Почему человечество несмотря общий скепсис так упорно продолжает поиски формулы бессмертия и продления жизни? Как страх перед неизбежным определяет нашу деятельность и способ коммуницировать? Are ya winning, son? Говорим про современную этику смерти, офлайновые вопросы типа похорон и как из посмертной жизни, а она теперь доказательно есть, сделать настоящую аркадную игру.
ЧТО НЕ ТАК СО СМЕРТЬЮ?
Что вообще такое смерть? Может ли кто-то из нас дать на этот вопрос понятный и исчерпывающий ответ? Многих он ставит в тупик, из чего следует довольно простой вывод, что человек, по крайней мере на данном этапе, не способен сознательно отнестись к смерти. Однако он не останавливает всяческие попытки к достижению понимания этого загадочного опыта, а иногда бросает наглый вызов преодолеть, договориться или даже победить неотвратимое. Почему человечество так боится умирать и стремится к вечной жизни? Почему разговоры не умолкают об этом до сих пор? Мы ведь давно начали внезапно умирать. И вообще, ограничивается ли эта дискуссия только смертью физиологической?
Сложнее ответить на эти вопросы, когда мы рассуждаем не просто о самом факте смерти, но и о связанных с ним процессах: болезни, старости, горе, похоронах, самоубийстве и эвтаназии, памяти об ушедших и изображении смерти в массовой культуре. Здесь тема смерти перестаёт быть основной. Например, разговор об эвтаназии не обходится без столкновений: где заканчиваются границы личностной свободы и как в таком случае её должно государство? Вопрос есть ли у него на это право также остаётся открытым.
Разговор о бессмертии и способах его обретения не состоится без дискуссии о том, что есть человеческое существо: может ли оно сохранить личность без физического тела? Киборги точно люди? Обсуждение коллективной или публичной скорби идёт в комплекте с жаркими спорами о том, как правильно горевать. К чему была вся эта длинная подводка, забрасывающая вопросами без ответов. В общем, неожиданно оказывается, что смерть, такая пугающая и всячески избегаемая тема, выступает поводом говорить о том, что действительно нас волнует, — о жизни.
Вы, конечно, умрете. И все, кто вас окружает, тоже однажды умрут. Научно страх под смертью объясняется довольно просто — это инстинкт самосохранения и главный движок эволюции человека. Задумайтесь, умирать — это тот феноменальный опыт, про который каждый знает, но лично никогда его не испытывал. Новое всегда пугает!
С развитием общества смерть стала сложносоставным действием, частью которого являются самые разные институции: государство, церковь, медицина, политики, бизнес и многие другие. И чтобы не сойти с ума от бесконечных переплетений всего, из чего состоит наш мир, человек просто закрылся. В 20 веке психологи активно стали интересоваться тем, как нам удается справляться с тревогой и страхом, которые приходят с осознанием того, что мы — "c биологической точки зрения просто дышащий и испражняющейся кусок мяса, не более значимый или долговечный, чем ящерица или картофель”, как выразился профессор психологии Шелдон Соломон в своей книге "The worm at the core: On the role of death in life".
Элизабет Кюблер-Росс — американская психологиня швейцарского происхождения выделила несколько этапов осознания человеком собственной смерти — отрицание, гнев, торг, депрессия, и, наконец, принятие. Разговор со смертью начинается с этапа торга, потому как отрицание и гнев само собой разумеющееся приложение, несмотря на уверение религиозных организаций в обратном. Человек умирать не хочет, сознательно или бессознательно, не имеет значение. Это доказывает наша слабость к верованиям и принадлежности к определенным конфессиям.
Вышеупомянутый Шелдон Соломон и его коллеги даже придумали теорию управления страхом смерти. В этом, конечно, первопроходцем он не стал, но в отличие от своих предшественников, формулировка Соломона проще. Она состоит в том, что люди специально создают в своих культурах определенные системы взглядов (например, о том, что у мира есть смысл и наша жизнь имеет определенную ценность), помогающие сдержать влияние экзистенциального ужаса, который иначе просто парализовал бы человечество.
В попытках подружиться со смертью, человеком движет только одно единственное желание — продлить свою жизнь и сохранить память о себе, желательно, материальную, и как можно дольше. Потому что жизнь имеет смысл, а смерть — это отсутствие жизни и то есть отсутствие смысла, что для человечества является просто неприемлемым фактом.
КАК МЕДИА ИЗМЕНИЛИ НАШИ ОТНОШЕНИЯ СО СМЕРТЬЮ? ПРО ТВИТТЕР, МЕМЫ И НОВУЮ МОРАЛЬ
Кейтлин Даути довольно необычный блогер даже для нашего безумного времени. 27-летняя владелица небольшого похоронного бюро ведёт свой Ютуб-канал "Ask a Mortician", где рассказывает о волнующих аспектах ритуального бизнеса, отвечает на странные вопросы типа “Как тебя похоронят, если ты толстый” и просвещает своих зрителей в темах посмертного существования. На сегодняшний день количество просмотров её видео превысило 130 миллионов, что довольно много для блога, посвящённого теме, о которой все боятся говорить. Формула успеха Кейтлин проста: смешно, темно, бодро и с реквизитом рассказывать о смерти.
Ютуб-каналом её деятельность просветителя не ограничилась: заинтересованность аудитории, повлекшая за собой успех и популярность вдохновили блогершу на создание проекта “Order of the good death”. Это своего рода платформа для сообщества death positive активистов, которые рассказывают про историю их движения, делятся анонсами мероприятий и встреч, продают забавный мерч и объясняют, почему и как смерть нужно принимать. Их главной целью является создание значимого, экологически чистого и достойного конца жизни. Смерть должна стать осознанной частью нашего существования. Это означает обязательство смотреть в глаза своим страхам — будь то ваша собственная смерть, смерть тех, кого вы любите, загробная жизнь (или ее отсутствие), горе, трупы, разложение тела или все вышеперечисленное.
Подобное освещение в медиа помогает понять современному человеку, что смерть сама по себе естественна, но страх смерти и ужас современной культуры перед ней — нет. Популярность канала Кейтлин подтверждает то, что людям 21 века важно закрыть этот гештальт и научиться принимать неизбежное достойно.
Сообщества поддержки в социальных сетях, как правило, позволяют чаще и с меньшим усилием вести разговоры о смерти, чем традиционные группы поддержки в больницах. "Это помогает предотвратить чувство изоляции, которое обычно сопровождает опасные для жизни состояния" — говорит трижды пережившая рак груди Алисия Стейли, которая является соучредителем блога BreastCancerSocialMedia. Во время последнего лечения девушка оказалась одна на больничной койке в 3 часа ночи. Боль и страх накрыли её. “Кто-нибудь из моих друзей с западного побережья встал?” — написала она в твиттере и провела следующие полтора часа, обсуждая свои проблемы со своими подписчиками. Утром медсестра сказала Стейли, что она выглядит намного лучше, чем накануне вечером.
Скотт Саймон, популярный радиоведущий программы NPR “Weekend Edition Saturday”, оставался рядом со своей матерью в больнице Чикаго, когда она умирала. Она мало ела и спала, а последние ночи проводила, распевая мелодии шоу с Саймоном и держа его за руку. “Мы справимся с этим, детка”, — сказала она ему в какой-то момент. “Самое трудное будет для тебя, когда все закончится".
Я знаю эти интимные подробности, потому что я, как и более миллиона других, следила за Саймоном в твиттере. Новость о том, что популярный человек делится откровенным горем, стала вирусной. С 22 по 29 июля @nprscottsimon писал в твиттере обо всем — о доброте медсестер отделения интенсивной терапии и хлопотах по поиску чего-нибудь, что сделает сон его мучительно умирающей матери спокойней.
Каждое новое программное заявление, интервью или любой другой публичный текст death positive активистов начинается с аксиомы о том, что современное общество отрицает смерть и не хочет говорить обо всём, что с ней связано. Подобное положение дел расценивается как однозначное упущение современности. Активисты призывают отказаться от сакрализации мертвого тела и признать, что мертвый человек естественен и потому не может быть причиной для страха или объектом отрицания и избегания.
МЫ ВЕДЬ БОРЕМСЯ... НУ... МЫ ВЫИГРЫВАЕМ?..
В ходе исследований, проведённых американскими психологами в конце восьмидесятых, выяснилось, что разговоры о смерти приводят к поляризации: либералы становятся либеральнее, а консерваторы — более консервативными. По такому же принципу, религиозные люди агрессивнее начинают защищать свои убеждения, тогда как атеисты — активнее проповедуют собственное неверие. В одном из социальных экспериментов судей муниципальных судов попросили назначить сумму залога для воображаемого преступника. Те судьи, которым до вынесения приговора говорили о том, что все мы смертны, назначали залог в 4 раза выше тех, кто о смерти и не вспоминал. Ощущение близости смерти склоняет человека к жестокости, максимализму и обострению пороков. Мысли о смерти превращают людей в отвязных нигилистов: они начинают злоупотреблять спиртным, много курить, объедаться, покупать ненужные вещи и не заботиться об охране окружающей среды. Ведь их скоро не станет, а значит всё, что они делают сейчас не оставит никакого следа.
ПРО БИОХАКИНГ, КОНЦЕПЦИИ ВОСКРЕШЕНИЯ И СЦЕНАРИИ ПОСМЕРТНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ
Сценарий сохранения человеческого тела или его модификация ради обретения бессмертия как физического, так и социального остаётся актуальным по сей день и не только для людей науки. На смену алхимикам с философским камнем и китайским источникам молодости пришли более знакомые для нас процедуры: подтяжки, инъекции, маски и витамины. Короче, косметология и индустрия пластической хирургии. Не отстают и фанаты правильного питания с диетами, позволяющими дожить вам до 100 лет. Также поле искателей бессмертия заняли специалисты по магии, предлагающие очистить тело и дух от всего ненужного. Что конкретно не нужно вашему телу и почему, они не уточняют. На первый взгляд одержимость этими тремя областями кажется несерьёзной, но не спешите недооценивать вклад культа спортивного тела и эстетической медицины в развитие теории о бессмертии. Именно эти три компонента стали основой для более научного способа победить старость и смерть — биохакинга. Суть этого явления заключается в способности контролировать организм с помощью привычек, препаратов, режима питания и сна и других внешних стимулов. Основатель сервиса “Островок” молодой бизнесмен Сергей Фаге является одним из самых ярких представителей фанатов биохакинга. Сам он признаётся, что потратил уже более 200 тысяч долларов на различные тесты, анализы и подбор индивидуальных лекарств.
Помните фильм “Терминатор”? Это не просто легендарное кино со стальным Арни, которое вы смотрели с папой вечером по пятницам, а целая теория современного иммортализма. Человек — это прежде всего его память, то есть его мозг это сложный механизм с персонализированной настройкой. Если принять этот тезис за правду, то можно предположить, что создание искусственного автономного мозга или запись уникального опыта каждого человека на подобный ему носитель сможет приблизить нас к вечной жизни.
Blue Brain Project — один из самых перспективных проектов, основанных на такой теории. Его задачей является компьютерное моделирование головного мозга человека. Создатели Blue Brain Project уверяют, что так они смогут изучить особенности работы отдельных участков мозга и поэтапно перенести изученные данные в цифровую среду. Звучит интригующе? Будем ждать полного погружения в Meta вселенную!
Концеция бессмертия может также реализовываться как бездеятельное, но имеющее влияние явление.
Так, проект "Загробная жизнь" призван спровоцировать метафизический диалог, исследующий культурный сдвиг от систем верований, поддерживаемых организованной религией, к более фактической основе науки и техники.
Проект предлагает использовать наш химический потенциал после биологической смерти путем применения микробного топливного элемента, собирая его электрический потенциал в батарее с сухими элементами. Здесь технология служит убедительным доказательством жизни после смерти, поскольку ваша жизнь содержится в батарее, которую можно вставить в пульт телевизора или зубную щётку.
Концепция цифрового бессмертия содержит множество парадоксов и потому часто подвергается критике. Противоречий действительно хватает: если нам удастся создать точную копию личности, смогут ли несколько копий существовать одновременно? Является ли подобное цифровое бессмертие полноценным «переносом» личности или это всего лишь «копирование»? Будет ли копия отличаться от оригинала? На эти вопросы может дать нам ответ только время. Или крио-заморозка. Дерзайте!
Ещё одним довольно спорным способом стать бессмертным стали сайты планирования посмертного существования. Они предлагают множество вариантов манипуляций с цифровым наследием и рассмотрение вполне офлайновых вопросов типо похорон. Конечно, проблемы погребения еще могут быть решены за пределами интернета, а вот отсутствие правовых актов, регламентирующих действия по сохранению и передаче архивов персональных данных посмертно приводит к разобщению и увяданию частных сервисов, которые и задают перспективы цифровому бессмертию.
Сервисы позволяют пользователям структурировать опыт собственной смерти по двум вариантам сценария. Первый — обход всех юридических пробелов и создание цифрового завещания, своего рода виртуального мавзолея. Второй — это программирование цифровых копий клиентов, которые путем заблаговременной подготовки поддерживают публикации и действия в социальных сетях.
Самым популярным вариантом стало создание чат-ботам, но и здесь, к сожалению, технология не доведена до ума. Бот из-за отсутствия памяти и способности рефлексии выдаёт довольно сухие и предсказуемые публикации. Но, возможно, кому-то даже такая слабая связь с умершим близким доставит чувство облегчения.
НАМ РЕАЛЬНО НУЖНА “ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ”?
С одной стороны, стремление достичь бессмертия — это сублимация человеческого страха перед неминуемым концом. С другой, это явление можно рассматривать, как способ учиться принимать смерть сознательно, как неотъемлемую часть нашей жизни. Язык, на котором мы будем говорить о смерти, формируется уже сейчас, благодаря цифровому развитию 21 века. Он становится новым органом чувств, и поэтому, чем смелее и больше мы говорим о смерти, тем лучше мы понимаем мир, в котором мы живём.