Политика и толпа
Когда толпа рассматривается под фокусом политики, в первую очередь разбирается понятие власти, которое она имеет, а также которое имеют над ней. У толпы присутствует огромный потенциал на свершение глобальных событий, стратегия по раскрытию которого эволюционировала и находила новые методы на протяжении всей политической истории.
Устройство примитивного общества
«Целый народ под воздействием известных влияний становится толпой.»
Гюстав Лебон
Прежде чем рассматривать стратегии по манипулированию толпой, сначала нужно разобрать процесс передачи власти на простом примере. В устройстве первобытных племен, во главе которого стоял альфа-самец, вождь, отец, правивший племенем, обладающим абсолютной властью, можно проследить следующие изменения:
На момент жизни племени во главе с альфа-самцом, он ограничивает действия этого племени, выстраивая все социальные и экономические отношения вокруг себя. В таком обществе у альфы наибольшее количество самок и материальных благ.
В это же время бета-самцы испытывают двойственное чувство по отношению к главе своего племени. С одной стороны, они любят его, поклоняются и подчиняются ему, так как в его лице существует фигура «самого сильного, опытного, способного защитить от врагов и обладающего наибольшими знаниями», с другой же стороны они испытывают к нему недовольство, так как не могут реализовать себя в им установленных рамках.
На этом чувстве неудовлетворенности, в племени происходит процесс брожения взглядов и отношений между бета-самцами и альфой. На образовавшейся почве происходит бунт и убийство альфы. После совершения данного поступка нужно было оправдать свои действия и вложить в них сакральный смысл, для этого проводились ритуалы каннибализма.
Среди древних народов была распространена практика поедания побежденных, она объяснялась тем, что при употреблении побежденного передавалась часть принадлежащих ему сил. Например, это было распространено у сарматов и туземцев Океании. Это была совместная ритуальная трапеза, подразумевающая закрепление содеянного на крови, которая обязывала их держаться вместе.
В тех племенах, где не устанавливался новый авторитет, те, кто совершил убийство, начинают руководить племенем коллективно, в котором чувствуют себя более обособленными, свободными индивидами. Между мужчинами и женщинами устанавливаются отношения. Жестокость и инстинкты остаются, но также на первый план выступают права и договорённости, образующиеся в устные законы. Племя начинает ощущать суверенность.
Все это устанавливается в отсутствии альфы. Однако в культурной жизни племени возникают рассказы, легенды, в которых мифологизируется фигура отца, спасителя, справедливого правителя, в руки которого можно передать спокойно власть. Со временем ностальгия по прошлому пропитывает общее настроение племени, и потомки начинают питать другие чувства к убитому авторитету. Начинают возникать идеи о его втором пришествии. Растет недовольство по отношению к коллективному руководству. Вскоре находится подходящая кандидатура на роль альфы и происходит свержение, после которого устанавливается новая власть авторитета. Новый вождь племени наделяет себя неограниченной властью.
На этом цикл завершается, но с серьезными изменениями:
Так как первого свергнутого отца начали боготворить, то сохранившееся о нем память, встроилась в концепцию божества. Эта метаморфоза находит развитие в отношении к новому появившемуся авторитету, за которым будет стоять тень обожествленного отца.
Первый вождь мог быть узурпатором власти. Второй вождь становится преемником авторитетной фигуры. Его власть становится законной, спущенной сверху. Вождю дает это дополнительные права передавать эту власть по наследству. Происходит легитимизация установившейся власти.
по изучениям Клода Леви-Стросса, этнолога, изучавшего
древние племена и по книге «Тотем и табу», 1913г., Зигмунда Фрейда.
(были опущены темы об инцесте и об его запрете,
о возникновении табу и комплексе Эдипа.)
Так ведет себя общество на примитивном уровне развития. Со временем его усложнения также строилось на развитие коммуникаций, промышленного прогресса и индустриализации, а также росту общей популяции людей. К концу 19-го и началу 20-ого века человечество несло в себе несколько неразрешенных вопросов:
— вопрос доминирования и влияния новых образовавшихся классов в обществе
— вопрос о переустройстве экономики на фоне всеобщей индустриализации и занятия странами определенных позиций на рынке
— вопрос о работе с массовыми средствами информации
На базе назревающих общественных волнений рождается новый интересующий общественных деятелей феномен толпы, роль и психологию которой начинает изучать в своих работах Гюстав Лебон, чье дело продолжит Зигмунд Фрейд, рассмотрев отличия устройства психологии отдельного индивида и индивида толпы. Данные исследования помогают проследить, кто имеет власть над толпой, что она из себя представляет, как ведет себя человек в толпе, и какие мотивы побуждают толпу к действию.
