Олеся читала книгу, когда зазвонил её мобильный. Увидев, что это звонок от мужа, она хотела сбросить вызов, но потом всё-таки решила ответить. В конце концов, поговорить им в любом случае придётся. И лучше сделать это как можно быстрее.
- Леська, ты чего это учудила вчера? – спросил Павел, стараясь говорить, как можно непринуждённее и приветливее.
- Я учудила? – переспросила Олеся. – Нет, я просто ушла от тебя, Паша. А учудил ты. Зачем ты взял деньги из моего кошелька?
Начало здесь. Предыдущая часть
- Так ты из-за этого обиделась? Я же не мог к Костяну с пустыми руками заявиться. Они там с тестем шашлыки жарили, уху варили. И я такой, с пустыми руками. Да и за такси нужно было заплатить, дача же за городом. Ну, извини, что не спросил у тебя. Боялся, что откажешь. Больше не стану так делать, прости.
- Паша, да не в этом только дело. Это просто последней каплей стало, понимаешь? Я устала тянуть на себе весь дом, устала одна кормить семью. Я же не железная. Я не хочу больше так жить, поэтому предлагаю развестись, и каждый из нас будет жить своей жизнью.
- И ты вот просто так готова перечеркнуть всё хорошее, что было у нас? – Павел злился, но старался говорить, как можно спокойнее и в то же время добавить к голосу жалостливые нотки. Он надеялся, что доброе сердце Олеси не выдержит, и она согласится вернуться к нему.
- Паша, что хорошее? Да, было хорошее когда-то… Но мне теперь кажется, это было так давно, где-то в прошлой жизни и не с нами. У нас нет будущего, есть только прошлое. И давай в память об этом прошлом, о тех днях, когда мы всё-таки были счастливы, спокойно разведёмся без взаимных упрёков и обид.
- Леся, - Павел решил достать последнего козыря. – А как же Аришка? Ты готова лишить ребёнка отца? Тебе не кажется, что наша дочка должна расти в полноценной семье?
- А по-твоему, семью, где мать пашет как лошадь, а отец целыми днями лежит на диване, можно назвать полноценной? И потом дочери тебя никто не лишает. Ты сможешь с ней общаться сколько захочешь. Только сначала найди работу, тебе же нужно будет жить на что-то, платить за квартиру и выплачивать алименты.
«Вот как ты заговорила, и откуда только смелость появилась», - подумал Павел, но вслух сказал, разумеется, другое.
- Олеся, давай всё же попробуем начать сначала, дай мне ещё один шанс. Я устроюсь на работу, обещаю.
- Паша, ты не слышишь меня? Я не хочу с тобой жить! Даже, если ты устроишься на работу, я всё равно не вернусь. Всё! Я приняла решение, которое нужно было уже давно принять. Так что давай на неделе встретимся и подадим заявление о разводе.
- Я не хочу разводиться, я люблю тебя! – Павел цеплялся за соломинку.
- Паша, о любви не говорят, её показывают. Отношением, поступками. Вот у Маринки, нашей соседки, муж перед тем, как отправиться в рейс, продукты закупает, чтобы жена по магазинам не ходила и тяжести не таскала. А когда он дома после рейса, а она на работе, он и ужин приготовит, и квартиру уберёт и не говорит, что это не мужское дело! Он заботится о жене, а значит, любит!
А ты на диване лежишь, когда я тащу из супермаркета неподъёмные пакеты. Помнишь, что ты мне ответил, когда я тебя попросила помочь и встретить меня у магазина? Ты сказал, что киношку интересную смотришь и не можешь отлучиться. Твои слова? А посуду ты после себя хоть раз вымыл? Я прихожу уставшая с работы и полная раковина посуды. Так что о какой любви ты говоришь?
- Я исправлюсь… Олеся, не бросай меня… Я же не смогу без тебя…
- Нет, Паша, - Олеся понимала, что сейчас он будет давить на жалость и очень боялась, что действительно начнёт его жалеть. – Ты сможешь без меня. Ты же не маленький и не беспомощный. Всё, Паша, я завтра тебе позвоню и договоримся, когда пойдём заявление подавать. Дома полно продуктов, в морозилке есть пельмени и котлеты. Вчера я кастрюлю борща сварила. Тебе хватит еды недели на две точно. Костя долг отдаст, оставь себе эти деньги, на хлеб и молоко. И ищи работу. За прошлый месяц я коммуналку заплатила, а за этот ты уже сам будешь платить, так что устраивайся куда-нибудь, работы полно… Пока.
Первым желанием Павла после того, как Олеся отключилась, было швырнуть телефон об стену, но он сдержался, вовремя сообразив, что телефон ему всё же нужен, это не свадебный портрет, который он уничтожил в порыве гнева.
- Вот ведь дрянь какая, - сказал Павел. Внезапно он почувствовал приступ дикого голода, вспомнил про борщ и, прихрамывая, пошёл на кухню.
