Заметным был интерес к личности легендарного донского казака Степана Разина у знаменитого писателя и драматурга Максима Горького (Алексея Максимовича Пешкова) (1868-1936). В детстве будущий писатель слышал песни о Степане Разине от своей бабушки и няни, о чем упоминает в своей статье «О сказах». Характер могучего разинского движения был близок бунтарским настроениям юноши Алёши Пешкова. Зная о Разине из песен, он много читал по истории разинского восстания, занимаясь в казанском кружке самообразования. «В русской истории Горького особенно привлекали Емельян Пугачев, Степан Разин, - отмечал хорошо знавший в ту пору Горького А.С. Деренков. – История последнего настолько интересовала его, что он, работая в булочной Семенова, читал рабочим о жизни и жестокой казни Степана Разина». (Газета «Горьковская коммуна». 27 июня 1945 года).
В этот период Горького привлекла книга известного российского историка Н.И. Костомарова «Бунт Стеньки Разина». Знавший писателя в те годы В.Н. Золотницкий вспоминал: «Чтение книги Костомарова о Степане Разине производило громадное впечатление. Вечером или ночью в свободное время, между посадками хлеба в печь, рабочие лежали, а Пешков читал. «Я читаю, а у них глаза с полатей, как угли горят». Это при чтении книги о Степане Разине. Такие книги он просил давать побольше». («М. Горький в Нижнем Новгороде». Н.-Новгород, 1928. С. 132).
О громадном впечатлении, произведенном на слушателей при чтении книги Костомарова о Степане Разине, Горький рассказал в своем очерке «Коновалов», написанном в 1896 году. «И вот я дошёл до того места, как поймали Стеньку. «Поймали!» - крикнул Коновалов. Боль, обида, гнев звучали в этом возгласе. У него выступил пот на лбу и глаза странно расширились. Он соскочил с ларя, высокий и возбужденный, остановился против меня, положил мне руку на плечо и громко, торопливо заговорил: «Погоди! Не читай… Скажи, что теперь будет? Нет, стой, не говори! Казнят его? А? Читай, Максим!» Можно было подумать, что именно Коновалов, а не Фролка – родной брат Разина. Казалось, что какие-то узы крови, неразрывные, не остывшие за три столетия, до сей поры связывают этого босяка со Стенькой и босяк со всей силой живого, крепкого тела, со всей страстью тоскующего без «точки» духа чувствуется боль и гнев пойманного триста лет тому назад вольного сокола». В дальнейшем Горький несколько раз перечитывал Коновалову «Бунт Стеньки Разина», читал гоголевского «Тараса Бульбу». «Тарас тоже очень понравился моему слушателю, - писал Горький, - но он не мог затемнить яркого впечатления от книги Костомарова». Даже Пугачева на фоне мощной фигуры Степана Разина Коновалов не воспринял. «Я пробовал уговорить его пугачевским бунтом, желая посмотреть, как он отнесется к Емельке, - вспоминал Горький. – Коновалов забраковал Пугачева. «Ах, шельма клейменая, ишь ты! Царским именем прикрылся и мутит. Сколько людей погубил, пёс!.. Стенька? – это, брат, другое дело».
В годы скитаний по России Горький побывал на Дону, где пополнил свои знания о разинском фольклоре. Вспоминая то время, он говорил, что работая на станции Крутая с донскими казаками, которые хорошо пели донские песни, он записал с их слов «десятка три таких песен». (Горький М. Рассказы и воспоминания о Нижнем Поволжье. Сталинград, 1936. С. 75-76). Уже став известным писателем, Горький продолжал собирать материалы о Степане Разине. Об этом свидетельствует его записка заведующему Нижегородской городской библиотеки П.И.Крылову, датированная 2 июня 1903 года, с просьбой дать на время книги Даниила Мордовцева и Николая Костомарова о Степане Разине. Сам влюбленный в образ Степана Разина Горький заражал этой любовью своих друзей и знакомых. Впервые встретившись в 1900 году с поэтом Валерием Брюсовым, Алексей Максимович поведал ему о волжских преданиях о Степане Разине. «Горький оживился, - писал в своем дневнике Брюсов, - и стал рассказывать то волжские предания о Стеньке Разине, убившего монаха, которого просил за себя молиться, то белорусские сказки». (Брюсов В. Дневники (1891-1910). М., 1926. С. 94).
