Одним из наиболее ранних государств в истории человечества считается Древний Египет – страна, расположенная в северо-восточной части африканского континента.
Ее территория носила весьма своеобразный характер - за исключением Дельты это была узкая полоса суши ( около 700 км. в длину и от 1 до 20 км. по ширине ) вдоль всего течения реки Нил. Бассейн реки был резко ограничен своеобразным природным ландшафтом – с запада подступали песчаные уступы Ливийского плоскогорья, с востока – безжизненные каменные отроги Аравийской пустыни.
Также свой особый отпечаток на жизнь в Нильской долине накладывала и гидрология реки – в начале июня начинался паводок, а в конце сентября уровень воды Нила поднимался примерно на 14 м. на юге и 8-10 м. на севере, затапливая все прибрежные территории. В середине ноября вода стремительно спадала, оставляя на ранее залитом пространстве слой принесенного плодороднейшего ила. В январе река вновь входит в свое русло, но вода продолжает убывать до начала лета.
Деление Египта на две части – Дельту с оазисом Фаюм и узкую Нильскую долину, протянувшуюся до первого порога, имело чрезвычайно существенное значение для страны на протяжении всей ее истории. Северная ( Нижняя ) область изобиловала рыбой и влагой, имела плодородные почвы и разнообразную растительность. Недаром Геродот называл ее «даром Нила». Районы Южного ( Верхнего ) Египта были засушливы и требовали от человека огромных усилий и труда. Неудивительно, что районы Нижнего Египта были заселены намного раньше.
Согласно общепринятой теории, на протяжении 4 тысячелетия до нашей эры в долине и Дельте Нила на базе родоплеменных вождеств оформились самостоятельные политические и хозяйственные центры – «сепе» или «хесп» ( греч. – номы ), которые развивались каждый в отдельности и представляли собой местные самостоятельные административно-хозяйственные единицы со своими правителями ( «номархами», егип. «адз» или «мер-нут-цат» ), религиями, богами и священными животными, культурой и языковыми наречиями. Их жизнеспособность обеспечивалась высокой концентрацией населения, развитой экономикой и инфраструктурой, а также наличием централизованного управления, осуществлявшего перераспределение произведенных продуктов. Но эти номы еще не были государствами в полном смысле этого понятия. Они находились на стадии «вождества», характерной для многих ранних цивилизаций.
В Верхнем Египте первоначально таких номов насчитывалось девять, а в Нижнем Египте – четыре. Позднее, во времена правления 4-й и 5-й династий фараонов, в Верхнем Египте насчитывалось 22 нома, а в Нижнем – 20 номов.
Территории номов были различными. Немецкий историк А. Эрман считал, что средняя площадь нома в Верхнем Египте не превышала 700 кв. км., а в Нижнем Египте эта цифра могла быть больше.[1] Четких границ номы не имели и постоянно видоизменялись под воздействием политических событий, происходивших в государстве. При этом ядро номов оставалось неизменным.
Более поздние названия номам по названию их столиц дали греки, а сами египтяне называли их по имени бога-покровителя в образе животного или названию предмета ( например «Заячья область» или «Область Белой Антилопы» ). Причем эти образы нередко находили свое отражение в специальных гербах или обозначениях номов.
Своеобразный характер страны сильно повлиял на политическое развитие, так как Египет был совершенно лишен компактности, необходимой для прочной политической организации. В условиях узкой верхнеегипетской долины каждый ном, находящийся на левом или правом берегу Нила, так или иначе, соприкасался со своими южными и северными соседями. Номы же Нижнего Египта часто были изолированы друг от друга из-за сильно заболоченной местности.
Кроме того, по своему этническому составу жители северных и южных номов были неоднородны ( на это в разной степени повлияли соседние ливийские и нубийские племена, а также кочевники Ближнего Востока ). Их культура и уровень жизни значительно отличались друг от друга, вследствие чего местный патриотизм был очень силен, местные особенности упорно сохранялись, и обитатель Дельты с трудом мог понимать речь жителя области первых порогов. Одно только удобное сообщение по реке до известной степени сглаживало результаты необычайной растянутости страны.
Этнолог К. Оберг полагал, что вождества часто вели войны. Американский исследователь Р. Карнейро развил этот тезис, считая, что война и является тем самым механизмом, который преодолел общинную автономию. «Автономные политические единицы, - писал он, - добровольно никогда не откажутся от своего суверенитета, но по принуждению они сделают это. Независимо от того, возникает ли такое принуждение в результате прямого завоевания или просто как следствие угрозы, остается фактом, что война так или иначе лежит в основе вождества»[2].
Действительно, в рамках жестких климатических и природных условий, обусловленных разливами Нила, высокими и низкими температурами африканских пустынь, ограниченным количеством земли, пригодной для земледелия, хозяйственно-экономические интересы номов ( прежде всего Верхнего Египта ) должны были постоянно сталкиваться между собой.
Военный теоретик М. Дэйви в качестве аргумента такому явлению приводит известную доктрину о том, что «ресурсы принадлежат победителям». «Таким образом, - считает исследователь, - продукты, получаемые при использовании земли, даже больше, чем земля сама по себе, вызывали агрессию и желание защищаться и поэтому представляли собой причину для войны.
Люди всегда надеялись получать что-либо, но при этом не отдавать ничего. Ограбление другой группы людей казалось способом претворить эту надежду в жизнь и до недавнего дня считалось легитимным способом обеспечить свое существование. Это простая альтернатива тяжелому пути непосредственного производства и накопления; она также гораздо привлекательнее из-за азарта, который приносит война, и разнообразия добычи, которую она предлагает, вместо монотонности и скуки мирного существования.
Так как набеги во все времена и во всех уголках мира, когда завоеватели забирали все ценное, что могли найти и унести, были результатом войны, желание захвата добычи всегда было одной из самых распространенных причин войны»[3].
Как следствие, борьба номов за расширение зон своего влияния нередко выливалась в открытые вооруженные столкновения. Сохранившиеся плоские сланцевые таблички тех времен повествуют о многочисленных междоусобных войнах между номами, кровопролитных сражениях на суше и на воде, процессиях пленных, связанных веревками, многочисленных стадах, захваченных в результате военных действий.
Зачастую вооруженные походы были связаны не только с захватом новых территорий, нои сельскохозяйственных продуктов, так как частые засухи и природные катаклизмы на фоне низкой культуры сельского хозяйства приводили к острой нехватке продуктов питания.
По мнению известного советского египтолога Ю.Я. Перепелкина, особой ценностью считался скот, который был «главной целью военных мероприятий». Действительно, в условиях узкой нильской долины количество пригодной для хозяйства земли было очень ограничено. Кроме того, ряд исследователей полагает, что долина Нила в Верхнем Египте не имела достаточного количества растительного покрова, который мог служить кормом для домашних животных.
