил пальцем у виска - но прислушался - и ещё несколько ударов услышал. Отчетливо, понимаешь? Я точно слышал.
- Да я верю, успокойся - уверенно сказал Миша. - Давай ка спать ложись, а утром я, кажется, знаю в какую сторону мы пойдём.
Я, ещё с мгновение, посмотрев на друга, понял, что действительно надо немного поспать, ибо глаза уже закрывались. Я закинул большую ветку в костёр, чем вызвал сноп оранжевых искр, накрылся своей курткой, и, отвернувшись, заснул.
На рассвете меня разбудил Миша, мы позавтракали, собрали все вещи, затоптали остатки костра, и пошли в ту сторону, где я предположительно слышал звон. И вот, пройдя около получаса, мы вышли к болоту. Воздух стал резко влажным, запахло тиной. Моё чувство тревоги стало снова наполнять мои лёгкие.
- Ну что? Вот мы и нашли эти болота. Тебе спасибо - Миша хлопнул меня по плечу.
- Было бы за что - ответил я - я вообще уже сомневаюсь, что хочу туда идти. Тебе вообще странным это не показалось всё? Откуда этот колокол в заброшенной полвека деревне взялся?
- Я и не говорю, что всё это нормально, но мне ли тебе говорить, что в таких местах бывает особая энергия, и, возможно, ты услышал звон многолетней давности.
- Ты так спокойно об этом говоришь? - спросил я.
- А что - есть резон паниковать? Ты будто в первый раз, Лёш - с насмешкой бросил Миша.
Я ничего не ответил, ибо осознавал, что один я назад идти не хочу, а этот - без этой шкатулки не уйдёт отсюда. Поэтому всё, что я могу сделать - это стараться сделать так, что бы мы остались целы и невредимы. Я шёл вслед за другом, озираясь по сторонам, ища глазами то, что может каким-то образом выделяться из общей картины, и нашёл. Миша тоже остановился, и стал смотреть в сторону крыш первых домов, перекошенных и местами обрушенных.
- Это оно? - спросил я.
- Похоже, да - ответил мой напарник.
Подходя ближе, мы увидели, что все дома наполовину затоплены, повсюду была трясина и квакали лягушки. Вдали, в конце улицы, мой взгляд поймал перекошенную и завалившуюся на левый бок, церковь. Чувство страха усилилось с небывалой силой. Миша тоже, на мой взгляд, стал серьёзным, и молча решил пойти к тому самому дому, который нам был нужен.
- Пойдём, аккуратно. Не утони смотри - сказал Миша.
- Ага - сказал я, перепрыгивая с кочки на кочку, стараясь не залить воды в ботинки.
Подобравшись к нужному дому, мы увидели полуразваленное крыльцо, а над ним – дверной проём, который был перекошен от времени. Брёвна дома, почерневшие за все эти года, и имевшие местами мох и плесень, грозили вот-вот обвалиться, похоронив этот несчастный дом окончательно. Крыша местами тоже была разрушена, и доски свисали в провалы внутрь дома. Мы осторожно пробрались вдоль стены, и подошли к ступеням.
- Интересно, насколько это не опасно - сказал Миша, наступая на первую ступеньку.
- Давай потихоньку - ответил я - не хватало провалиться на ржавые грозди.
Ступеньки скрепили так, будто вот-вот все провалятся под нашим весом, но держались. Мы вошли в дом.
- Твою мать, смотри! - крикнул Миша, и дёрнул меня за куртку, от чего я чуть не упал.
Я глянул в ту сторону, куда указывал мой друг, и забыл, как дышать. Ужас сковал моё горло, по телу пробежались холодные мурашки, и потемнело в глазах. Слева от входа, на двух табуретках, стоял открытый гроб, в котором лежал древнего вида дед, с седой бородой и длинными волосами. Крышка стояла рядом, у стены. Дед был одет в черный балахон, напоминающий поповскую рясу. Мы постояли в недоумении ещё, наверное, с полминуты, затем мой друг резко
прошёлся через всю комнату, и полез за печку. Через мгновение, он достал ту самую шкатулку, завёрнутую в старый грязный кусок ткани. Быстро подойдя ко мне, он глянул мне в глаза, и сказал - "Пошли нахрен быстрее, не стой", - и направился в выходу. Когда он проходил мимо меня, я поднял взгляд, и увидел, как дед сидит в гробу, и смотрит дикими злыми глазами прямо на меня. Меня поглотил такой ужас, что я не понимаю, как я не получил инфаркт, в горле пересохло за секунду. Я, словно ошпаренный кипятком, вылетел вслед за другом из дома, с дикими криками - "Он встал!" - пробежал мимо Миши, хватая его за шкирку, и потянув за собой. Он, поняв, в чём дело, не оборачиваясь, побежал за мной. Через несколько минут непрерывного и быстрого бега, мы, все промокшие в болотной грязи, остановились у опушки леса, и глотая ртом воздух, обернулись.
- Он бежал за нами? - с хрипом в голосе прорычал Миша.
- Я не знаю! Пошли вперёд, пошли в лес! - сказал я, еле отдышавшись.
С тех событий прошло уже несколько дней. Содержимое шкатулки мы с Мишей успешно поделили, и оставалось лишь всё это продать нужным людям по хорошему курсу. С тех пор я стал плохо спать, и мне постоянно снились кошмары, связанные с той деревней, и тот ледяной, наполненный яростью взгляд покойника, стоял у меня перед глазами. Меня разбудил телефонный звонок Миши.
- Здаров, Лёх спишь? - спросил звонко и бодро Миша.
- А ты как думаешь? Конечно, сплю - недовольным голосом ответил я - ты чего хотел то?
- Да я это, в общем, мне нужно с тобой поговорить, и не по телефону. Ты ещё свою половину золота не продал?
- А тебе друг, собственно, какое дело? - насторожился я.
- Да ты не пойми неправильно, просто тут кое-какие детали нужно уладить, приедешь ко мне сегодня? И возьми с собой всё золото.
- Ладно, ладно, достал. Сейчас - сказал я и повесил трубку.
Я не мог предположить, что мой друг меня может в какой-то степени обмануть, или задумать по отношению ко мне что-то плохое - нет. Если он зовёт – значит, дело действительно срочное. Я оделся, и через полчаса я уже стоял у него под дверью.
- А, заходи Лёх - друг закрыл за мной дверь, и прошёл на кухню. - Выпьешь?
- В десять утра? Миш, с тобой всё нормально? - нахмурился я.
- Да, я ожидал этот вопрос. Я хотел с тобой поговорить - он сел в кресло, а я встал, прислонившись к барной стойке.
- Я слушаю - внимательно я посмотрел на друга, заметив, его красные глаза.
- Мы должны вернуть то, что взяли - серьёзным голосом сказал Миша.
- Чего? - выпучив глаза, спросил я - это ради чего мы столько пережили - вернуть назад? Ты с дуба упал?
- Да, я был готов к такому ответу. Вот скажи - тебя сны не тревожат дурные? Может видения? Я тебе говорю – на нас лежит проклятие, и если мы не вернём то, что взяли - нам конец! – вскрикнул Миша, а я аж дёрнулся от этого крика.
- Я не верю в проклятия - ответил равнодушно я - сны да, тревожные. К психологу схожу.
- К психологу? - сказал Миша, и рассмеялся - А ты выйди на балкон.
- Зачем? – недоумевая, я покосился на Мишу, подумав, что ему пора прекращать пить по утрам.
- Выйди, и всё сам поймёшь - сказал загадочно Миша.
Я подошёл к балкону, и, открыв дверь, сделал шаг. Я отметил, что наступил на что-то мокрое и склизкое, и, опустив глаза, едва не утратил рассудок. На полу был мой друг Миша, а точнее то, что от него осталось, разорванное на куски. У меня подкосились ноги, и я повернулся. Передо мной стоял тот самый дед в чёрном балахоне, который улыбаясь, смотрел на меня.
- Ну а ты сынок как хотел? Чужое брать нехорошо - и начал двигаться в мою сторону.