Основы основ
«Кроме открыто признаваемых нами причин, руководящих нашими действиями, существуют еще тайные причины, в которых мы не признаемся, но за этими тайными причинами есть еще более тайные, потому что они неизвестны нам самим.»
Гюстав Лебон
авторитет источника
Прежде чем начать разбирать труды Лебона, нужно сказать о самой фигуре философа и о влиянии его трудов. При этом должно отметить, что речь идет не о сборнике «Психологии народов и масс», опубликованным под его авторством, так как там объединяются два его труда «Психология народов» и «Психология масс» без пояснительных комментариев, не дающих контекста, выстраивая тем самым одну риторику между двумя работами, и проводя рекурсивную маркетинговую стратегию, а об одной из них — «Психологии масс», которая была одной из настольных книг Владимира Ильича Ленина, по рассказам личного секретаря Сталина в 20-ых годах Бориса Бажанова в своих текстах.
Гюстав Лебон начинает уходит в изучение психологии в период 1871-1914 года, и отмечает, что через нее должна развиваться и изучаться социология с историей народов. Благодаря своим трудам он обретает авторитет в политических кругах, чему свидетельствует момент, когда по протекции Теодора Рузвельта, Лебон был включен в комиссию по урегулированию политического, военного, экономического положения в Европе.
Его достижение заключалось в том, что он задолго до Зигмунда Фрейда, заговорил о толпе, о ее поведение, мотивах, толкающих ее на те или иные поступки, о том, как надо на нее реагировать и как ей манипулировать, как ей управляют авторитеты.
Исходной позицией Лебона являлась мысль о том, что современная эпоха — это ранее невиданное могущество масс. Массы выходят на первый план. Для Лебона французская революция была первым примером влияние масс. Далее эту тенденцию перенимают демократичные страны.
Для Лебона человек толпы будет влияет на политику, на историю, на все сферы социума. Далее в его рассуждениях говорится о том, что все великие исторические перевороты, перемены в первую очередь происходят в мыслях людей, в идеях, и власть над такими идеями управляет действиями людей.
Французская революция показала Лебону, что общество невозможно переделать в силу каких-то указаний, распоряжений.
«В то время как все наши древние верования колеблются и исчезают, старинные столпы общества рушатся друг за другом, могущество масс представляет собой единственную силу, которой ничто не угрожает и значение которой все увеличивается. Наступающая эпоха будет поистине эрой масс».
————
свойства индивида в толпе и изолированного индивида
Лебон первый показывает, что толпа — это не есть собрание индивидов, а это единое образование, наделенное коллективной душой, которая не имеет тех черт людей, из которых она составлена.
Толпа — это нечто качественно новое.
Интеллектуальные особенности отдельных индивидов мало влияют на общепринятое решение.
Еще в Древней Греции, афинский политик, Солон, говорил о различии качеств индивидуума от качеств массы. Отношение же к массам остается противоречивым, чаще декларируемые в негативном ключе:
«…один отдельно взятый афинянин — это хитрая лисица, но, когда афиняне собираются на народные собрание, уже имеешь дело со стадом баранов»
Солон
«…собранные на военный совет, они{генералы} составляют не более, чем кучку имбецилов»
Фридрих II Великий
«Один в отдельности взятый человек довольно умен и понятлив; люди, собранные вместе, превращаются в дураков.»
поэт Франц Грильпарцер
«…{Я} испытываю отвращение к толпам. <…> Сколько раз я говорил, что разум облагораживается и возвышается, когда мы существуем в одиночку, и что он угнетается и принижается, когда мы перемешиваемся с другими людьми. <…> Приливы и отливы идей движутся из головы в голову, из дома в дом, с улицы на улицы, из города в город, от народа к народу, и устанавливается какой-то уровень, средняя величина ума для целой многочисленной массы людей. Качества разумной инициативы, свободной воли, благонравного размышления и даже понимания любого отдельного человека полностью исчезают с того момента, как индивидуум смешивается с массой людей.»
Ги де Мопассан
«В том, что касается способности мыслить, связь обратная; индивид превосходит сообщество настолько, насколько нечто превосходит ничто, так как способность мыслить появляется только в одном, предоставленном самому себе разуме, а общности не мыслят вовсе.»
Симона Вейль
На основе исследований исторических событий о отдельного изучения Французской революции Лебон ставит толпу на роль основной движущей силы, при этом силы неоднородной, имеющей свои правила поведения.
————
«Легкость, с которой распространяются иногда известные мнения, именно и зависит от того, что большинство людей не в состоянии составить себе частное мнение, основывающееся на собственных рассуждениях.»