Олеся же была рада, что всё ему высказала. После этого разговора она уже точно была уверена в том, что как бы Павел не давил на жалость и не умолял вернуться, она этого не сделает.
***
В понедельник утром, когда Олеся ехала на работу в автобусе, она то и дело ловила на себе заинтересованные мужские взгляды. Её это смущало и радовало одновременно. Когда-то она не знала недостатка во внимании со стороны противоположного пола, но за последние годы семейной жизни уже успела забыть, что значит нравиться мужчинам. Для собственного мужа она давно уже была обслуживающим персоналом, а не любимой женщиной. И как она могла так жить столько времени? Теперь Олеся чувствовала, как постепенно к ней возвращается вкус к жизни.
Сегодня Олесе предстояло сопровождать в поликлинику восьмидесятидвухлетнюю Варвару Кирилловну. Пожилая женщина плохо ходила и без посторонней помощи выбраться из дома и дойти до врача ей было бы очень затруднительно. Варвара Кирилловна была Олесиной любимицей, если можно так выразиться. Конечно, Олеся относилась хорошо и доброжелательно ко всем своим подопечным, но к этой пожилой женщине у неё было какое-то особенное отношение.
Во-первых, она чем-то напоминала Олесе её бабушку. А во-вторых, Варвара Кирилловна была очень мудрой и интересной женщиной, она много рассказывала Олесе о своей жизни, наполненной разными событиями и потрясениями. Тяжёлая у неё была жизнь, много потерь пришлось пережить, но Варвара Кирилловна поражала Олесю своим оптимизмом, чувством юмора и верой в людей.
- Батюшки мои, тебя сегодня не узнать! – воскликнула старушка, открыв дверь Олесе. – Погоди-ка, я очки надену, чтобы получше тебя разглядеть. Как тебе идёт новая прическа, и вообще ты сегодня очень хороша. Признавайся, что-то случилось? Меня старую не обманешь. Уважь моё любопытство, а я тебя холодцом накормлю, вчера сварила.
- Спасибо, Варвара Кирилловна, - улыбнулась Олеся. – От холодца откажусь, дома хорошо позавтракала, а любопытство ваше уважу. С мужем я развожусь, вот что у меня случилось.
- Фу-ты ну-ты, - воскликнула старушка. – А говоришь об этом так радостно, словно в Париж собралась лететь. Видать, плохой муженёк тебе достался? Гуляка поди?
- Лежебока и бездельник, я его несколько лет содержала и вот терпение лопнуло, - весело сказала Олеся.
- А… - протянула Варвара Кирилловна. – Всё ясно, такое терпеть нельзя, мужчина должен быть кормильцем и надёжной опорой, защитником. А бездельника гнать в шею нужно… А ты деваха красивая, встретишь ещё хорошего человека! Может, отведаешь моего холодца? А то худая ты больно, хоть и красивая, так и хочется подкормить тебя.
- Ну хорошо, - согласилась Олеся, чтобы не обижать добрую женщину, - только совсем чуть-чуть.
- Вот и славно, у меня и горчичка есть. А пока ты кушаешь, я соберусь и пойдём к моему дорогому эскулапу. Чем он меня сегодня порадует или расстроит… Кстати, раз ты у нас теперь свободная девушка, то советую приглядеться к Ивану Сергеевичу, толковый врач и человек хороший. А самое главное, неженатый!
- Варвара Кирилловна, да вы сводница! – рассмеялась Олеся. – Я же ещё даже заявление на развод не подала.
- Так не тяни, раз решила! А то передумаешь ещё, простишь своего бездельника. Ты же добрая, жалостливая… А он, наверняка, этим воспользуется и будет умолять простить его, не хочется ведь с чужой шеи слазить, да самому себе на жизнь зарабатывать.
- Не хочется, а придётся! Нет, Варвара Кирилловна, обратного пути не будет. Вы не представляете, как легко стало у меня на душе, когда я избавилась от этой ноши.
- От чего же не представляю, охотно верю. Ты хорошая девушка, Олеся, и достойна счастья. А к Ивану Сергеевичу-то присмотрись, он очень симпатичный, - старушка игриво подмигнула Олесе и медленно удалилась в свою комнату.
***
Павел рылся в документах, ища свидетельство о браке.
- Забрала с собой, су*а, - выругался мужчина, так и не найдя документ. Олеся была права, предполагая, что муж может уничтожить свидетельство, чтобы оттянуть время. Поэтому она предусмотрительно взяла документ с собой.
Павел почти не спал этой ночью. Он думал, как убедить жену не разводиться с ним. И так ничего и не придумал. Не в ногах же у неё валяться, в самом деле… На такое унижение он пойти не мог. Ещё чего, пресмыкаться перед этой курицей, непонятно что о себе возомнившей. Да кому она нужна-то будет, кроме него? Замухрышка, мышь серая, моль бледная… Павел подбирал для Олеси различные нелицеприятные эпитеты, не подозревая, что эта «бледная моль» превратилась в прекрасную бабочку сразу же, как только решилась вывести с полотна своей жизни большое жирное пятно, то есть его…