Из всех вождей крестьянских восстаний в России именно Степана Разина Горький ставил выше всех. Сравнивая Разина с Пугачевым, он писал в конспекте курса русской литературы: «Разин по своим намерениям и по духу был несравненно демократичнее Пугачева». Донельзя занятый литературной, издательской и общественной деятельностью, Горький всерьёз собирался написать историко-литературную работу о Степане Разине. Он обращается к друзьям за помощью в сборе материала. «Что вы знаете о Степане Разине, кроме Костомарова, Соловьева и т.д., - писал он А.В.Амфитеатрову. – Нет ли специальных исследований? У раскольников нет ли чего? Помогите, ибо этот человек, названный Пушкиным «единственным поэтическим лицом русской истории», спать мне не дает. Напишу я его, видимо. Может не напечатаю, а уж напишу». (Горький М. Собрание сочинений в 30 томах. Т. 29. М., 1955. С. 104).
Собирать Горькому материалы о Степане Разине помогал Федор Иванович Шаляпин. «Вместе с этим письмом, - сообщал он Горькому 19 апреля 1913 года, - я пришлю тебе отдельно библиографические сведения о Степане Тимофеевиче Разине, может тебе что пригодится. Собрал их по моей просьбе один мой приятель». (Горьковские чтения. 1949-1952 гг. М., 1954. С. 36).
Недруги Горького использовали его интерес к личности Степана Разина для черносотенной травли писателя. Так, в 1902 году в журнале «Русский вестник» была опубликована антигорьковская статья Н.Энгельгардта, в которой, в частности, говорилось: «Эстетический вкус его (Горького – М.А.) не идёт выше кричащего, фальшиво приподнятого романтизма самого дурного тона. Нравственное мерило его заключается в понятии удали-геройства…». «Русскому вестнику» вторил «Гражданин»: «Это поэзия пугачёвщины, дружков Стеньки Разина». (Русская литература конца Х1Х – начала ХХ вв. М., 1971. С. 370-371)
Но Горький продолжал заниматься разинской темой. Судя по его высказываниям, он «хотел писать роман» о Разине, однако к осуществлению своего замысла так и не приступил, переключившись на написание либретто о легендарном атамане. Здесь его поддержал и торопил с осуществлением замысла Федор Шаляпин. Газета «Театр» в одном из ноябрьских номеров за 1913 год писала, что мечта Горького «писать либретто для Шаляпина на тему о Стеньке Разине». ( // «Театр». 14 ноября 1913 года).
.«Знаменитый бас, - сообщали «Биржевые ведомости», - давно уже уговаривает своего друга написать либретто для оперы. Особенно его интересует сюжет из похождения Стеньки Разина, которого артист уже давно мечтает воплотить на сцене. Горький обещал подумать об этом и при первой возможности исполнить просьбу своего друга. Когда либретто будет готово, Глазунов обещал написать музыку. Таким образом предстоит интересный триумвират: Горький – Глазунов – Шаляпин». (// «Биржевые ведомости». Вечерний выпуск. 12 июля 1915 года).
Летом 1915 года Горький приступил к работе над либретто четырёхактной оперы о Степане Разине. Однако это были первые шаги, работа не шла, а вскоре и совсем застопорилась. Замысел так и не был реализован до конца. Но Шаляпин не отставал, всё время «давя» на Горького и требуя либретто. Когда же он понял, что у его друга нет времени для работы над произведением, он предложил совместно написать сценарий фильма о Разине. «Шаляпин, - сообщали «Биржевые ведомости» в номере от 6 октября 1915 года, - увлекшись кинематографией, занят разработкой плана инсценировки «Степан Разин». Однако вскоре работа заглохла.