Гюстав Лебон
качества и желания толпы
Гюстав Лебон в своем труде задается вопросом: «Что же происходит с личностью, что она отрешается от индивидуальности, растворяясь в чертах толпы?»
Индивид в толпе, благодаря ее многочисленности, приобретает сознание непреодолимой силы, ведь толпа анонимна. Ответственность толпы и отдельного в ней индивида снижается. Человек, не чувствующий ответственности, обретает свободу выражение своих инстинктов и теряет рациональность.
Всякое чувство в толпе — заразительно.
Лебон не дает четкого определение этой заразительности чувств в толпе, выдвигая разные предположения, одним из которых является гипноз, поэтому в дальнейшем он употребляет этот термин.
Поддавшись гипнотическому человек ведет себя нехарактерным для него образом. Не характерность эта может достигать крайностей, человек может принести в жертву свои личные интересы, совершить прямо противоположные им действия, поступки. Таким образом происходит паралич сознания. Человек становится рабом бессознательной деятельности.
В такой ситуации становится велика роль внушения. Люди в толпе не способны руководствоваться какими-то правилами, связанными с понятиями справедливости, и их могут увлечь впечатления. Люди в толпе воспринимают не логику рассуждения, а впечатления. В соответствии с этими впечатлениями они собираются действовать наподобие автоматов.
«Человек в толпе спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации, он становится существом инстинктивным <…> У него обнаруживается склонность к произволу, буйству, свирепости, но также и к энтузиазму и героизму <…> человек в толпе очень легко подчиняется словам и представлениям…»
Толпа не рассуждает, она не способна подавлять свои рефлексы. Она повинуется различным импульсам, от разрушительных до героических.
Лебон приводит в пример взятие Бастилии.
Бессознательные действия толпы определяется ее легко верностью.
«Толпа мыслит не категориями, а образами, которые могут быть далеки от реальности».
Лебон приходит к выводу о том, что толпе не свойственен инстинкт революционности, во всяком случае, преобладание данного инстинкта он не наблюдает. Он склоняется, что это всегда импульс, а не заряженность. Он считает, что толпа более склонна к консервативному мировосприятию. Находясь под властью бессознательного, она оказывается во власти всякого рода наследственности, по Юнгу, во власти определенного архетипа. Поэтому толпа испытывает глубоки ужасы ко всякому роду новшества, так как глубоко связана с традициями, поэтому всякого рода революционные инстинкты для толпы сиюминутны. По этим заключениям объясняется тенденция возвращения после революций к свергнутому ими.
Толпа начинает быстро требовать восстановление идолов, ими же и разрушенных. Данная мысль хорошо проиллюстрирована в анимационном фильме Яна Шванкмайера «The Death Of Stalinism In Bohemia».
Французской революции предшествовало столетие медленного накопления интереса масс.
«Философские идеи, приведшие к Французской революции, потребовали целое столетие для того, чтобы укрепиться в душе толпы. <…> Стремление целого народа к приобретению социального равенства, к реализации абстрактных прав и вольностей расшатало все троны и глубоко потрясло западный мир <…> Европа пережила такие гекатомбы, которые могли бы испугать Чингисхана и Тамерлана.»
Лебон здесь фиксирует факт выхода толпы на поверхность, но одновременно он предупреждает о страшных последствиях равенства, на практике оказавшееся неосуществимым.
«Толпа бессознательно награждает таинственной силой политическую фигуру или победоносного вождя, возбуждающего в данный момент ее фанатизм…»
«Не короли создали Варфоломеевскую ночь, религиозные войны, и не Робеспьер, Дантон или Сент-Жюст создали террор. Во всех этих событиях участвовала душа толпы, а не могущество королей».
Возникающие вожди, становятся теми, кто они есть, из-за потребности души толпы в них, которая хочет определенных лидеров.
Толпа толкнула королей, которые приняли такое решение в Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572 года.
Главным фактором эволюции народов по Лебону никогда не была истина, а всегда заблуждение. Этими заблуждениями он считает иллюзии, которые всегда властвуют над толпой. У толпы в сознании всегда есть какая-то иллюзия. Речь может идти о религиозных, философских, социальных иллюзиях.
«Несмотря на весь свой прогресс философия до сих пор не дала еще толпе никаких идеалов, которые могли бы прельстить ее… И если социализм так могущественен в настоящее время, то лишь потому, что он представляет собой единственную уцелевшую иллюзию…»
Лебон воспринимает последние событие, мысли Ницше, разрушение множество иллюзий. Лебон детально исследует механизм, существующий между толпой и властью, и при этом показывает, как толпа подчиняется власти своего вожака.