А вот в условиях Дельты с богатой растительностью помимо земледельческих угодий большие земельные территории могли использоваться для скотоводства. Именно поэтому скот для южан был таким важным военным призом. Впрочем, по утверждению Т.А. Шерковой, создание ирригационной системы земледелия в долине Нила к середине IV тыс. до н.э. существенно повлияло на развитие скотоводства в этом регионе.
Кроме того, количество домашнего скота во многом определяло степень имущественного благосостояния в древнеегипетском обществе. Так, термин «благородный» определялся на древнеегипетском языке иероглифом в виде козы с подвешенной на шее печатью – признаком собственности. О значимости домашнего скота в древнеегипетском обществе также говорит тот факт, что древнейшая хронология Египта, отталкивающаяся, прежде всего от различных наиболее значимых событий в жизни государства, содержит в себе неоднократные упоминания о т.н. «учетах скота» на самых ранних стадиях.
Позднее, с развитием орошаемого земледелия, настоятельно требовавшего огромных физических усилий на строительстве каналов и водохранилищ, одним из приоритетных видов военной добычи становятся военнопленные, которые превращаются в рабов, выполнявших самую тяжелую работу.
Вообще, с точки зрения исследователей А.О. Большакова и А.Г. Сущевского, жизненным идеалом формирующейся политической элиты древнеегипетского общества была материальная обеспеченность. В качестве аргументов ученые используют изображения и письменные источники додинастических авторов, которые содержат в себе сцены, где человек наслаждается плодами хорошей организации хозяйства, результатами военных походов и т.д. Естественно, что одним из главных источников получения материальных благ для древнеегипетской знати могли служить военные походы на соседние территории ( как тут не вспомнить известное изречение английского философа Т. Гоббса о том, что «война – это естественное состояние человечества» ).
Длительное междоусобное противостояние древнеегипетских номов неизбежно должно было привести их к конечному результату – образованию крупных территориально-административных единиц или протогосударств.
Постепенно экономические интересы начали уступать место интересам политическим. Правители номов, осуществлявших успешную завоевательную политику, стремились к укреплению своей власти и расширению зон своего влияния. По сути т.н. «борьба за объединение Египта» была не чем иным, как длительной междоусобной войной, где более слабые территории завоевывались более сильными. Такой точки зрения придерживались исследователи К. Бард и Р. Карнейро, которые считали, что именно война стала основной причиной возникновения единого древнеегипетского государства. Подобная концепция была разработана исследователями из Германского археологического института в Каире В. Кайзером, Т. фон дер Вейем и Г. Драером.
Теоретической базой такой теории могут служить точка зрения немецкого географа и этнографа Ф. Ратцеля о том, что « необходимость в войнах с соседями является залогом внутреннего мира, а внутренние противоречия неминуемо ослабят группу во время войны. Эта необходимость также формирует систему управления и законы внутри группы, которые призваны предотвращать ссоры и обеспечить дисциплину. Так как война и мир влияют друг на друга, они способствуют взаимному развитию мира внутри группы и состоянию войны в межгрупповых отношениях. Чем ближе соседи и чем они сильнее, тем интенсивнее идет развитие внутренней организации и дисциплины каждой из соседних групп»[4].
Действительно, необходимость организации обороны и сохранения своего суверенитета могла существенно повлиять на процесс объединения. Но нельзя также сбрасывать со счетов внутренние экономические и социальные процессы, происходившие в древнеегипетском обществе. Так, исследователь из Лейденского университета ( Нидерланды ) Х. Дж. М. Классен считает, что именно идеология, экономика и социальный формат являются тремя столпами процесса социально-политической эволюции.
По мнению ряда историков советского периода ( И.М. Дьяконов, В.А. Якобсон, Ю.В. Андреев ), древнему Египту в IV тысячелетии до н.э. был присущ безальтернативный алгоритм перехода от первобытности к деспотическому государству ( так называемый « второй путь развития обществ ранней древности» по И.М. Дьяконову ). С их точки зрения, ограниченность жизненного пространства древних египтян в рамках узкой полоски побережья Нила, сжатой тисками мертвых пустынь, являлась гарантией невозможности существования здесь независимых номовых протогосударств и неизбежности объединения (Верхнего) Египта «по цепочке» сильнейшим номом в ходе междоусобиц уже на начальной стадии политогенеза.
И.М. Дьяконов и В.А. Якобсон придерживались теории о том, что главным критерием в вопросе формирования протогосударств Древнего Египта являлись уникальные географические условия долины Нила – узкая полоска населенной земли и река, связывающая воедино все египетские территории. По мнению исследователей « при первых же проявлениях классового общества и неизбежно возникавших при этом войнах между первичными политическим образованиями здесь ( в Верхнем Египте – авт. ) неизбежно и очень рано должно было возникнуть единое для всей долины государство – гораздо раньше, чем в любом другом месте».[5]
С точки зрения историка Д.Б. Прусакова на процесс объединения номов серьезно повлияло быстрое распространение и совершенствование речных судов, которые давали возможность образования анклавных протогосударств. Действительно, в условиях специфической гидрологии Нила, когда разлив реки надолго отрезал номы друг от друга, единственным средством сообщения становились речные суда, конструкции которых еще в додинастический период были очень разнообразными
Нужно также отметить, что процесс образования единого государства в Верхнем Египте был осуществлен гораздо раньше, чем в Нижнем Египте, благодаря особенностям развития южных районов, которые не могли функционировать отдельно друг от друга. Здесь, согласно точке зрения В.И. Авдиева, огромную роль в создании единого Верхнеегипетского государства сыграла необходимость осуществления грандиозных ирригационных работ, требовавших привлечения большого количества рабочих. Без этого, борьба за сохранение плодородных земель узкой нильской долины была бы бессмысленной. Подобную версию высказывал и немецкий египтолог К. Виттфогель, который считал, что необходимость создания единой ирригационной системы в нильской долине стала главной причиной объединения номов в одно государство ( т.н. концепция «гидротехнического общества» ). Эту же точку зрения разделял советский историк Г.А. Меликишвили.
Несомненно, масштабные ирригационные работы требовали от египтян полной самоотдачи. Это предопределялось самой существующей ирригационной системой. Вначале вода Нила отводилась в большие каналы, из них – в малые. Для этого необходимо было возвести специальные плотины, разделяющие затапливаемую землю на участки. Эти плотины не только распределяли воду реки по системе каналов, но и позволяли удерживать воду в них долгое время с помощью шлюзов. Кроме того, в труднодоступные земли вода подавалась с помощью специальных приспособлений – шадуфов. Если представить себе масштабы строительных работ, связанных с ирригацией, а также необходимость постоянного контроля за состоянием плотин и каналов, то легко можно сделать выводы, аналогичные указанным исследователям.
В рамках данной теории французский исследователь А. Морэ утверждал, что « антропогенные изменения ландшафта страны осуществлялись еще в доисторический период первыми жителями Египта».[6] По мнению исследователя, Нил стал главным фактором возникновения и становления древнеегипетских номов - « …река делала необходимым совместный труд людей, она сплачивала и организовывала их, создавая тем самым общество. По всей долине каждый крупный ирригационный водоем формировал вокруг себя сельскохозяйственный район, который впоследствии становился провинцией, номом. Так Нил устанавливал принципы разделения и организации в округах. Теперь каждый бассейн, каждый ном по очереди то господствовал над соседями, то подчинялся им, по мере того, как вода проходила от одного нома к другому по всей территории Египта. Следовательно, жители всех номов должны были подчиняться взаимной дисциплине, устанавливать правила ирригации, справедливые и выгодные для всей долины, и, наконец, должны были породить власть, главенствующую над всеми номами и следившую за соблюдением установленных правил. Так Нил устанавливал принципы закона и централизации. Он породил подчинение всех одному правителю и абсолютную монархию».[7]
Конечно, с указанными мнениями трудно не согласится, однако в них не упоминается еще один существенный момент – задолго до начала широкомасштабных ирригационных работ жители нильской долины вынуждены были отвоевывать у Нила плодородные территории путем вырубки густой прибрежной растительности и борьбы с крупными водными животными. Если вспомнить, что в некоторых местах ширина нильской долины была всего 1-3 км. с учетом водной поверхности ( в долине ширина реки колебалась от 457 м. у первых порогов до 804 м. ниже по течению ), то нетрудно себе представить насколько важным для египетских крестьян был каждый участок, пригодный для земледелия. Эта работа также должна была способствовать объединению сельскохозяйственных общин в единое целое. Считается, что полное освоение нильских прибрежных территорий было окончено к 2500 году до н.э., что совпадает со временем окончательного формирования древнеегипетского государства.
К тому же высказывания А. Морэ прежде всего относятся к населению Верхнего Египта, так как по мнению многих историков ирригационные работы на территории Нижнего Египта начали осуществляться несколько позднее.
Соответственно эти факторы должны были повлиять на формирование социальной дифференциации в древнеегипетском обществе, которое обязательно предшествовало складыванию института государственности. Археологические исследования культурных слоев 5-го тысячелетия до н.э. ( 4600-4350 гг. до н.э. ) Нижнего Египта показали почти полное отсутствие этого процесса, тогда как захоронения Верхнего Египта этого периода дают основания полагать о наличии зачатков социального неравенства в этих регионах. Следовательно, номы Верхнего Египта начали формировать структуру управления несколько ранее.
К вопросу о складывании централизованного древнеегипетского общества в Нижнем Египте думается более подходит точка зрения немецкой исследовательницы Т. Бюттнер., которая полагала, что древнеегипетская деспотия, возникшая между 3500-3000 гг. до н.э., стала следствием дифференциации общества, вызванной резкой активизацией обмена продуктов производства, а необходимость организации ирригационных работ лишь ускорила этот процесс[8].
Данная точка зрения может быть подтверждена тем фактом, что в дельте Нила города стали возникать раньше чем в Верхнем Египте ( племена, населявшие этот регион раньше перешли к оседлому образу жизни ) и в них наблюдалось быстрое экономическое и культурное развитие. Именно из Дельты выходил единственный торговый путь ( т.н. «путь Хора» ), ведущий к государствам Малой Азии, что предопределило исключительные возможности северных номов для расширения торговых связей с населением Синайского п-ва, Восточного Средиземноморья и Юго-Западной Азии. Таким образом, города Дельты уже в додинастический период становятся центрами ремесла и торговли, что естественно не могло не вызывать зависть правителей Верхнего Египта, являвшегося преимущественно сельскохозяйственным регионом.
Учитывая названные факторы, номы Нижнего Египта в отличие от своих южных соседей упорно отстаивали свою независимость. Эта особенность и обусловила в дальнейшем очень длительную борьбу за образование единого централизованного египетского государства.
По мнению Т.А. Шерковой, объединение северных номов было вызвано наступлением на Дельту уже существующего государства Верхнего Египта и только в силу необходимости защиты своей независимости номы Нижнего Египта вынуждены были создать единое государство.
Напротив, американский историк А. Вейгалл, основываясь на данных Туринского папируса, считал, что первые протогосударства в Египте возникли еще в 6 тыс. до н.э. в Нижнем Египте. Археологически это подтвердить очень трудно, так как в указанных временных рамках люди в этом регионе жили в период неолита. Могло ли в это время существовать полноценное государство – вопрос скорее риторический, но русский египтолог Тураев Б.А. полагал, что первые протогосударства в Египте вполне могли начать складываться в период позднего неолита. По всей видимости, он имел в виду процесс формирования классового общества, а также экономического и политического выделения местной элиты.
С другой стороны, если взглянуть на этот вопрос с точки зрения В.И. Авдиева или К. Виттфогеля, то первые серьезные ирригационные работы древние египтяне ( по утверждению И.В. Виноградова ) начали осуществлять только с появлением у них медных орудий труда в эпоху энеолита, т.е. в IV тыс. до н.э., и, следовательно, только тогда можно было бы говорить о формировании древнеегипетских протогосударств.
Как бы там ни было, но в результате длительной и упорной борьбы более сильным номам удалось покорить своих более слабых соседей, в результате чего и в Верхнем, и в Нижнем Египте появились крупные объединения, возглавляемые правителями номов-победителей. Во многом, по мнению М. Хоффмана, этому способствовали амбиции нарождавшейся древнеегипетской элиты, стремившейся к расширению своей власти. Здесь нужно отметить, что наряду с формированием царских династий, в древнеегипетских номах также формировались местные элиты из числа номовых правителей, жрецов и богатых людей. Уже упоминавшийся нами А. Эрман высказывал точку зрения о том, что начиная с эпохи Древнего Царства, номовые правители могли передавать свою должность по наследству, однако, скорее всего, этот вопрос не мог не согласовываться с верховным правителем, особенно в период усиления централизации государства. Вместе с тем, не вызывает сомнения тот факт, что власть местных элит на местах была очень влиятельной, что ярко подтверждают последующие исторические события.
Подробности военных столкновений современной науке практически неизвестны. Имеются лишь отрывочные сведения, полученные на основании рукотворных рельефов ( шиферные таблицы Каирского музея, Оксфордского музея Эшмолин, музея в Лувре, Британского музея ), гиероглифических начертаниях названий некоторых побежденных номов, 213, 219 и 222 главах знаменитых «Текстов пирамид».
Их изучение навело историков на мысль о том, что основным путем для осуществления быстрых вооруженных набегов были воды Нила. Египетская керамика додинастического герзейского ( среднего ) периода ( 3600-3200 гг. до н.э. ) демонстрирует многочисленные изображения многовесельных ладей, которые, по всей видимости уже тогда, широко использовались египтянами.
