Взятие военных трофеев – право победителей. Как писал А.И. Солженицын, война и трофеи – неотделимы. То есть, само по себе – дело это оправданное. Тем более, что наша страна была оккупантами основательно разрушена и разграблена.
В соответствии с постановлениями Государственного комитета обороны и приказами наркомата обороны:
- С 1943 года начали действовать трофейные роты, батальоны и бригады, собиравшие трофеи (от музейных экспонатов до целых заводов) и отправлявшие их в СССР.
- В 1944 году было узаконено отправление на родину одной посылки в месяц: солдату – весом 5 кг., офицеру – 10 кг., генералу – 16 кг.
- После Победы было предписано выдать всем генералам в собственность – по одной легковой машине»; офицерскому составу – мотоциклы и велосипеды); красноармейцам - предметы бытового пользования и т.д.
Нередко установленный порядок нарушался. Ряд военнослужащих, которых поразил вирус наживы, были осуждены. Между тем, командование не считало эту проблему острой. В приказах и донесениях лишь отмечалось, что такие факты разлагающе действуют на солдат и офицеров.
Ситуация кардинально изменилась после того, как в Кремле решили увязать присвоение больших объемов трофейного имущества с личностью Маршала Советского Союза Г.К. Жукова. Так появилось несколько оперативно-следственных, а затем и судебных дел, получивших условное обобщенное название – «трофейное дело».
Анализ архивных документов, по моему мнению, дает основания полагать, что возникновение этого дела связано со следующими обстоятельствами.
Сразу после Победы началась еще одна война. Точнее – две войны. Одна – холодная, о которой все знают. Другая – скрытая, тайная, о которой мы узнали лишь спустя десятилетия. Это была война против фронтовиков-победителей. Новая репрессивная волна намного перекрыла волны «большого террора» второй половины 30-х годов. Судите сами. В 1937 и в 1947 годах число заключенных в лагерях ГУЛАГа было приблизительно одинаковым – около 800 тыс. чел. Разница лишь в том, что в 1937 году удельный вес лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, составлял всего 12,8% (около 105 тыс. чел). А в 1947 году – более 50% (около 440 тыс. чел).
Одной из основных причин нарастания репрессий в послевоенный период стало резкое усиление критического настроя и брожений среди фронтовиков. Они прошли всю Европу и, возвращаясь, сравнивали «социалистический рай» с тем, как живут побежденные.
Руководство страны опасалось, что резкий всплеск инакомыслия может перерасти в бунт со стороны военных. А объединить и повести их за собой мог самый авторитетный в войсках маршал Г.К. Жуков. Поэтому острие удара направили против маршала Победы.
Основной вектор намеченного руководством МГБ плана просматривался отчетливо – доказать существование широкой и разветвленной сети военного заговора во главе с Жуковым, якобы, пытавшимся узурпировать власть.
Однако его очернение и дискредитация с помощью приемов 37-го года могли дать сбой. Поэтому появилась идея представить окружение маршала, и его самого, не в качестве контрреволюционеров (статья 58-я УК), а в качестве уголовных преступников. К тому времени уже начала складываться соответствующая судебная практика, когда при осуждении офицеров и генералов их преступные действия квалифицировали по закону от 7 августа 1932 года как хищение трофейного имущества (или по другой уголовной статье). Но для подстраховки - в неразрывной связке с контрреволюционной статьей. Чаще всего – 58-10 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда).
Характерным в этом отношении является дело командира 21-й запасной стрелковой дивизии гвардии генерал-майора А.Е. Овсиенко. Согласно совершенно секретному приговору Военной коллегии от 12 июня 1946 года он на завершающем этапе войны присвоил ценное трофейное имущество, а в 1943 году, будучи командиром 53-й стрелковой дивизии, допускал в разговорах с подчиненными офицерами «антисоветские и антисемитские выражения и пытался дискредитировать одного из руководителей партии и правительства»[1]
В злоупотреблениях по службе генерал Овсиенко признал себя виновным частично. Обвинения в антисоветской агитации категорически отрицал. Судьи Военной коллегии, понимая шаткость доказательств, на этот раз проявили мягкосердечность. За антисоветскую и антисемитскую агитацию ему определили всего три года лагерей, да еще поглотили более мягкие наказания по другим статьям. В итоге Овсиенко был освобожден от отбывания наказания по амнистии[2].
Совсем по другому сценарию развивалась ситуация по делу генералов, приближенных к маршалу Жукову.
23 августа 1946 года первый заместитель министра Вооружённых Сил СССР Н.А. Булганин сообщил И.В. Сталину о задержании на таможне нескольких вагонов с мебелью и другим трофейным имуществом, принадлежавшем Г.К. Жукову.
Потом состоялось несколько судебных процессов, свидетельствовавших о неблагополучном положении дел в Группе советских оккупационных войск в Германии, которую после Победы возглавлял Жуков.