«Великие вожаки всех времен, и особенно вожаки революций, отличались чрезвычайной ограниченностью, причем даже наиболее ограниченные из них пользовались преимущественно наибольшим влиянием.»
Данное наблюдение развенчивает миф о том, что во главе общества должен стоять умнейший человек, философ, мыслитель. Прослеживая историю человечества, историю его эволюции, Лебон отмечает несостоятельность данной установки. Он заговорит о том, что лидерами становиться ограниченные люди, и именно в силу того, что они такие ограниченные, они и пользуются наибольшим влиянием. В силу своей ограниченности такие люди склонны к фанатизму.
Фанатичному вождю очень трудно не подчиниться. Примерами данному высказыванию служат фигуры Томаса де Торквемада, Максимилиана Робеспьера, Адольфа Гитлера, Муссолини, Ким Чен Ына, Наполеона I Бонапарта, Моисея.
Они убеждают толпу с помощью простого, краткого, подкрепленного никакими доказательствами утверждения.
Для того, чтобы стать вождем, совершенно не надо философствовать и совсем не надо ничего доказывать. Нужно максимально кратко формулировать то, что ты хочешь получить или чего хочешь добиться от толпы и бесконечно это повторять. Повторять никаким образом это не доказывая. Даже не надо искать синонимы, а произносить те же самые слова — оно и войдет в подсознание человека.
————
парламент и социализм по Лебону
С точки зрения толпы, ее особенности, Лебон рассматривает не только стихийно возникшую толпу, но и парламентскую систему. Мир движется к демократическому устройству, на момент размышлений Лебона, которая прежде всего имеет парламент, то есть коллективное правление.
С точки зрения Лебона, парламент — это тоже толпа. И сила демократии заключается в том, что она дает возможность существовать обществу без постоянного вмешательства государства и способствуют проявлению инициативы и силы воли нижестоящих. Однако, Лебон подмечает, что парламенту все равно и оно имеет все качества присущие толпе. И если в этом парламенте заседают умнейшие люди то, когда они оказываются на своих заседаниях, снова происходит понижение уровня, и эти индивидуумы снова оказываются снова в подавленном состоянии общности. Несмотря на это наблюдение, Лебон все равно отдает ей преимущество.
«Легионы недовольных (а кто теперь к ним не принадлежит?) надеются, что торжество социализма будет улучшением их судьбы. Совокупность всех этих мечтаний, всех этих недовольств, всех этих надежд придает новый вере неоспоримую силу».
По восприятию Лебона, социализм — это утопия, поскольку реальное его воплощения невозможно. Он исходит из полемики Маркса о противостояние эксплуататоров и эксплуатируемых, где нету больше эксплуататоров, нет общества состоящих из классов, и замечает, что это противоречит закону «о единстве и борьбе противоположностей» диалектики, на которую опирался в своих суждениях Маркс. По версии Маркса, если общество станет бесклассовым, то борьбы противоположностей не будет и, соответственно, диалектика перестает работать. Либо, должно появиться что-то, что заменит собой эксплуататоров. И Лебон считает, что такой класс появится в виде бюрократов, класса партийных лидеров и т.д. А с появлением нового класса, возобновится противостояние, и поэтому иллюзия всеобщего равенства не реализуется.
«… этого ужасного режима не миновать. Нужно, чтобы хотя бы одна страна испытала его на себе в назидание всему миру. Это будет одна из таких экспериментальных школ, которые в настоящее время одни только могут отрезвить народы, зараженные болезненным бредом о счастье по милости лживых внушений жрецовновой веры…»
«Психология социализма» Гюстав Лебон
«Так как социализм должен быть где-нибудь испытан, ибо только такой опыт исцелит народы от их химер, то все наши усилия должны быть направлены к тому, чтобы этот опыт был произведен скорее за пределами нашего отечества, чем у нас».
Лебон заключает что только на практике можно убедится во лживости данных вождей, иллюзий.
Исследования Фрейда
«Самые укоренившиеся, самые бесспорные наши убеждения всегда и самые сомнительные. Они ограничивают и сковывают нас, втискивают в узкие рамки.»
Хосе Ортега-и-Гассет
душа толпы и индивида
В 1921 году у Фрейда выходит работа «Массовая психология и анализ психологического «Я»», где он обращался к наблюдениям Лебона.
Фрейд создает концепцию тем идеям, о которых говорил Гюстав Лебон. На базе накопленного опыта по лечению невротиков, он делает некоторые выводы, на основе которых создает концепцию, развивающуюся в анализ не отдельных индивидуумов, а толпы. И Фрейда заинтересовывает заявление Лебона о существование души у толпы. Он выдвигает гипотезу о том, что между душой человека и душой толпы есть что-то общее, на основе которой формулирует три проблематики:
1. Что же такое «масса»?
2. Чем приобретает она способность так решающе влиять на душевную жизнь отдельного человека?
3. В чем состоит душевное изменение, к которому она человека вынуждает?
Фрейд цитирует из Лебона данные отрывки:
«В психологической массе самое странное следующие: какого бы рода ни были составляющие ее индивиды <…> одним только фактом своего превращения в массу они приобретают коллективную душу, в силу которой они совсем иначе чувствуют, думают и поступают, чем каждый из них в отдельности чувствовал, думал и поступал бы.»
«Психологическая масса есть провизорное существо, которое состоит из гетерогенных элементов, на мгновение соединившихся, точно так же, как клетки организма своим соединением создают новое существо с качествами совсем иными, чем качества отдельных клеток».
Данные цитаты перекликаются с высказываниями в работе Ричарда Докинза, «Эгоистичный ген», написанной в 1973 году, где речь идет об организме, состоящим из клеток, а те в свою очередь из генов, в котором единица является эгоистом, имеющим свои цели и установки, и тем наименее, находящийся в общей системе, носящим другие качества.
опровержение теории Лебона
Еще одна цитата из Лебона, почерпнутая Фрейдом:
«Легко установить степень различия между индивидуумом, принадлежащим к массе, и индивидуумом изолированным, менее легко вскрыть причины этого различия».
В массе, по мнению Лебона, стираются достижения отдельных людей и тем самым исчезает их своеобразие, и он начинает рассуждать о расе, наследственности и т.д.
Если принять идею Лебона, можно прийти к выводу о том, что, если раса и наследственность — это основные факторы, влияющие на личность, то эти личности, характеры должны усредняться, и массовый человек должен утратить свои индивидуальные качества, еще раз, при условии только наличия определенной традиции, наследственности, расы, стать одинаковыми.
Но на практике, данный вывод опровергается. Примером этому служит жизнь корейцев, живущих на своем полуострове, и их разделение на Северную и Южную, несмотря на наличие одного и того же этноса, одной и той же историей, то есть с одной и той же наследственностью, с теми же традициями, однако сформировавшуюся две принципиально отличных друг от друга масс.
Из этого следует, что Лебон не прав в своих идеях о принципах ее формирования, однако, интересны его другие замечания о появлении новых качеств у индивида в толпе. Причины, по которым они появляются по Лебону:
«Первая из этих причин состоит в том, что массе, в силу одного только факта своего множества, индивид испытывает чувство неодолимой мощи…»
И Фрейд тут соглашается с ним, но его это нисколько не удивляет. Вот, что он добавляет к наблюдениям Лебона:
«… в массе индивид попадает в условия, разрешающие ему устранить вытеснение бессознательных первичных позывов. Эти якобы новые качества, которые он теперь обнаруживает, являются на самом деле, как раз выявлением этого бессознательного…»
То есть, по Фрейду, эти бессознательные первичные позывы вытесняются в обыденной жизни, человеку получается его подавлять, а в толпе они отметаются, так как исчезает смысл их вытеснять. Именно поэтому, толпа себя ведет не так, как бы вел себя отдельный человек.
«Вторая причина заражаемость <…> феномен гипнотического рода <…>. В толпе заразительно каждое действие, каждое чувство, и при том в такой сильной степени, что индивид очень легко жертвует своим личным интересом в пользу интереса общества. Это — вполне противоположное натуре свойство, на которое человек способен лишь в качестве составной части массы.»
«Третья и при том важнейшая причина обуславливает у объединенных в массу индивидов особые качества, совершенно противоположные качествам индивида изолированного. Я имею в виду внушаемость, причем упомянутая заражаемость является лишь ее последствием.»
Лебон заговаривает о гипнозе/зачарованность, оказывающим влияние на толпу и подводит итог:
«Главные отличительные признаки находящегося в массе индивида таковы, исчезновение сознательной личности, преобладание бессознательной личности, ориентация мыслей и чувств в одном и том же направлении вследствие внушения и заражения, тенденция к бессознательному осуществлению внушенных идей. Индивид не является больше самим собой, он автоматически стал безвольным автоматом».
————
По данной риторике можно попробовать разобрать произведение Хаски “Пуля-Дура”, которое резонирует со сравнениями Лебона, как пример отражения этой теории в культуре.
Текст песни «Пуля-дура»
[Припев]
«Я не хочу быть красивым, не хочу быть богатым Я хочу быть автоматом, стреляющим в лица (Пуля-дура)» (4x)
Припев, транслирует на повторе простыми словами главную мысль, которую хочет задать автор. В нем описывается момент, разобранный Фрейдом, при котором человек в толпе отвергает свои личные интересы, становясь частью управляемой впечатлением массы, категоричной, стихийной, имеющей власть.
[Куплет 1]
Варенье из солнца на козырьке
В рюкзаке стихотворенья на собственном языке (Пуля-дура)
В случайном автобусе вру в диктофон (Вру в диктофон)
Я всегда в расфокусе, я всегда фон (Я всегда фон)
Сосредоточенный, как самоубийца
Я брожу по городу, мечтая совокупиться (Пуля-дура)
Вокруг бессмысленные бляди обоих полов, а
Из обломков облаков — Бог как боеголовка
В первом куплете, Хаски описывает трансформацию сознания лирического героя, переход от индивида, изолированного до индивида в толпе. Герой, несущий свои идеи, свое мировоззрение с собой, становится «фоном», его идеи становятся радикальными («Бог, как боеголовка»), а сознание опускается до основных инстинктов («Я брожу по городу, мечтая совокупиться»).
[Куплет 2]
Одинокие двуногие, сторукая орда
Люди пахнут супом, как старухина манда
Очереди в очереди к кожному врачу
Я ничего не чувствую, я больше не хочу
Я не хочу перепихон, я хочу Иерихон
На пуле-дуре верхом, голодным еретиком
И катиться, и катиться по проспектам колесом –
Одинокий юноша с простреленным лицом
Во втором куплете, описывается какими импульсами руководствуется индивид в толпе. Показывается его способность к самопожертвованию («И катится, и катится по проспектам колесом - одинокий юноша с простреленным лицом») и полному подавлению собственного «Я» («Я ничего не чувствуя больше не хочу»).
[Куплет 3]
Закрой калитку, какаду!
Мой рэп — это молитва, только с бритвою во рту
Я — выкидыш русской изнанки
В столице как рисинка в брюхе вьетнамки (Пуля-дура)
Иисус Христос заказывал барагоз
И я поднимаю тост за классовый холокост
(Шучу) Глотают братья смешки (Смешки)
Папины детки, собирайте кишки
В последнем куплете, показывается душа и настрой толпы.
[Аутро] Пуля-дура — главный образ
Интересно, что в «Пуля-Дура» описывает становление индивидом в толпе и сама же является средством для создания такого индивида, так как транслирует в простой форме одну и ту же мысль — желание, обретенное постфактум. С помощью такого незамысловатого разбора, произведение приобрело новый смысл и привело к вопросу о творческих людях, как о лидерах мнений, авторитетах, способных настроить или транслировать для масс определенные образы, являя свою деятельность в своем роде социальной манипуляцией.
————
Фрейд соглашается с причинами появлений новых качеств у индивидуума в толпе с Лебоном и выделяет две вещи:
1. заражаемость и внушаемость для Фрейда не одно и тоже.
2. «… у Лебона не упоминается центральная фигура сравнения с гипнозом, а именно лицо, которое массе заменяет гипнотизера.»
По Лебону:
«… одним лишь фактом своей принадлежности к организованной массе человек спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. Будучи единичным, он был, может быть, образованным индивидом, в массе он — варвар, то есть существо, обусловленное первичными позывами. Он обладает спонтанностью, порывистостью, дикостью, а также и энтузиазмом, и героизмом примитивных существ.»
Для Лебона толпа — это слепок первой первобытной массы, которая была в традиционных общинах.
Фрейд, вслед за Лебоном, рассуждает и во многом повторяет, то что отметил Лебон.
— Чувства массы всегда просты и гиперболичны.
— Масса не знает сомнений и неуверенности.
— Масса немедленно доходит до крайности.
— Высказанные подозрения сразу же превращаются в ее непоколебимую уверенность, зерно антипатии, дикую ненависть.
Фрейд вспоминает свою работу «Толкование сновидений», где он высказывает идею о том, что во сне перестает работать цензура, то есть прекращается рациональное размышление, возникают подсознательные позывы, первобытные инстинкты. В этой работе Фрейд ссылается на Ганса Сакса:
«То, что сон рассказал нам об отношениях к действительности, найдем мы затем и в сознании, и нам не следует удивляться, если чудовище, которое мы видели под увеличительным стеклом анализа, на самом деле окажется инфузорией».