Есть версия, что именно возможность беспрепятственного транзита по водам Нила стала гарантией успешной борьбы номов тинисской династии за объединение египетских земель. Именно «механизм сквозных лодочных коммуникаций» стал альтернативой традиционной модели «цепной реакции» междоусобных войн[9].
Таким образом, если следовать словам французского египтолога Г. Масперо, что « все в Египте определяется Нилом», то и первые завоевательные походы в Древнем Египте осуществлялись с помощью этой великой реки. Недаром немецкий исследователь начала XX века А. Штенцель говорил, что « с развитием мореплавания вода, и, в частности, море, перестали быть разъединяющим элементом и превратились в связующий, как в мирном, так и в военном отношениях»[10].
Итак, согласно официально принятой точке зрения, во второй половине 4 тысячелетия до н. э. номы Юга и Севера страны объединились в Верхнеегипетское и Нижнеегиптеское государства с центрами в г. Иераконполь (в Верхнем Египте в узкой долине Нила на юге страны ) и в г. Буто ( или Небут в Нижнем Египте на севере страны в Дельте ).
Не все ученые были с этим согласны. Г. Фрэнкфорт полностью отвергал одновременное существование двух указанных протогосударств, а Б.Кемп выступал автором теории существования в Древнем Египте системы городов-государств по примеру Месопотамии.
Если учесть, что архаичные египетские племена развивались практически одновременно с древними шумерами, то на первый взгляд с теорией Б. Кемпа нельзя не согласиться. По мнению И.М. Дьяконова и В.А. Якобсона, первые государства всегда и всюду образуются в небольшом объеме, а именно в объеме одной или нескольких тесно связанных между собой соседских общин. Чтобы быть устойчивым такое государство должно было, по возможности, иметь некоторые естественные границы: горы, окаймляющие долину, море, окружающее остров или полуостров, пустыню, окружающую орошаемое каналами пространство и т. д[11]. Такое государство И.М. Дьяконов и В.А. Якобсон условно называли «номом», центром которого был город. Такие «номы», с точки зрения В.И. Авдиева, начали формироваться в Древнем Египте еще в конце V – первой половине VI тысячелетия до н.э. и действительно представляли собой прообраз шумерских городов-государств.
В немалой степени создали проблему обнаружившиеся противоречия между результатами археологических исследований и трактовкой т.н. «Палермского камня». Так, раскопки в г. Буто показали, что ранний город здесь возник уже после того, как в Дельту пришли носители культуры Нагада из Верхнего Египта. Изучение же «Палермского камня» дало исследователям фундамент для идентификации самостоятельных царей Нижнего Египта, правивших вплоть до объединения страны в единое государство. Разумеется, что данная трактовка важного исторического источника отнюдь не догма, тем более, что он имеет значительные повреждения и часть данных безвозвратно утрачена, но, тем не менее, такая версия имеет право на существование, несмотря на то, что кроме «Палермского камня» ни один из артефактов не указывает на существование указанных правителей.
По оценкам некоторых ученых, город Буто не мог стать центром государства вследствие своего географического положения – он был расположен среди болот Северо-Западной Дельты и не имел достаточных путей сообщения для борьбы с государством Верхнего Египта. Есть гипотеза, что Буто мог быть священным религиозным местом египтян ( здесь находилась древнейшая кумирня богини-кобры Уаджет, олицетворявшая один из священных титулов будущих фараонов ).
В свою очередь, профессор В.И. Авдиев, основываясь на изображениях «Палетки Нармера», полагал, что территория Дельты Нила в эпоху завоеваний Нармера была густо заселена и имела хорошо укрепленные города. Действительно, этот вывод следует отнести в пользу теории о существовании государства Нижнего Египта. Но также можно использовать и еще несколько аргументов. Во-первых, вследствие своеобразия природных условий Дельты ( обилие плодородных почв наряду с большой заболоченностью и, как следствие, климатом, негативно влияющим на здоровье местных жителей ) концентрация населения действительно должна была быть высокой. Об этом, кстати, могут свидетельствовать результаты немногочисленных археологических исследований в этом регионе. Это, в свою очередь, влекло за собой образование крупных центров, т.е. городов. Их появление не могло не способствовать формированию органов власти, что уже само по себе является одним из главнейших признаков государственности.
Во-вторых, если принять во внимание тот факт, что северные номы в процессе борьбы с номами Верхнего Египта первыми одержали победу, то они вряд ли бы достигли такого успеха, если бы не имели хорошо организованной системы, т.е. государственного устройства.
Если говорить о государстве Верхнего Египта, то не все исследователи признают гегемонию в нем города Иераконполь.
Так, например, один из первых авторов истории Древнего Египта Г. Бругш в качестве первой столицы древнеегипетского государства называет город Тинис. Действительно, основатель 1-й династии царь Менес являлся потомком правителей города и столицы VIII нома Тиниса. Вполне естественно, что и его династию называют Тинисской ( или Тинитской ), а не Иераконпольской. Тинис располагался в непосредственной близости от торговых путей к оазисам в Ливийской пустыне и вполне естественно был богатым и влиятельным центром Верхнего Египта. Именно это обстоятельство дало возможность правителям Тинисского нома успешно бороться за гегемонию в этом регионе. Не случайно Тинис и Абидос (где расположен некрополь тинисских правителей) некоторые историки называют столицей южного государства.
Вместе с тем, в пользу Иераконполя может служить тот факт, что археологические артефакты о победах правителей Верхнего Египта найдены именно в храме Хора в этом городе. Кроме того, археологические исследования некрополя Иераконполя показали, что захоронения жителей города были значительно богаче, чем в других поселениях номов Верхнего Египта, что не может не говорить о сосредоточении здесь зажиточной элиты. А обнаружение в Иераконполе и Нагаде наиболее ранних археологических и изобразительных материалов, связанных с фигурой правителя, не может не навести на мысль о том, что наиболее ранние зачатки государственности появились именно в этом городе Верхнего Египта.
Иераконполь занимал очень выгодное географическое положение, находясь на пересечении путей, соединявших долину Нила с отдаленными регионами во всех направлениях. По мнению Т.А. Шерковой, такая позиция позволяла Иераконполю установить контроль над путями, соединявшими долину Нила с Западной пустыней и Сахарой, Восточной пустыней, побережьем Красного моря по Вади-Хаммамат и Нубией. Внешние связи способствовали концентрации богатств в руках социальной элиты, углублению имущественной ( и соответственно социальной – авт.) дифференциации в обществе уже в амратско-герзейский переходный период, усилению доминирующей роли Иераконполя во взаимоотношениях с другими вождествами долины и дельты Нила, установлению его политического главенства в ходе становления единого раннеегипетского государства[12].
Кстати, сам Иераконполь при этом еще и являлся древнейшим центром поклонения богу Хору – покровителю Верхнего Египта.
Таким образом, можно было бы сделать вывод о том, что, и Буто и Иераконполь были древнейшими религиозными и политическими центрами. Однако, как показывают результаты исследований, правители первых протогосударств часто переносили свою столицу в разные города, если того требовала складывающаяся внутриполитическая обстановка.
