На одном полюсе моего существования я - одно с растениями и камнями нахожусь в тесной связи с видимым миром и его общности со всеми вещами. На другом полюсе я прорвался через границу равенства и стою обособленно, я - единственный, я - Я. Если эта индивидуальность исчезнет, то, хотя не потеряется ни одной частицы материи, творческая радость кристализовавшаяся в этой индивидуальности, будет уничтожена. Она более всего ценна, потому что она не всеобща. Всеобщее всегда ищет своего завершения в единственном. И наше желание сохранить свою единичность нетронутой есть подлинное желание вселенной, живущей в нас. Что эта отъединенность "Я" рассматривается человеком как самое драгоценное доказывается страданиями, которым он подвергается и грехами, которые он совершает ради её сохранения. Сознание "Я" произошло от вкушения плода познания. Оно привело человека к стыду, к преступлению, к смерти, но оно для него дороже всякого рая, в котором он пребывал бы безопасно. Поддержание "Я" это постоянная борьба и страдание, и это определяет его ценность. Если бы "Я" значило для нас только страдание и жертву, оно не имело бы ценности, однако те, кто постигли положительное значение "Я", приняли его ответственность и не колеблясь идут на жертвы. В христианстве символ смерти употребляется для выражения идеи освобождения человека от жизни, которая не является подлинной. Это то же самое, что и нирвана, символ догорания лампы. Типичная индийская мысль учит, что подлинное освобождение человека состоит в его освобождении от незнания, уничтожении отрицательного, препятствующего нам лицезреть истину.
Дхарма, обычно переводимая как религия, имеет в нашем языке более глубокое значение. Дхарма есть сокровенная природа, сущность всего. Подвергнув семя научному анализу, мы не найдем в нём идею развесистого дерева. Только когда дерево начинает подрастать, мы можем утверждать, что семя, брошенное и предназначенное сгнить в земле, с другой стороны исполнило свою дхарму. В каждом человеке растет жизненное семя. Свобода семени состоит в достижении своей дхарма, своей природы и назначения стать деревом; неисполнение этого является его тюрьмой. Наши лучшие мужи были всегда теми, чья жизнь полна самопожертвования. Высшая природа человека требует всего его в жертву и делает жертву его вознаграждением. В этом дхарма человека, а его "Я" есть сосуд, который должен вознести эту жертву на алтарь. Лампа содержит масло, которое она ревниво хранит, это отдаляет её от всего, что вокруг и делает печальной. Но стоит её зажечь, и она сразу находит своё назначение, её отношение к близким и далеким предметам сразу устанавливается и она жертвует запасы масла для поддержания пламени.Эта лампа - наше "Я". Пока оно бережёт содержимое, оно пребывает в темноте, а когда находит просветление, мгновенно забывает себя, высоко поднимает пламя и поддерживает его всем, что есть. Это горение и есть та свобода, которую проповедовал Будда. Этот огонь и есть истина. Без него наше "Я" это майя, обман. Майя горделива, властна и упряма. Она готова отнять у мира все богатства, чтобы удовлетворить минутную прихоть, она носит на лбу черный знак неповиновения, как черный дым, предвещающий пламя любви. Дикарь будет думать, что денежные купюры обладают магической силой, с помощью которой владелец получает всё, что ему угодно. Но знающий понимает, что они - майя и бесполезны без банков и магазинов.
Жизнь души, конечная в своем выражении, и бесконечная в своей основе, должна пройти через ворота смерти в своем странствии к бесконечному. Это - угасание светильника в утреннем свете, а не отрицание солнца. Смерть есть подлинный призыв к нам дать выход дхарме, заложенной в глубинах нашей природы. Путь нашего Я лежит через замкнутость в себе к высвобождению души, но этого нельзя добиться принуждением. Мы должны обладать возможностью отрицательных форм свободы, прежде чем достигнем свободы положительной. Всё в мире проникнуто противопоставлением видимости и истины. Слова - майя, когда они только звуки, слова - истина, когда они обзначают идеи. Наше Я - майя, когда оно только индивидуально, и истинно в беспредельном высшем Я. Тиран, владеющий рабами, смотрит на них, как на орудия своей цели. Сознание его нужд заставляетего искоренить их волю, чтобы доставить полное удовлетворение своим личным интересам. Этот личный интерес не может допустить ни малейшей свободы в других, потому что сам не свободен. Но любящий нуждается в двух волях, чтобы любовь достиглла воплощения, ибо достижение любви - в гармонии между одной свободой и другой. Наше Я должно знать, что оно обязано возрождаться в каждый момент жизни, пробиваясь сквозь все обманы. Ибо жизнь есть бессмертная юность и она ненавидит время, следующее за ней, как тень следует за лампой. Везде, где часть, пренебрегая целым, пытается идти собственным путем, целое наносит ему сильный удар, останавливает и бросает в пыль. Везде где индивид пытается преградить поток мировой силы и заключить его в узкие границы собственных интересов, он испытывает поражение. Цель нашего Я - поиски единения со всеобщим. Только откровение бесконечного для нас нескончаемо ново, вечно прекрасно и раскрывает подлинное значение нашего Я.
Свеча не греет холод ночи,
Сгорая в мареве теней,
Где жизнь становится короче,
А смерть становится длинней.
Мы в этом мире только свечи,
Печальной зажжены рукой,
Горим бездумно и беспечно,
Пытаясь обрести покой.
И в этом равновесьи шатком,
Под пеплом юности седым,
Чадят причудливо огарки,
Последний отдавая дым.
Погасит их усталый ветер,
Забрав последнее тепло.
Свеча горит, чтоб до рассвета
Кому-то это помогло...