Ну вот и пришло моё время взять в руки антиутопию «1984», написанную Джорджем Оруэллом в 1949 году. Книга произвела на меня сильное впечатление. И тяжелое. Хотя написана она простым языком. Поначалу и вовсе думаешь: как забавно, и узнаваемо, почти реализм, мы в этом живем и ничего. А потом — всё тяжелее и тяжелее, и осадок — очень горький. Просто какой-то мазохизм в наше время читать Оруэлла. Но что уж тут, дело сделано. Напомню сюжет и поделюсь некоторыми цитатами.
Уинстон Смит, 39-летний потухший и уставший мужчина, работает в Министерстве правды и занимается тем, что вносит исправления в уже вышедшие ранее документы, ежедневно переделывая историю в угоду партии.
При этом Уинстон — мыслепреступник, он подвергает сомнению правильность происходящего вокруг. Втайне он ведет дневник, за одно существование которого смертная казнь гарантирована.
Общество, в котором он живет, состоит из высшей партийной верхушки, возглавляемой мифическим благодетелем — Старшим Братом, внутренней партии (куда входит Уинстон), внешней партии – карающе-надзирающей полиции, и пролов – подавляющего большинства, копошащегося в нищете, в трущобах.
На фасаде Министерства правды, в котором работает Уинстон, три лозунга:
ВОЙНА – ЭТО МИР
СВОБОДА – ЭТО РАБСТВО
НЕЗНАНИЕ – СИЛА
Есть еще Министерство мира, ведающее войной, Министерство любви, в котором происходят пытки и убийства, и Министерство изобилия, отвечающее за скудную экономику.
Старший брат – большое лицо с усами и темными волосами, плакаты которого расклеены везде, — будто бы наблюдает за тобой. Это ощущение подкрепляется тотальной слежкой — камеры и жучки повсюду. К тому же все стучат на всех, и даже дети играют в шпионов и сдают своих родителей.
При этом государство постоянно с кем-то воюет и одерживает победы, после которых у обычных граждан еще больше урезается паёк:
«Жди неприятности, подумал Уинстон. И точно: вслед за кровавым описанием разгрома евразийской армии с умопомрачительными цифрами убитых и взятых в плен последовало объявление о том, что с будущей недели норма отпуска шоколада сокращается с тридцати граммов до двадцати».
Ежедневно для всех работников устраиваются двухминутки ненависти, и регулярно проводятся Недели ненависти. Людей учат ненавидеть врагов из других стран, а также тех, кто призывает к свержению власти и свободе слова. Уинстону же хочется присоединится к некоему Голдстейну, предводителю сопротивления, которого он должен ненавидеть больше всех.
В книге большую роль играет новояз — слова, придуманные новой властью для сокращения и упрощения языка: самостоп, двоемыслие, белочерный и т.п. Самостоп – инстинктивное умение остановиться на пороге опасной мысли. Нужно научиться не замечать логических ошибок, иными словами это – спасительная глупость, которую труднее всего выработать мыслящему человеку.
Двоемыслие – умение держаться одновременно двух противоположных убеждений. Например, Уинстон знает, что мошенничает с действительностью, но при этом сам должен верить в создаваемую с его помощью тотальную ложь.
Однажды Уинстон знакомится с женщиной по имени Джулия и заводит с ней тайную связь. Она занимается общественной работой в Молодежном антиполовом союзе — организации, участники которого отвергают секс как нечто мешающее построению светлого будущего. На шествии Джулия всегда несет транспарант, никогда ни от чего не отлынивает, и мыслит так:
«Всегда ори с толпой – мое правило. Только так ты в безопасности».
«Если соблюдаешь мелкие правила, можно нарушать большие».
На примере Уинстона и Джулии показаны два варианта мышления и поведения людей, понимающих, что живут в тоталитарной системе. Оба вынуждены подстраиваться, скрывать свои мысли, но один постоянно страдает и напряженно думает об изменении ситуации, а другая – делает все, что требуется, ничем себя не выдавая, не мучаясь совестью и выкраивая свои маленькие выгоды.
Чем закончится их преступная связь? В чем главная цель партии и Старшего Брата? Произойдет ли встреча Уинстона с оппозиционером Голдстейном? Можно ли остаться человеком, несмотря ни на что, хотя бы в мыслях, чувствах? А также — что происходит в комнате 101 Министерства любви? Все это вы узнаете, прочитав данное художественное произведение английского автора первой половины 20 века. От которого бросает в дрожь и сейчас.
— Сколько я показываю пальцев, Уинстон?
— Четыре.
— А если партия говорит, что их не четыре, а пять, — тогда сколько?
Еще о произведениях Джорджа Оруэлла:
И о его дневниках: