(Мы не будем приводить цитаты, потому что нам лень их искать и переписывать из книги)
Из уроков по литературе и из общепризнанной критики мы приучены считать, что образ Обломова - это образ всего разлагающегося архаичного дворянства, Обломов - последний русский барин, который ничего не умеет, ни к чему не приучен, даже сапог сам не снимает. И в лице Штольца нам показывают тех, кто приходит им на замену, - этакие начальники, "которые сделали себе клизму из кофе", если брать описание из современной литературы. Вообще если прочитать этот роман, вооружившись иными концепциями и с другим багажом, и в большей осознанности, то можно прийти к тому, что не Обломов является неким саморазрушающимся элементом, не нашедшим себя в новых истинах, а скорее Штольц является символом какой-то новой разрушающей силы. Обломов - это лишь способ внутреннего сопротивления новой рациональности, это пассивное отрицание ее. Возьмем всего несколько примеров. В самом начале к Обломову приходит некий человек из окололитературных кругов и рассказывает Обломову о новой поэме, которая изобличает людей порочных. И этот человек даже кричит, что их надо изолировать от общества, тогда как Обломов возмущается, что ему надо не пороки показывать, а человека. В общем такой лажовый диалог, но который, якобы, должен показать, как архаичен Обломов. И тут выпячивается как раз тема изоляции неугодых элементов, о которой писал Фуко в Истории безумия, против которой Обломов и протестует, потому что все мы люди, все мы человеки. Еще одним показателем становятся жалобы Обломова на свою службу, на которой все бегают, торопятся, ну успев доделать одного дела, хватаются за другое, вытаскивают его даже из дома, из гостей, чтобы составить необходимую бумагу. Опять-таки совершенно либеральная тема - человек должен думать о работе даже в свое нерабочее время, человек погружается в работу всем своим существом, работа становится частью жизни и показателем внутренних достоинств, если человек добивается карьерных успехов или мастерства на своей должности. Человек становится зависимым от работы не только в части пропитания, но зависимыми от карьерных успехов становятся и его самооценка, его самовосприятие, внутреннее утверждение своей добродетельности. И в противовес нам обрисовывают Штольца: труд ради труда, движение ради движения, активность ради активности - сегодня в Швейцарии, завтра в Крыму, при этом не указано, в чем смысл этой активности, да и сам Штольц не может объяснить. Но почему-то ввиду своей небывалой активности Штольц чувствует моральное превосходство над Обломовым, в связи с чем Обломову постоянно приходится перед Штольцем оправдываться. Но почему? Почему размеренная семейная жизнь с Обломовым Ольге казалась тюрьмой, а со Штольцом, с которым она получила ту же размеренную семейную жизнь, - ей казалась неизбывным счастьем? Ну вот и перешли к Ольге. Вообще отношения Обломова с Ольгой напоминают вполне реальные отношения Франца Кафки и его невесты Фелиции Бауэр, перипетии коих можно отследить в письмах Кафки к Фелиции. Как и Кафка, Обломов любил Ольгу, но она, как и Фелиция от Кафки, ждала от него неких "практических" подвигов: написать письмо управляющему в деревню, уладить дела с постройкой нового дома, снять квартиру, абонировать ложу в театре и посещать оперы вместе с ней и ее друзьями, в общем вести "активный образ жизни", что у Обломова вызывало уныние. Чтобы понять глубину этого уныния, можно просто перечитать все письма Кафки и вспомнить на минуту, что он был помолвлен с Фелицией несколько лет, и тоже с ужасом описывал все эти действия, которые она от него ждала, такие например, как снять комнату, выбрать мебель. И вот в свете внутренних мучений Кафки, которые он так изощренно описывал в своих письмах, стиль которых значительно отличается от его произведений своей витиеватостью и переливами образов и метафор, страдания Обломова уже не кажутся формой саморазрушения уходящего, отживающего класса. Здесь кроется какая-то внутренняя надломленность, которая, как и в случае с Кафкой, не может найти оправдания самой себе даже во внутренней добродетельности, но которая питает усиливающиеся чувства собственного стыда и вины. Именно эти чувства на протяжении всего романа и испытывает Обломов, постоянно извиняясь то перед Ольгой, то перед Штольцом за самого себя, чувствуя себя им чем-то обязанным, должным соответствовать каким-то их идеалам (параллель с романом Кафки "Процесс"). И именно эти чувства привели к последующим апатии, лени, ожирению и апоплексическому удару, к ранней смерти. И в этой внутренней надломленности Обломова и вскрывается механизм изоляции человека в либеральном обществе, когда обществом навязываются чувства стыда и вины за несоответствие неким ценностям, неким идеалам, когда человеку не дают выхода в самопринятии через механизм милосердия указанием на абсолютную подчиненность характера человека его внутренней воли: как заявляет Штольц, что человек может что угодно из себя слепить. Человека загоняют в угол навязанных ему пороков, человека заставляют участвовать в Процессе над самим собой, где невозможно даже понять, в чем же состоит обвинение, но человека заставляют защищаться. Обломов - это предвосхищение будущих кафкианских кошмаров. Плам.
Почему нам необходимо проводить параллели между нашей литературой и литературой Запада? Чтобы показать не единичность случая с Обломовым. 50-70 годы 20 века на Западе были такой последней стадией принятия либерализма, это было время, когда еще находились достаточно большие группы людей, которые выступали против либеральной системы, против того ментального диктата, который ее сопровождает, и которые были, в конце концов, не просто подавлены, а интегрированы в эту систему - помещением в психушку или в офис (даже не знаешь, что хуже). И это мы можем проследить в литературе, ну грубо назовем, идеологов того времени. Если для простого примера взять наиболее популяризированные примеры - "Пролетая над гнездом кукушки" и "Бойцовский клуб", если через призму данной литературы мы посмотрим на Обломова, какое место ему определено в современном обществе? И верный ответ - психиатрическая лечебница. Или кушетка психотерапевта. А теперь спросим себя, сколько человек в мире сегодня страдает депрессивными расстройствами, каковой диагноз вполне можно поставить Обломову?