власть толпы и власть над толпой
По Фрейду, тот, кто хочет влиять на толпу, оказывается такой инфузорией, не нуждающейся в логической проверке своей аргументации, ему хватает живописать ярчайшими красками, преувеличивать и всегда повторять одно и тоже. А так как масса в истинности или ложности чего-то не сомневается, при этом осознавая свою громадную силу, то она будет легко внушаема данному авторитету. Она будет уважать силу.
Если же какая-то доброта проявляется к этой толпе, то она очень часто воспринимает это как слабость.
Лебон развивает эту мысль и показывает ее очень ярко. Он приводит в пример эпизод в театре. В театр пришли люди, смотрят какой-то спектакль, и на сцене действуют герои, персонажи, и там герой колеблется, он должен совершить какой-то поступок, но не совершает, и зрители в зале негодуют, испытывают к нему антипатию. Хотя, если взять каждого из них в отдельности, то и они бы в этой ситуации, в которую попал герой, повели бы себя неоднозначно, засомневавшись и, возможно, отказавшись от какого-то поступка. Однако, они требуют этого героизма от героя, проявить его, а вот к себе лично, такой претензии не предъявляют.
Толпа в авторитете хочет видеть именно такого героя. Сильного, даже способного проявлять насилие, а вот доброта — это слабость.
Противоположную концепцию развивал А.С. Пушкин в «Капитанской дочке», где было главной темой милосердие сильного ( Екатерины Великой, Пугачева) над слабыми (Гриневым,Мироновой), в которой он транслировал проявление доброты, как признак силы и власти. Данная мысль может точно сработать для читателя, то есть для отдельного индивида, на влияние большого сегмента толпы важна же простота подачи и авторитет писателя.
Толпа хочет, чтобы ею владели, ее подавляли, хочет бояться своего господина, и, будучи в основе своей консервативной, у нее глубокое отвращение ко всем новшествам и прогрессу и безграничное благоговение перед традициями.
В то время, как у изолированного индивида, едва ли не единственным побуждающим стимулом является личная польза.
Фрейд отмечает, что у масс могут существовать или согласовываться самые противоположные идеи, без того, чтобы из их логического противостояния возник конфликт.
Те же самые свойства, по Фрейду, находятся в бессознательной душевной жизни отдельных людей, и он подчеркнет, не просто отдельных людей, а детей и невротиков. То есть у них присутствуют два направления, два компонента мысли совершенно не сочетающиеся, противоречащие друг другу, но тем неимение в сознании как-то уживающиеся.
Часто, «Я» человека, контролирующим действиями человека, довольно долго, потворствует этим фантазиям. Но затем, внезапно, с повышением аффективного характера фантазий, конфликт между фантазией и «Я» разверзается со всеми своими последствиями.
Масса, в этом смысле, ведет себя похожим образом. Она подпадает под магическую власть слов.
«…массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить. Ирреальное для них всегда имеет приоритет перед реальным, нереальное влияет на них почти так же сильно, как реальное. Массы имеют явную тенденцию не видеть между ними разницы. »
«Это преобладание жизни фантазии, а также иллюзии, создаваемой не исполнившимся желанием, определяет <…> психологию неврозов.»
«… как во сне и под гипнозом, проверка на реальность в душевной деятельности массы отступает перед интенсивностью аффективных, порожденных желанием импульсов»
Фрейд тут подбирается к заключениям о том, что мысли Лебона о вождях, по мысли Фрейда, изложены менее исчерпывающим образом, а даже, просто практически никак не изложены. Закономерности остаются невыясненными.
Лебон думает о том, что, когда живые существа собраны воедино в определенном числе, в определенном месте, они инстинктивно ставят себя под авторитет главы. То есть, по Лебону, масса — это послушное стадо, которое не в силах жить без своего господина. У толпы такая жажда подчинения, что она инстинктивно подчиняется каждому, кто назовет себя ее властелином, хотя потребность массы идет вождю навстречу. Он должен соответствовать потребностям толпы своими личными качествами. Он должен обладать сильной импонирующей волей, которую у него переймет толпа. Лебон приписывает вождям такое свойство и называет его — престижем.
Пример данной риторике может послужить история с лозунгом Французской революции: «Свобода, равенство, братство». Появляются вожди, которые выкрикивают этот лозунг, на который реагирует толпа и за ним следует. А потом возникает конвент, появляется Робеспьер, лидер, казалось бы, этой революции, появляется гильотина, шестнадцать тысяч отрубленных голов и разочарование, восстановление монархии — из которого появляется поговорка: «Революция пожирает своих вождей». Такими пострадавшими вождями были Жорж Жак Дантон, Луи Антуан де Сен-Жюст и т.д. Это происходит, когда вождь утрачивает свой престиж.