Так, немецкий египтолог Г. Штайндорф и профессор египтологии Восточного института Чикагского университета К.С. Зееле называют первоначальной столицей Верхнего Египта город Омбос ( др. егип. Нубт, совр. Негада ), располагавшийся выше по течению Нила от Тиниса и Абидоса, а столицей Нижнего Египта – Бехдет ( близ совр. Тель-эль-Баламуна ).
После того, как додинастические правители Верхнего Египта на какое-то время смогли захватить северные территории, религиозным и, возможно, политическим центром, с их точки зрения стал Гелиополь. Когда номы Нижнего Египта смогли вернуть себе самостоятельность, новыми центрами двух государств стала Пе и Деп ( Буто ) в Нижнем Египте, и Нехен ( Иераконполь ) и Нехеб ( Эль-Каб ) в Верхнем Египте.
Существует также теория о том, что в конце IV тыс. до н.э. в Древнем Египте было три главных политических центра – Иераконполь, Тинис и Буто. Все они обладали примерно равными возможностями, но благодаря энергии правителей Тиниса, именно они захватили гегемонию в новом объединенном государстве.
А. Вейгалл преполагал, что таких протогосударств было четыре – три в Верхнем Египте ( с центрами в Гераклеополе, Иераконполе и Тинисе ) и одно в Нижнем ( центры Саис и Буто ). Как бы там ни было, эти версии лишь подтверждают главную теорию о длительной и упорной борьбе египетских номов.
Мы уже говорили о том, что в конце IV тысячелетия до н.э. между царствами Верхнего и Нижнего Египта разгорелась длительная борьба за гегемонию в стране, в результате которой Верхний Египет оказался более сильным и прочным объединением. Его цари стремились к подчинению северных областей, овладению пастбищами, которых не хватало на юге, выходом к Средиземному морю и сухопутным торговым путям в Азию.
Нужно отметить, что эта борьба длительное время проходила с переменным успехом, что, по мнению советского историка В.И. Авдиева, нашло свое отражение в гиероглифических надписях названий отдельных номов. Так, например, название 6-го верхнеегипетского нома Тентира ( Дендера, егип. - Джам ) изображалось в виде знака крокодила, голова которого побита кинжалом; название 11-го верхнеегипетского нома Гипселис писалось в виде знака священного зверя Сета, голова которого также пробита кинжалом; название 17-го верхнеегипетского нома Кинополя изображалось в виде знака лежащей собаки, голова которой также были пробита кинжалом. Такие надписи символизировали победы номов Нижнего Египта над их южными соседями.
По версии египтологов Ж. Боттеро, Ж. Веркуттера и А. Фалькенштейна, на первом этапе длительной борьбы двух протогосударств победу одержали номы Нижнего Египта. Столицей объединенного государства стал Гелиополь, что отчасти подтверждается археологическими данными. Однако, новое государство просуществовало недолго и номы Верхнего Египта смогли вернуть себе независимость, впитав элементы культуры ( в т.ч. и военного искусства ) северян.
Данная версия и дошедшие до нас археологические находки еще раз свидетельствуют о том, что многие военные успехи враждующих номов носили временный характер. Так, например, на одном из фрагментов шиферной таблички, хранящейся в Лувре, изображены тотемные покровители верхнеегипетских номов – волк ( Кинополь ), ибис ( Гермополь ), сокол ( Аполлинополь ) и Мина ( Панополь ), которые держат в вытянутых руках длинную веревку, скорее всего предназначенную для связывания пленников. Очевидно, что это должно было символизировать победу южных номов.
Результаты археологических исследований в Буто показали распространение в городах Дельты многочисленных элементов материальной культуры Верхнего Египта ( т.н. «культуры Нагада IIс-d» ) задолго до походов царя Менеса ( начиная примерно с 3500-3400 лет до н.э. ), что может говорить как об установившихся торговых связях между номами юга и севера, так и об их военно-политической экспансии.
Исследования уникального материального источника, дающего бесценный письменный материал по изучению истории додинастического Египта, т.н. «Палермского камня» дают нам возможность узнать имена древнейших правителей Верхнего и Нижнего Египта. При этом, имя каждого из них имело специальный определитель символизировавший в каком из этих государств власть принадлежала указанному царю. Некоторые правители, такие как Скорпион, Хор Двойник ( Ка ) и Хор Сом ( Нармер ), судя по надписям, имели власть сразу над двумя царствами. Все это лишь подтверждает мысль о том, что борьба за создание объединенного государства в Египте была длительной, велась с переменным успехом и происходила задолго до времени правления царя Менеса. Эта теория была убедительно доказана Н.М. Постовской
Анализ указанных материальных археологических источников можно подкрепить мифологическим рассказом о войне Гора и Сета, который был записан на стенах храма в городе Эдфу. По преданию, борьба двух главных богов Египта Осириса и Сета за гегемонию завершилась победой последнего, и Сет стал верховным богом Египта на протяжении около четырехсот лет. У Осириса родился сын Гор, который после смерти отца захотел отомстить его обидчику. Имея поддержку земель Верхнего Египта, на 363 году своего царствования Гор погрузил на корабли свое войско и двинулся по Нилу во владения Сета. Спустившись вниз по реке, войска Гора вступали в сражения, брали города и добились победы. Но уничтожить Сета Гор не смог и тогда оба бога обратились к богу Гебу, чтобы он рассудил их. Геб разделил территорию Египта между двумя соперниками и таким образом завершил политическое деление Египта на две территории – Верхнего и Нижнего государств.
Эта легенда, по мнению немецкого египтолога К. Зете, как нельзя лучше иллюстрирует события, которые могли реально происходить в Древнем Египте в конце IV тысячелетия до н.э. - первоначальную победу номов Нижнего Египта, реванш южных номов и разделение страны на два государства. И все бы хорошо, если бы не маленькая проблема – и Гор и Сет были одинаково почитаемы как в номах Верхнего, так и Нижнего Египта.
Официальная теория считает, что вплоть до времени правления основателя І-й династии – царя Менеса ( Мена, Мина, Хор-Аха, Боец или Боешник ) оба государства ( Верхнего и Нижнего Египта ) в административном отношении были независимы друг от друга. Их уния носила личный характер. В. Кайзер считал, что объединение египетских территорий долины и дельты произошло гораздо раньше – в позднедодинастический период примерно за 100-150 лет до царствования Нармера, что укладывается в примерные хронологические рамки царствования Скорпиона.
Согласно традиционной версии египетского жреца Манефона, сохранившейся в более поздних источниках, но получившей общее признание, к концу 4 тысячелетия до н.э. Менес был царем Верхнего Египта. По мнению «отца истории» Геродота Менес настолько сумел использовать силы Южного царства, что смог завоевать Дельту и объединить всю долину Нила в единое государство. Не исключено, что решающее сражение могло произойти у города Гермополис ( Хмуну, Сесунту, Уну ), где согласно египетской традиции бог Гор ( Хор ), покровительствовавший Верхнему Египту, победил покровителя Нижнего Египта - бога Сета.