Весной 1919 года Горький вновь возвращается к идее написания сценария и создания самого фильма о Разине. Сведения об этом проникли в печать. «В кинематографических кругах, - Российское телеграфное агентство (РОСТА), - возникла идея создать большую кинематографическую картину «Степан Разин». К разработке сценария привлечен Максим Горький. Главное действующее лицо Шаляпин. Съемки будут происходить на Волге». (// «Вестник общественно-политической жизни, литературы и искусства». № 14. 1919. С. 3).
Но в условиях гражданской войны и послевоенной разрухи идея фильма не получила практического осуществления.
…Горький уехал лечиться за границу. Но и там, занятый работой над романом «Жизнь Клима Самгина», он неоднократно возвращался к образу Степана Разина. В конце 1921 года он, по заказу французской кинофирмы С. Горона, написал киносценарий о Степане Разине. Существует два варианта этого киносценария: рукописный и перепечатанный с некоторыми исправлениями на машинке. «Я сделал всё, что нашёл возможным, - писал Горький Горону, доработав первый вариант «Степана Разина».- Прибавил вводную картину нравов пограничных городов. Ввёл новое лицо: песенника Бориса, который проходит сквозь весь сценарий, являясь как бы стражем добрых чувств Степана Разина, … смягчил характер Разина. Подчеркнул фигуру матери». (Архив А. М. Горького. Т. 2. С. 324). Законченный сценарий состоял из тринадцати частей и строился по основным этапам восстания под руководством Степана Разина. Понимая, что такие массы народа поднялись на смертную борьбу не по прихоти Степана Разина, не из-за желания его казаков погулять на волжском просторе, Горький даёт в сценарии широкую панораму социальных противоречий тогдашней Руси. Он противопоставляет основные социальные силы того времени: «бояре и народ». Изображая народ, Горький акцентирует внимание на поразительном вольнолюбии русских людей, оттеняя героичность в характере персонажей своего сценария. Казаков Степана Разина он рисует гордыми и вольными людьми, готовыми в любой ситуации заступиться за народ. Сам Степан Тимофеевич уже в первой картине сценария показан непримиримым врагом воевод, бояр, купцов, верным и преданным защитником угнетенных и обездоленных людей государства Российского. Свой сценарий Горький писал, придерживаясь исторических данных, сверяя образ Степана по народным песням, мемуарам современников разинского движения. Исключение составил образ матери Разина, о которой в исторической литературе не осталось никаких известий. Она показана Горьким не просто женщиной, родившей такого неординарного человека, но и убежденным противником Московского правительства. «Помни, Степан, - говорит она сыну, - мы, казаки, Москву от Польши оборонили, мы царя дали москвичам, а Москва губит нас, проглотит она, зверь, вольный Дон!»
В изображении Горького действия Разина вызваны не местью за старшего брата Ивана, казненного в 1665 году воеводой Долгоруким, а желанием обезопасить вольный Дон от алчных планов Московского правительства «прибрать» к своим рукам вольный Дон. Но борьба Степана заканчивается поражением войска и гибелью самого атамана. С особой силой рисует Горький сцены пыток и казни Разина, показывая его человеком с исключительной силой воли. «Разин переносит пытку молча, - сказано в горьковском сценарии. – Бояре изумлены его терпением. Велят бить его плетями по спине. Разин молчит. Прожигают разбитое тело раскалённым железом. Молчит, сжав зубы. Пытают Фролку, он неистово кричит, просит прощения. Бояре смеются, смеётся палач. «Молчи, баба! Разве это больно! Испытал счастье свободной жизни – умей терпеть в несчастии, дурак!» Бояре в ужасе перед его жестокостью и стойкостью. …Разин на Лобном месте смотрит, усмехаясь, на стены Кремля, на толпу народа и бояр. Бояре грозят ему кулаками и саблями. Палачи укладывают Разина на плаху, он смеётся. Разина четвертуют, отрубая ему поочередно руки, ноги, голову». (Горький М. Пьесы и сценарии. Архив А.М.Горького. Т. 2. М., 1941. С. 219-220).
