Западнее Мостков
Я проснулся от того, что замерзла голова. Что-то тяжелое и влажное опустилось на лицо. Замотав голову большим капюшоном спального мешка, попытался опять заснуть. Рядом зашевелился Сергей. Он закурил, и я уже не смог сомкнуть глаз. Тоже полез за «Беломором» в карман палатки. Но ее край придавило чем-то мягким. Я надавил на тент и понял, что это снег: «Серега, нас засыпало». «Чем?» - смеясь, ответил он. Сергей включил фонарик, потрогал тент палатки: «Да, действительно, и притом снега много». Как же так, думал я. Ведь еще вчера было так хорошо. Мы шли от шоссе по чистому, осеннему лесу. Светило солнце. Казалось, ничего не предвещало ухудшения погоды. Даже ночью, когда мы сидели у костра, лес освещала яркая луна. Хорошо вчера нашли два небольших могильника, человек на пять каждый. Да на немецкой позиции небольшой блиндаж. Будет, чем заняться днем. Убитых не тронем. Пусть лежат в тепле до весны. Что им в мешках на морозе зиму зимовать, а будет вахта, и выкопаем, да еще побегаем здесь. Посмотрел на часы. Время 7:20. Вылезать неохота. В теплом мешке так хорошо. Докурив папиросу, сунул окурок в консервную банку, приспособленную под пепельницу. Сергей тоже не торопился вылезать. Мы лежали и, наверно, думали об одном и том же. Как завтра выходить к машине. Пять километров по снегу, тяжеловато. Но вот мы у кострища. Снегу не так много. Уже как-то стало поспокойнее в душе. Только бы больше не пошел. Развели костер. Попили чая. Есть не хочется, сидеть тоже. Одев на шапку налобный фонарь, пошел погулять с металлоискателем. Под елками снега нет. Он, большей частью, лежит на открытых местах. Местами даже наметены сугробы. В дисплее металлоискателя мелькали цифры, показывая наличие различных металлов в земле. Но я уже определял на звук, то, что нужно копать. Попадались стреляные немецкие гильзы, осколки. Вот звонкий непрерывный звук цветного метала. Сапогом разгреб снег и листву. Копнул лопатой. Гильза осветительной ракеты, через несколько метров еще одна. Обойдя нашу стоянку, приблизился к костру. И уже было хотел выключить аппарат, как опять тот же звук, но более продолжительный. Наклонившись рукой, снял слой листвы. Блеснул алюминий. Опять ракета подумал я, хотел уже подняться, но машинально потянул ее рукой. Что-то не то. Дернул сильней и удивился, почти у костра лежала немецкая ракетница. Причем она лежала высоко на кочке и даже при свете фонаря выглядела новой. Я обрадовался. Выключив аппарат, я сел на бревно у костра и показал находку другу. Тот повертел ее в руках и сказал, что утро у меня удалось и будет, чем заняться вечером. К десяти начало рассветать. Мы перекусили, попили чайку и, взяв инструмент, пошли к блиндажу. Хотя эта осень и была дождливой, но последние морозы выжали воду, и в блиндаже ее было не так много. Главное, что воды не было по краям. Развели костер, чтобы было веселее, да и руки погреть, когда замерзнут. Я ведром качал воду, Сергей копал. Начали с входа, чтобы потом было, куда глину кидать. Когда основная вода была удалена, я, тоже взяв лопату, принялся копать. Ступеньки были сделаны из ящиков от 50мм мин. Зачищая третью ступень, нашел три пачки патронов и шомпол к карабину К-98. Чем ближе прокапывался к полу, тем больше приходилось работать ведром. Три раза копнешь, выкинешь ведер десять воды. Вот и проход. Дверь сделана из трех крышек патронных ящиков. Верхние полусгнили, но нижняя сохранилась хорошо. Да и не мудрено, синяя глина, в ней всегда сохранность идеальная, хоть еще сто лет предмет пролежит. Сергей копал наверху, как говориться, в полный профиль. Глину выкапывал от одного края до другого, с запасом, чтобы потом обвала не было. Мне же не терпелось быстрее выйти на пол. Выкинув остатки досок двери, прокопал шурф. Где-то должен быть приямок для откачки воды. Немцы их во всех блиндажах делали. Чтобы дежурный воду откачивал. Частенько мы и помпы выкапывали. Иногда и каски шли в дело. Но вот он и приямок. Неширокая дыра в полу, прикрыта крышкой от патронного ящика. Но ее никак не выкопать. Попробовал пробить лопатой. Доски пружинят, но не ломаются, да и вода мешает. Постоянно заливает, и ведром не поддеть. Пришлось встать на колени и руками вычищать глину с крышки. Но вот она зашевелилась, и я выкинул ее за бруствер. Маленькое ведерко только-только влезало в приямок, но все же вода вскоре начала уходить, обнажая пол, сделанный из тонких жердей. На полу валялись стреляные гильзы и целые патроны. Нашел два скаточных ремня. Тут Сергей позвал меня: «Хватит, как крот в норе сидеть, давай сверху копать». Я был согласен с ним, но хотелось, что-то найти для стимула. Подкинув в костер дров, заварили чаю, покурили и принялись копать дальше, да и глины наверху оставалось не больше тридцати сантиметров. Но и сейчас, выкинув несколько лопат грунта, я наткнулся на угол деревянного ящика и сразу же начал его обкапывать. Ящик стоял на четырех бревнах тонкомера. Это был стол. Лопата ударилась о железо. Встав на колени, руками откидал глину. Я уже надеялся найти каску, но это был ящик из-под противотанковых мин. Он стоял у стола и был, скорее всего, приспособлен под сиденье. Силуминовый ящик окрашен в защитный цвет. Очистив его от глины, выкинул наверх. Сунув руку в жидкую глину, там, где был ящик, сразу вытащил ложку-вилку: «Держи, Серега, о чем ты мечтал. Только опять не потеряй». Сергей обрадовался находке. Он своей ложкой-вилкой долго пользовался, когда поест, всегда ее в карман убирал, да вот недавно потерял. Несколько раз приходилось спускаться в проход и вычерпывать воду из приямка. Но вот она вскоре перестала сочиться из-под торчащих бревен перекрытия, и мы спокойно копали. Сергей выкопал две пулеметные коробки. Одна была забита пачками патронов в другой лежали пустые пулеметные ленты. У меня же кроме мятого котелка и патронов россыпью ничего не попадалось. Начали болеть руки и спина. Но отдыхать не хотелось. Разобрав стол, выкинул ящик и бревна наверх. Прошелся вдоль стены, освобождая место для глины, уж больше не было сил выкидывать ее наверх. Сергей копал вдоль стены у входа. Вскоре он выкопал штык и ножны лежащие отдельно. Когда у него попались тряпки, он позвал меня. Иди, копай, я в другой угол пойду. Я перешел в его раскоп. Ткань шинельная. Зачистив глину по краям начал медленно руками вытаскивать шинель. Попадающиеся пуговицы складывал в боковой карман брюк. Но как ни старался осторожно выкопать ее целиком, вытащил фрагментами. Материал был крепким. Шинель лежала на полу свернутая в несколько раз. Расстелив большой кусок ткани, уложил туда все фрагменты, завернул и отнес к костру. Покурив, опять полез вниз. Только я взялся за лопату, как меня позвал Сергей: «Иди, «Маузер» лежит». Я повернулся в его сторону и, опустив голову в раскоп, увидел торчащий ствол карабина. Сергей пошел к костру, а я начал очищать от глины карабин. Чтобы не повредить ложе, работал руками. Карабин был без затвора, но с ремнем, сохранность идеальная. Уже наверху отмыл его в воронке и поставил под ель. Сергей предложил пообедать, я хоть и хотел перекусить, но уходить не хотелось, и мы продолжили раскопки. Вскоре нашли затвор, я выкопал котелок с крышкой, еще одну ложку вилку. И когда докапывали последний угол, в патронном ящике среди патронов нашли штык в ножнах, бакелитовый стакан для фляги и опасную бритву. Бритва была из нержавейки. На лезвии надпись «Пума Золинген» и изображение головы зверя. Находки сложили в рюкзак, патроны высыпали в костер. Взяв инструмент и карабин, пошли в лагерь. Ветер усиливался, началась метель. Быстро сварив пакетный суп, пообедали. Куда-то идти в такую метель нет смысла. Развернув целлофановую пленку, укрылись от ветра. Подогрев в ведре воды, помыл ракетницу, карабин и штыки. Хотелось все разобрать. Но на ветру руки мерзли. Пришлось залезь в палатку. Вскоре уснули. В час ночи проснулся от шума, невдалеке упало дерево. Палатка тряслась от порывов ветра. Пленку у костра разорвало. Её обрывки болтались на ветру. Костер погас, и кострище занесло снегом. Опять нырнул в палатку. Задница полная, как завтра идти, ума не приложу. Кое-как опять уснул и открыл глаза, когда было уже светло. Сергея рядом не было. Как крепко я спал, часов четырнадцать отсопел, подумал я. Сергей возился у костра. Было слышно потрескивание горевших поленьев. Вроде ветер небольшой. Когда я вылез, то не узнал леса - всё было в снегу. После завтрака, позвонил Люцаю насчет машины. Он ответил, что не знает, как выехать за нами. Если дороги не расчистят, то он не знает что делать. Решили ждать до вечера, потом созвонится. У костра сидеть неуютно. Поправили пленку, но от ветра не спасало. Он дул в разных направлениях. Чтобы согреться принялись ломать и таскать сухостой. В три часа позвонил Люцай. Сказал, что договорился с машиной и за нами приедет Кравцов на «Уазике». Ведро, крюк, лопаты и карабин пришлось оставить. Спрятали под елочный настил, где стояла палатка. Металлоискатель разобрал и уложил в рюкзак. По лесу шли, обходя сугробы. Старались идти там, где больше росло елей, там снега было мало. Ветер противно стегал по лицу, но шли мокрые от пота. Хуже было, когда проходили кустарник. Его ветки цеплялись за одежду и ноги утопали в снежных сугробах. Но еще хуже стало на поле перед железной дорогой. Километр этого поля всегда был для меня противным местом. Пройдешь его, а дальше по лесу хоть десять километров. Мы шли как французы в 1812году. Ветер сбивал с ног, снег забивался даже под застегнутый капюшон. Потное тело быстро промерзло. У трассы большой снежный занос, машины нет. Пришлось укрыться за насыпью моста, здесь не так дуло. Достал из потайного кармана телефон позвонил Андрею. Он ещё только Мясной Бор проехал. Машин много, еле ползут. Минут двадцать мы еще прыгали, что бы согреться. Но вот и машина. Втолкав в неё рюкзаки, залезли в теплый салон. По трассе еле ползли, сплошные пробки и две аварии. В городе - полный коллапс. Машины просто стоят. Мы три часа добирались до своего подвала и только здесь, наконец, расслабились, заварили чайку, посидели. Потом с трудом добрели до дома.
Автор: А.Н. Орлов