Позывы, импульсы, грезы толпы просты:
— материальное благополучие
— налаженный быт
— не боязнь за завтрашний день
— «Лишь бы не было войны».
Вождь это чувствует и обещает им это, а когда возникает разочарование, появляется несколько вариантов развития событий:
1. толпа сбрасывает этого вождя
2. в случае, если вождь возьмет в руки кнут и силой начать подавлять толпу, тогда возникает репрессивный режим, где толпа в ловушке, страна становится тоталитарного режима.
3. Дворцовый переворот, при котором ближайшее окружение восстает против лидера. (пример: смещение Никиты Хрущева). Такой переворот — всегда паллиатив, это временное решение проблемы.
На самом деле, тоже самое происходит в странах с демократическим устройством. Там тоже есть предвыборные обещания, есть кандидаты, рвущиеся к власти. И они тоже раздают обещание, отнюдь не всегда их выполняя, иногда потому что эти обещания в принципе невыполнимы, иногда потому что не получилось почему-то, иногда потому что таланта не хватило. Но схватить кнут и начать силой подавлять толпу там лидер не может, поскольку существуют институты, существует независимая судебная система, существует независимая законодательная власть, которая следит за тем, чтобы соблюдались законы. Кандидаты скидываются путем прохождения выборов. Происходит все то же самое, что и в тоталитарной системе, но мягко и динамично, без фатальных последствий.
По работам Зигмунда Фрейда
Эти размышления о сущности толпы, ее качествах и взаимоотношениях с властью над ней имеющими основаны на работах человека, который первый начал развивать данную тему, продолженную более поздними умами. Картина составленная Лебоном не вмещает контекст и анализ поведения толпы при кризисе и его переживании, случившегося в 20-ом веке, а также не рассматривает влияние массовых коммуникаций на манипуляции 21-ого века, что следует учитывать при представлении поведения толпы в актуальный момент. Однако в его трудах и трудах Фрейда заложены основные принципы и механизмы, по которым человек продолжает жить.
источники:
https://www.youtube.com/c/GenadiValdberg — ютуб-канал Генадия Валдберга.
https://drive.google.com/file/d/1ToAyznFVzJBfoYQWM3FpLQKKWCUxzvjj/view?usp=sharing — «Психология народов и масс» Г. Лебона.
https://drive.google.com/file/d/1QCg4mk1Bpm8FaHDYFgEv5B-I_OC-rgiM/view?usp=sharing — «Я был секретарем Сталина» Борис Бажанов, 51стр.
https://www.litres.ru/zigmund-freyd/p... — «Психология масс и анализ человеческого Я», Зигмунд Фрейд.
https://www.gr-oborona.ru/pub/anarhi/1056981236.html —интервью «Приятного аппетита», Егор Летов.
https://libking.ru/books/sci-/sci-phi... —"Психологическая топология пути" (Лекции о Прусте), Мераб Мамардашвили.
https://introvertum.com/pismo-zaveshh... — Письмо-завещание Бухарина «Будущему поколению советских руководителей».
https://rublivinete.my1.ru/news/vse_m... — «Все мы каннибалы» Клод Леви-Стросс.
http://loveread.ec/view_global.php?id... — "Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии" Зигмунд Фрейд.
https://www.youtube.com/watch?v=3quzO... — «Массовая психология и анализ человеческого «Я»» Зигмунд Фрейд.
https://www.youtube.com/watch?v=h6Ap9... — «Антология джаза», Эдди Рознер.
http://loveread.ec/view_global.php?id...— «Воля к власти», Фридрих Ницше.
https://royallib.com/book/lebon_gyust... — «Психология социализма», Лебон Гюстав.
https://bookap.info/psyanaliz/ungtip/—— — «Психологические типы», Карл Юнг.
http://lib.ru/NICSHE/ecce_homo.txt — «Ecce homo», Фридрих Ницше.
http://loveread.ec/view_global.php?id... — «Воля к власти», Фридрих Ницше.
http://loveread.ec/view_global.php?id... — «Эгоистичный ген», Ричард Докинз
http://loveread.ec/view_global.php?id... — «Так говорил Заратустра», Фридрих Ницше
http://loveread.ec/view_global.php?id... — «Трудно быть богом», А. и Б. Стругацкие
- https://mybook.ru/author/hose-ortega-... — «Восстание масс», Хосе Ортега-и-Гассет
https://www.youtube.com/watch?v=y0D4SPN1Iq0 — клип «Пуля-дура», Хаски
https://genius.com/Husky-stupid-bullet-lyrics — текст песни «Пуля-дура», Хаски