Киносценарий Горького «Степан Разин» был новым для своего времени явлением в художественной литературе по разинской теме. Здесь Горький предстает перед читателями не только как писатель, но и историк. Он стал первым литератором, сумевшим изобразить возглавляемое Разиным восстание в его общественной причинности и широте социального охвата. Его сценарий по разным причинам не был опубликован при жизни писателя. Только после смерти Горького текст сценария был обнаружен в его архиве и в 1941 году опубликован в Москве. Не удалось реализовать и кинопостановку по этому сценарию. Известно, что в августе 1922 года представитель Международного рабочего комитета помощи голодающим (Межрабпомгол), находившего в Берлине, Вилли Мюнценберг обратился к Горькому с просьбой передать Межрабпомголу право на постановку фильма по этому сценарию. Ответ Алексея Максимовича неизвестен, но ясно, что согласиться с этим Горький не мог, ибо был связан договорными отношениями с Гороном, у которого были права на этот сценарий. Но и Горон не реализовал горьковский сценарий, хотя собирался в 1934 году осуществить постановку этого фильма в Чехословакии. Что-то у Горона не сложилось, и парижская кинофирма «Венгеров-фильм», узнав об этом, предложила Горону продать ей права на постановку фильма о Разине. При его согласии представители «Венгеров-фильма» обещали снимать кинокартину в России с участием известных иностранных артистов и постановке русских режиссеров. (// «Ученые записки Шуйского пединститута,». Факультет языка и литературы. Вып. 3. !956. С. 155).
Но дальше переговоров дело не пошло: горьковский сценарий так никогда и не был экранизирован.
В статьях Горького, написанных после октября 1917 года, имеются многочисленные упоминания о Степане Разине. В статье «Городок» он писал: «За дверью его (здания – М.А.), окованной железом, хранятся цепи, кнуты и еще какие-то орудия пыток, - ими терзали людей, зарытых здесь на холмах. Они оставлены в память городу: не бунтуй! Но горожане уже забыли: чьи люди перебиты здесь? Одни говорят: это казаки Степана Разина; другие утверждают, что мордва и чуваши Емельяна Пугачева. И только всегда пьяный старик нищий Затинщиков хвастливо говорит: «Мы при обоих бунтовали…» (Горький М. Собрание сочинений. Т. 19. М., 1933. С. 1). В статье «Народ должен знать свою историю», опубликованной в 1931 году, Горький вновь обращается к Разину. «Народ должен знать свою историю, - писал он.- Что рассказала бы ему правдивая история его прошлой жизни? Он знал бы из ее рассказа, что его разум, его воля не участвовали в процессе истории, а весь он, вся его масса служила материалом для закрепощения своекорыстной и бесчеловечной воле капиталистов. Узнал бы, что изредка, в разных странах, у него не хватало сил терпеть каторжную жизнь бесправного раба, и тогда из среды его вырастали организаторы его гнева и мести…, появлялись Иван Болотников, Степан Разин, Емельян Пугачев». (Горький М. Преображение мира. М., 1980. С. 271).
О боязни многих дореволюционных писателей изображать в своих произведениях Степана Разина Горький говорит в статье «Заметки о мещанстве». «Роскошное зеркало русской литературы, - писал он, - почему-то не отразило вспышек народного гнева…, она не замечала их и забыла отметить в прошлом таких крупных выразителей народной воли, как Разин и другие. Она не искала героев, она любила рассказывать о людях сильных только в терпении кротких…». (Горький М. Преображение мира. М., 1980. С. 35).
Разинская тема всю жизнь сопутствовала Горькому. Много раз собирался он засесть за серьезную работу и написать либретто, оперы, сценарий фильма, роман о Степане Разине, но из всего задуманного написал только сценарий фильма, так и нереализованный кинематографистами.
Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России.