В декабре 1947 года были арестованы подчиненные И.А. Серова, заместителя Главноначальствующего ГСОВГ и друга маршала Жукова: генерал-майоры С.А. Клепов (начальник оперсектора НКВД по Саксонии),Г.А. Бежанов (Бежанян) (начальник оперсектора НКВД по Тюрингии) и А.М. Сиднев (начальник оперсектора в Берлине)[3]. У последнего, например, в ходе обыска было изъято около сотни золотых и платиновых изделий, полсотни дорогостоящих ковров и много другого ценного имущества. У арестованных офицеров и генералов, в том числе у адъютанта Жукова подполковника Семочкина, были получены показания о присвоении трофейного имущества И.А. Серовым и Г.К. Жуковым.
В начале 1948 года были проведены обыски в московской и одесской квартирах маршала, а также на его подмосковной даче. Искали чемодан и шкатулку с золотом и другими ценностями. Не нашли. Ее просто не было. Зато изъяли предметы мебели, ткани, ковры, картины, 7 ящиков с хрусталем и фарфором, 2 ящика серебряных гарнитуров, 20 ружей. Золотых изделий было немного – 13 кулонов и брошей, 9 часов, 16 колец, 2 пары сережек…
В постановлении Политбюро от 20 января 1948 года говорилось: «Тов. Жуков, в бытность главнокомом группы советских оккупационных войск в Германии, … встал на путь мародерства, занявшись присвоением и вывозом из Германии для личных нужд большого количества различных ценностей»[4].
Маршала освободили от должности командующего Одесским военным округом и обязали «немедленно сдать в госфонд все незаконно присвоенные им драгоценности и вещи».
Тогда же, в январе, был арестован бывший член Военного совета ГСОВГ генерал-лейтенант К.Ф. Телегин. При обыске у него изъяли несколько килограммов серебряных изделий, большое число отрезов шерстяных и шелковых тканей, 18 охотничьих ружей, много других ценных антикварных изделий.
Дело К.Ф. Телегина Военная коллегия рассматривала 3 ноября 1951 года. Когда подсудимый рассказал, что на одном из банкетов Жуков обещал дать офицерам «три дня воли после овладения Берлином», председательствующий генерал-майор юстиции Зарянов сразу же за это зацепился:
- Значит, была дана команда грабить и убивать?
Телегин на это ответил:
- Нет, нами велась строжайшая борьба с мародерством[5].
Впрочем, тема трофейного имущества на этом процессе оставалась на втором плане. Главное внимание судьи уделили исследованию вопроса об узурпации Жуковым власти, но доказательства об антисоветской агитации оказались недостаточными. Дело было направлено на дополнительное расследование. При новом судебном разбирательстве, которое состоялось 20 марта 1952 года, обвинение Телегина по статье 58-10 УК РСФСР вновь не нашло своего подтверждения. Эта статья была исключена. По двум другим – 58-12 (не донес об антисоветских беседах с братом) и по закону от 7 августа 1932 года – Военная коллегия определила ему наказание в виде 25 лет лагерей, с лишением генеральского звания и поражением в правах.
В сентябре 1948 года был арестован Герой Советского Союза генерал-лейтенант В.В. Крюков. А потом и его жена – известная певица Лидия Русланова. Они также обвинялись в присвоении большого количества антикварной мебели, картин, драгоценностей и др.
28 октября 1949 года Лидия Русланова была приговорена Особым совещанием при МГБ СССР к 10 годам лагерей, с конфискацией имущества. В.В. Крюкова Военная коллегия осудила 2 ноября 1951 года по статье 58-10 УК РСФСР и закону от 7 августа 1932 года на 25 лет лишения свободы, с лишением генеральского звания и поражением в правах.
На основании постановления Президиума ЦК КПСС от 13 июля 1953 года были реабилитированы и восстановлены в наградах и званиях генерал-лейтенанты К.Ф. Телегин, В.В. Крюков и другие генералы, репрессированные в связи с «трофейным делом» и несуществующим заговором во главе с Г.К. Жуковым. Тогда же освободили и Лидию Русланову.
Характерно, что по всем этим делам председатель Военной коллегии генерал-лейтенант юстиции А.А. Чепцов еще за неделю до их пересмотра вынес постановления об освобождении заключенных генералов из-под стражи. Как бы давая понять, что и без судебной процедуры ясна их невиновность.
[1] Архив военной коллегии, Судебное производство по делу генерала Овсиенко, оп. 9, наряд №168, 1946 г.
[2]25 июня 1948 года генерал-майор Андрей Евтихиевич Овсиенко был убит украинскими националистами. Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 27 сентября 1961 года приговор Военной коллегии от 12 июня 1946 года отменен в части его осуждения по ч. 2 ст. 58-10 УК РСФСР.
[3]Г.А. Бежанов и С.А. Клепов 17 октября 1951 г. были приговорены Военной коллегией по Указу от 07.08.1932 и статье 193-17 п. «а» к 10 годам лагерей каждый. А.М. Сиднев 16 октября 1951 года ОСО при МГБ СССР направлен на принудительное лечение в психиатрической больнице.
[4] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 2198. Лл. 28 -29.
[5]Архив Военной коллегии. Судебное производство № 004751.