В русской историографии советского ( и не только ) периода было принято отождествлять Менеса с Нармером, существование которого подтверждали археологические источники. Вместе с тем, современные исследования дают возможность с полной уверенностью полагать, что Менес и Нармер совершенно разные исторические лица, и каждый из них внес свой вклад в развитие египетского государства.
Многие ученые задавались вопросом о том, почему же все-таки Менес считается основателем I династии и единого египетского государства. Есть много различных версий по этому поводу, но думается, что именно Менес ( который если верить Геродоту был талантливым администратором ) положил начало настоящей героизации царя как высшего носителя власти в государстве.
По официальной версии, Менес перенес свою резиденцию из родного города Тинис ( расположение этого города не позволяло ему успешно руководить новым государством ) в новый город-крепость, построенный по его приказу в нескольких километрах к югу от начала Дельты и названный Инебу-хедж ( Анбу-Хат, «Белая Стена», позднее Мемфис, по греч. «Хикупта» или «Айгюптус» ). Новая столица имела огромное стратегическое значение, так как была расположена на стыке между Дельтой и Нильской долиной и господствовала над всеми имеющимися тогда торговыми путями. Различные варианты названия египетского города лучше всего говорят о его назначении ( Мен-нофер – «хорошее место», Ха-нофер – «хорошее настроение», Маха-та – «страна весов и равновесия» ).
До 2015 года точное местонахождение города было неизвестно, однако российской экспедиции под руководством Галины Беловой удалось это сделать. Остатки крепостной стены и множества строений, которые были идентифицированы как крепость «Белые стены», были обнаружены неподалеку от города Мит Рахин в 20 км. к югу от Каира и недалеко от Саккары.
Археологические исследования Мемфиса показали, что время основания города совпадает с временем правления Менеса, который согласно спискам «Палермского камня» являлся официальным основателем 1-й египетской царской династии и создателем единого государства. По версии А. Вейгалла это произошло примерно в 3407 году до н.э., однако археологического подтверждения этому утверждению нет. Скорее всего, это произошло гораздо позднее.
Вместе с тем, Ю.Я. Перепелкин считал, что, несмотря на расположение Мемфиса, Менес не смог окончательно объединить египетские номы. По его мнению, это произошло позднее, во времена фараонов II династии, причем доводы ученого более чем убедительны.
Примерно так же считал и В.В. Струве, по мнению которого, построенная по приказу Менеса крепость «Белая стена» ( опять же «Белая» - символ Верхнего Египта – авт. ) была не новой столицей Мемфисом ( им она стала позднее ), а форпостом Верхнеегипетского государства в его борьбе с северными номами.
Новой же столицей при Менесе, В.В. Струве считает город Абидос, так как он имел выгодное расположение ( практически в самом центре Верхнеегипетского государства ) и именно здесь фараоны первых династий строили свои гробницы.
Еще один весомый аргумент в пользу названной концепции приводит А. Эрман, который говорил об одновременном существовании при дворе царя сразу двух государственных систем управления – Верхнего и Нижнего Египта в отдельности. Государственные земли, по его мнению, принадлежали «двум домам, северному и южному», вся собственность государства делилась на две части. Исключение составляло военное ведомство, так как состояние армии напрямую зависело от крепости власти царя и необходимости концентрации власти в одних руках.
Все перечисленные точки зрения подтверждают вывод о том, что вопрос формирования единого древнеегипетского государства в данный период напрямую зависел прежде всего от личности конкретного правителя и объединение Верхнего и Нижнего Египта носило временный характер.
Объединение Египта положило конец междоусобным столкновениям отдельных номов, однако цари раннединастического периода, вступая на престол, постоянно сталкивались с проблемами усмирения мятежных номов, вследствие чего им приходилось неоднократно совершать карательные походы для усмирения своих подданных.
Мало того, В.В. Струве считал, что для усмирения мятежников на территории северных номов правители Египта создавали специальные поселения, в которых жили переселенцы из Верхнего Египта. Если это было так, то именно египтяне первыми начали создавать специальные военные опорные пункты на захваченной территории.
Кроме того, в течение архаического периода истории Древнего Египта, египетским номам, расположенным в Дельте, нередко приходилось вести упорную борьбу с ливийскими племенами, обитавшими в Северной Африке, в оазисах, расположенных к югу от долины Нила, а также в западной части Дельты. Это были многочисленные и воинственные племена охотников пустынь и скотоводов песчаных степей, отчасти переходивших к оседлому образу жизни. В указанную эпоху, ливийцы, вооруженные бумерангами, луками и стрелами, стояли примерно на том же уровне развития, что и египтяне. В связи с этим, они были серьезным противником, с которым приходилось считаться. Древние египтяне называли Ливию «страной Техену», а самих ливийцев «темеху».
Нужно отметить, что вопрос о ливийском влиянии на древнеегипетскую цивилизацию чрезвычайно интересен. По мнению американского египтолога Дж. Г. Брэстеда и советского историка Б.А. Тураева, древнейшие протогосударства в Нижнем Египте имели ливийское происхождение, что подтверждается археологическими исследованиями. Так, храм в Саисе ( главном сосредоточении ливийского влияния в Дельте ) назывался «Дом царя Нижнего Египта» и имел в качестве главного божества богиню Нейт, особо почитавшуюся ливийскими племенами. В храме при пирамиде фараона Сахура в Абусире на рельефах изображены четыре ливийских вождя с уреями на лбу, которые впоследствии переняли египетские фараоны. После объединения северных номов в единое государство Нижнего Египта титул правителя назывался «бити», что было связано с более древним названием ливийского правителя «батта».
Исследователь Оксфордского университета А. Нибби вообще предлагала географически считать Дельту отдельной территорией от Египта со своим населением и культурой. Действительно, немногочисленные археологические исследования, проведенные на территории Дельты, показывают, что значительная часть местного населения антропологически существенно отличалась от населения южной долины Нила.
Если принять во внимание эти и другие факты, то можно сделать вывод о том, что большинство номов Нижнего Египта были населены ливийцами, и влияние их культуры на жизнь древних египтян в Дельте было достаточно сильным. Советский историк В.В. Струве полагал, что именно под давлением ливийских племен египтяне были вытеснены в долину Нила.
Присутствие ливийцев в большинстве номов Дельты диктовало необратимость вооруженных столкновений с ними в период борьбы за объединение Египта. И, соответственно, сообщения о походах первых египетских фараонов против ливийских племен являются не чем иным, как подтверждением борьбы номов Верхнего Египта против народов Дельты. В таком случае, эта борьба могла расцениваться как постепенное завоевание территории северных номов древними египтянами, т.е., по сути, это была борьба за гегемонию в бассейне Нила. По меткому выражению Г. Масперо, «цивилизация шла не вниз по Нилу, а напротив, вверх по его течению».
О реальности таких походов говорят немногочисленные материальные источники. Так, на одном из фрагментов шиферной таблицы предположительно относящейся ко времени правления царя Скорпиона ( примерно середина 32 века до н.э. согласно новейшим радиоуглеродным датировкам ) и хранящейся в Каирском музее, изображены священные звери – тотемные покровители 2-го, 5-го и 8-го верхнеегипетских номов – сокол, два сокола, скорпион и лев, которые при помощи мотыг разрушают стены вражеских городов, символически представленных в виде прямоугольных оград, снабженных выступами. Видимо, эта древняя пиктографическая надпись должна была увековечить победу союза верхнеегипетских номов над враждебными городами. Вместе с тем, Ю.Я. Перепелкин указывал, что на этом фрагменте четко читается слово «Ливия», что говорит о начале завоевательных походов египетских царей, начиная со Скорпиона.
О завоеваниях царя Скорпиона можно также судить по изображениям на т.н. «Булаве Хора-Скорпиона» - известняковой булаве грушевидной формы сохранившейся в двух фрагментах. На них запечатлен триумф царя и его победа над врагом, которым, согласно классификации английского археолога Флиндерса Питри, вполне могли быть ливийцы.
К. Штайндорф и К.С. Зееле полагают, что военные действия с участием Скорпиона могли происходить в районе Туры ( к северу от Мемфиса ), что также не отрицает вышеуказанной версии, тем более, что именно при раскопках в Туре еще в 1910 году была обнаружена керамика с указанием имени Скорпиона.
Сведения о военных походах в архаичный период можно получить на основе материальных памятников последнего царя додинастического периода Нармера ( Хор-Нармера, Сом ). Его завоевательная политика была главным образом направлена на запад и северо-запад, имея целью завоевание ливийских областей и защиту Дельты.
Так, по мнению Ю.Я. Перепелкина, об одном из военных походов последнего додинастического царя Верхнего Египта Нармера повествует шиферная пластинка из храма в Иераконполе ( т.н. «Палетка Нармера» ) с изображениями сцен похода против мятежных ливийских номов Западной Дельты и примитивной пиктографической надписью, согласно которой, в результате этого похода Нармер захватил в плен около 6 тыс. мятежников ( по реальным подсчетам ), а также большое количество крупного и мелкого скота.
На лицевой стороне «палетки» изображен царь, увенчанный белой короной Верхнего Египта, который занес свою булаву над головой побежденного врага. Пиктографическая надпись при этом гласит: « Царь вывел из страны «Озеро гарпуны» ( название нома – авт. ) 6000 пленных».
На обороте «палетки» изображен царь, увенчанный красной короной Нижнего Египта ( что очевидно символизирует его победу ), в окружении своих чиновников и телохранителей, который осматривает тела убитых врагов. Ниже царь в образе быка своими рогами разрушает стену вражеской крепости.
В.И. Авдиев полагал, что это изображение знаменует собой завершение объединения Египта под властью Нармера. Такой же версии придерживался и А. Вейгалл, который, на основании имеющихся источников утверждал, что победа Нармера была скреплена династическим браком с царевной Нижнего Египта.
Вместе с тем, имеющиеся исторические источники свидетельствуют о том, что борьба египтян с ливийскими племенами в Западной Дельте носила длительный характер и не могла быть окончена в указанный период. Найденный там же в Иераконполе каменный наконечник булавы имеет надпись с просто таки фантастическими данными о захваченных 120 тыс. пленных, 1420 тыс. голов мелкого и 400 тыс. голов крупного скота. По мнению А. Вейгалла, речь может идти о подавлении восстания в Гераклеополе, поднятого северянами и ливийцами против власти Нармера.
Российский исследователь А.А. Крол считает, что изображения на булаве Нармера символизируют победу правителя Верхнего Египта над городом Буто, что также каким-то образом соответствует точке зрения В.И. Авдиева.
Кстати, американский историк профессор Дж. Г. Брэстэд полагал, что данный источник повествует о насильственном переселении поверженного племени. Действительно, отличаясь от египтян своим менталитетом и стремлением к независимости, ливийцы постоянно вносили смуту в регионах Нижнего Египта и угрожали целостности государства. Одним из способов усмирения восставших могло быть их переселение на другие территории, тем более, что рабы в таких огромных количествах, при наличии архаичного состояния хозяйства Древнего Египта данного периода, египтянам были не нужны. Данная версия, вероятно, имеет все права на существование, так как раскрывает механизм «перемешивания этносов» во время борьбы египетских номов. Отчасти эта теория имеет под собой научное подтверждение. Так, археологические исследования различных регионов Древнего Египта дают множественные доказательства несовпадения антропологических типов жителей додинастического Египта с династическим. Перемещение больших масс людей разных племен в результате многочисленных военных походов и их постепенная ассимиляция с коренным населением вполне может служить объяснением этому факту.
Во многом эту теорию разделяет российский исследователь Д. Пруссаков, однако согласно его версии население Дельты переселялось в долину не вследствие поражения от войска южан, а в результате природных катаклизмов в виде затопления территорий Дельты водами Средиземного моря. С научной точки зрения эта версия интересна, однако она не подтверждается археологическими исследованиями. Еще в 1976 году К. Бутцер убедительно доказал, что население Дельты строило свои поселения на возвышенных участках с учетом возможности затопления окрестностей.
Свою трактовку сведений «палетки Нармера» предлагал советский египтолог О.Д. Берлев. По его мнению, цифра в 120 тысяч поверженных врагов могла быть вполне реальной, если она подразумевала не физически убитых врагов, а плененных, причем историк предлагал включить в это число не только воинов, но и мирное население. Как и его американский коллега О.Д. Берлев считал, что все пленные насильственно угонялись в Египет, причем такая внушительная цифра в египетских анналах встречается лишь однажды именно в «палетке Нармера». В таком случае сам собой напрашивается вопрос - а зачем Нармеру нужно было такое огромное количество пленников, и каков был их статус в египетском государстве? Увы, при всей своей значимости изучение этого вопроса не относится к теме нашего исследования и оно уведет нас от основных рассматриваемых событий.
Дальнейшее изучение древнеегипетских источников показывает, что в военных делах от своего предшественника Нармера не отставал и его преемник – легендарный основатель 1-й династии Менес. Став «царем Верхнего и Нижнего Египта», он также вел постоянные войны с соседними племенами ( в частности на юге против Нижней Нубии ниже первых порогов ) и приводил из походов богатую добычу и пленников-рабов, которых заставляли рыть оросительные каналы и строить дамбы. На одной из табличек Менеса говориться о «победе над нубийцами ( сетиу )».
При Менесе также продолжалась борьба против ливийского влияния в Нижнем Египте. Рельефное изображение этого периода, сохранившееся на ручке из слоновой кости от кремневого ножа из Джебель-эль-Арака ( хранится в музее Лувра ), показывает как группа людей с бритыми головами ( скорее всего египтяне ) сражается с группой людей, головы которых украшены типичной ливийской косой. При этом, сражение происходит на кораблях, что характерно для рельефа местности Дельты, изрезанной рукавами, протоками и каналами Нила. О возможном применении кораблей в данную эпоху свидетельствуют археологические находки египетских деревянных судов датируемых примерно 3000 г. до н.э. в захоронениях Абидоса.
Таким образом, в конце IV тысячелетия до н.э. продолжительный додинастический период истории Древнего Египта характеризовался не только появлением первых земледельческих культур Нильской долины, но и началом процесса образования единого египетского государства в результате длительной вооруженной борьбы.
Литература
1. Авдиев В.И. История Древнего Востока.
2. Авдиев В.И. Военная история древнего Египта. М.,1948, Т.1.
3. Авдиев В.И. Военная политика Египта в эпоху архаики и Древнего Царства. ВДИ., 1938., № 1.
4. Адес Г. Египет. История страны.
5. Андреев Ю.В. Ранние формы урбанизации. ВДИ. 1987, № 1.
6. Андриенко В. Взлеты и падения страны Кемет в период Древнего и Среднего Царств. М.,2010.
7. Берлев О.Д. Цифровые данные по угону населения покоренных стран в Египте. В кн. Государство и социальные структуры на Древнем Востоке ( под ред. Дандамаева М.А. ). М.,1989.
8. Богданов И.В. Еще раз о принципах староегипетской хронологии. ВДИ., 2004., № 4.
9. Большаков А.О., Сущевский А.Г. Герой и общество в Древнем Египте. ВДИ., 1991., № 3.
10. Боттеро Ж., Веркуттер Ж., Фалькенштейн А. Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле. М.,2016.
11. Бругш Г. Египет. История фараонов. СПб.,1880.
12. Брэстед Г., Тураев Б.А. История Древнего Египта. М. 2007.
13. Бутцер К. Ранняя речная цивилизация в Египте. М.,1976.
14. Бюттнер Т. История Африки с древнейших времен. М.,1981.
15. Вейгалл А. История фараонов. Правящие династии Раннего, Древнего и Среднего Царств 3000-1800 гг. до н.э. М., 2015.
16. Дьяконов И.М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. М.,1994.
17. Дьяконов И.М. Возникновение земледелия, скотоводства, ремесла. Общие черты первого периода истории древнего мира и проблема путей развития. – в кн. История Востока. Т.1. Восток в древности. М.,1997.
18. Дьяконов И.М., Якобсон В.А. «Номовые государства», «территориальные царства», «полисы» и «империи». Проблемы типологии. ВДИ. 1982, № 2.
19. Дьяконов И.М., Якобсон В.А. Гражданское общество в древности. ВДИ., 1998., № 1.
20. Дэйви М. Эволюция войн. М., 2009.
21. История Востока. Восток в древности. Т.1. С древнейших времен до первых веков христианской веры. М.,2002.
22. Карнейро Р. Процесс или стадии: ложная дихотомия в исследовании истории возникновения государства. В кн. Альтернативные пути цивилизации./ под ред. Н.Н. Крадина, А.В. Каратаева, Д.М. Бондаренко, В.А. Лынши. М.,2000.
23. Классен Х. Дж. М. Проблемы, парадоксы и перспективы эволюционизма. В кн. Альтернативные пути цивилизации./ под ред. Н.Н. Крадина, А.В. Каратаева, Д.М. Бондаренко, В.А. Лынши. М.,2000.
24. Крол А.А. Египет первых фараонов. Хеб-Сед и становление древнеегипетского государства. М.,2005.
25. Масперо. Г. Древняя история народов Востока. М.,1903.
26. Матье М.Э. Из истории семьи и рода в Древнем Египте. ВДИ., 1954., № 3.
27. Меликишвили Г.А. Об основных этапах развития древнего ближневосточного общества. ВДИ., 1985., № 4.
28. Морэ А. Нил и египетская цивилизация. М.,2007.
29. Нибби А. Дельта Нила и ее значение для понимания древнеегипетской истории. ВДИ., 1991.,№ 3.
30. Перепелкин Ю.Я. История Древнего Египта. С-Пб.,2000.
31. Петровский Н., Матвеев В. Египет – сын тысячелетий. Л., 1959.
32. Постовская Н.М. Царь «Скорпион» и его время. ВДИ.,1952., № 1.
33. Прусаков Д.Б. Раннее государство в древнем Египте. М.,2001.
34. Прусаков Д.Б. Природа и человек в древнем Египте. М.,1999.
35. Сирил А. Египтяне. Великие строители пирамид. М.,2004.
36. Струве В.В. История Древнего Востока. М.,1941.
37. Тураев Б.А. Древний Египет.Пг.,1922.
38. Шеркова Т.А. Рождение Ока Хора: Египет на пути к раннему государству. М.,2004.
39. Штайндорф Г., Кит С. Зееле. Когда Египет правил Востоком. Пять столетий до нашей эры. М.,2013.
40. Штенцель А. История войн на море с древнейших времен до конца XIX века. М.,2002.
41. Эрман А. Государство, армия и общество Древнего Египта. М.,2008.
42. http://dostoyanieplaneti.ru/3323-legendarnye-belye-steny-memfisa-obnaruzhili-rossijskie-arkheologi
[1] Эрман А. Государство, армия и общество Древнего Египта. М.,2008., с. 29.
[2] Карнейро Р. Процесс или стадии: ложная дихотомия в исследовании истории возникновения государства. В кн. Альтернативные пути цивилизации./ под ред. Н.Н. Крадина, А.В. Каратаева, Д.М. Бондаренко, В.А. Лынши. М.,2000., с.89.
[3] Дэйви М. Эволюция войн. М.,2009., с.54.
[4] Дэйви М. Эволюция войн. М.,2009., с.15.
[5] Дьяконов И.М., Якобсон В.А. Гражданское общество в древности. ВДИ., 1998., № 1., с. 26.
[6] Морэ А. Нил и египетская цивилизация. М.,2007., с. 43.
[7] Там же, с.44.
[8] Бюттнер Т. История Африки с древнейших времен. М.,1981., с.11.
[9] Прусаков Д. Природа и человек в древнем Египте. М.,1999.
[10] Штенцель А. История войн на море с древнейших времен до конца XIX века. М.,2002., с.5.
[11] Дьяконов И.М., Якобсон В.А. «Номовые государства», «территориальные царства», «полисы» и «империи». Проблемы типологии. ВДИ., 1982., № 2., с.3.
[12] Шеркова Т.А. Рождение Ока Хора. Египет на пути к раннему государству. М.,2004.,с.177.