"Не стоит ворошить прошлое. Не стоит забывать легенды. Духи все помнят. "
(Странник Lvmp)
Дисклеймер. Здесь "живых" героев нет. Вы не сможете пообщаться с ними в комментариях.
***
Человек. Много людей. Странных. Не лесники. Запах огня. Но не природы. Это другое что-то. Много странных металлических звуков. Война? Нет. На войне запах крови. Он нам знаком. Сюда никто не заходил. Давно. Мы слабы. И те кто молод и тот кто стар слабы. Весь наш клан.
***
Помню мне было десять лет. Отец подарил мне фотоаппарат. Полароид. Он отличался от всех других. Был более увесистым, чем пластиковые, но при этом, его легко было держать в одной руке. Я стал фотографировать все подряд. Машины, дома, прохожих. Счастью не было передела. Мой личный полароид. Моментальная фотография. Сложно было в то время представить меня без этой крутой штуки. Однако, счастье не было долгим.
***
Боль! Что-то металлическое разрывает мою плоть. Больно! Словно тысячи мелких лезвий раздирают, а само орудие человека, словно захлебывается в истерике. От него запах. Дым.
***
Нас разлучили с моим полароидом. Как? Очень просто. Не всем нравилось что их фотографируют. Итог, фотоаппарат был отобран, швырнут куда то в траву, а я избит. Не побит, а именно избит. Сильно. В этих ребятах было полно ненависти ко всему, что выглядит красиво, к слову художник, к моей новой, привезенной старшей сестрой футболке и джинсам, когда у них этого не было и в помине.
***
Ожидание. Долгое. Пить. Пить! Я слаб и хочу пить. Меня разделили на много частей. Маленьких. Странной формы. Я буду ждать. Вы забыли. Вы все забыли, люди.
***
Когда я был на земле, я ничего не видел, так как закрыл лицо руками. Я чувствовал только обжигающую боль от пинков по спине, голени, плечам. Это было не долго. Какой-то прохожий спугнул гиен, и они разбежались.
***
Ненависть. Я ее чувствую. Будет кровь. Скорее. Скорее! Я голоден!
***
Столько лет прошло с той истории. Прохожий осмотрел меня, отряхнул, помог найти полароид в траве. Это оказался дед Максим. Жил напротив нас, любил выпить, покопаться в своей Волге ГАЗ-21, по дому часто что-то делал, а каждую пятницу у него стаканнобанный день. Простой деревенский дед. Не знаю, почему некоторые пацанята его боялись.
Я не слушал, что он там ворчал пока мы шли до моего дома. На вопросы отвечал либо "да", либо "нет", но в основном молчал. Я даже не помню вопросов. Помню только ребяческую ненависть. И еще было чувство, что мой живой полароид - умер.
Дома я его осмотрел получше. И линза объектива, и окуляр, были без трещин. Даже корпус был без царапин. Но звук выдачи фотографии был другой, а по кадру шла белая полоса справа. Косая.
- Ну что-же ты... Главное что сам цел, че дуешься то? Найдем мы этих пацанов. - успокаивал меня отец. - Его бы в ремонт. Но денег нет, уж извини.
"Денег нет". И мастерских которые чинят такое тоже не было. Спасибо девяностые. Так и лежал полароид в шкафу, как память о времени, которое я ненавидел тогда всем сердцем. Однако, спустя время, эта ненависть так и осталась только в том времени. Пацанята те выросли, кто-то пошел на завод, кто-то механиком. Ну, было время дерьмовое. Пережили, и пусть. Благо, я не стал задерживаться в городе. Однако сейчас, что-то тянуло меня туда. Звало. Я понимал, что там нет цивилизации, но... Все-таки я приехал.
Все так же. Все по старому. И полароид на полке. Спокойный. Прекрасный. Пальцы сами тянулись взять его еще раз в руки, вспомнить что-то. Да. Это именно он. Даже переводная наклейка снизу. Такие вещи ты всегда узнаёшь.
- Ну что, друг. Давай выгуляем тебя. Давно ты не выходил на свободу.
Я хотел сфотографировать то, как мама поливает свои цветы, но меня одернул звонок. Милая. Волнуется как доехал. Она очень переживала, не знаю почему, она хотела меня удержать, словно что-то не так. Странная она у меня. То сон увидит, и переживает, глупышка, то говорит, что между нами психоэмоциональная связь. Наверно именно поэтому я и люблю ее.
***
Я не могу пить. У меня нет корней. Я чувствую пальцы человека. Но я обтянут чем-то. Что как кожа. Но мертво. Ненавижу. Ненавижу! Вспышка. Молния? Нет. Жужжание. Словно личинка в стволу. Еще одна вспышка. И еще. Кровь! Я чувствую! После вспышки? Что за магия?
***
13.07.2020
Сегодня положили психа тридцати лет с фотоаппаратом. Полароидом. Пришел сегодня утром на прием. Весь напуган. Схватил меня за локоть, и говорит: «Это я... Я виноват! Понимаете? Я... Я не знал что делаю. Я не знаю как так получилось...» — говорил он спотыкаясь. «Это проклятье, понимаете? Проклятье! Бабка может какая прокляла. Или я сам навлек ненависть, когда меня избили в десять лет... Вот и запомнил мой фотоаппарат мою ненависть. Это я виноват!».
В чем виноват? Что случилось? Кто их психов разберет. Мое дело простое. Уборка за ними, заполнение бумаг с осмотров, принеси то, принеси это. Всего лишь санитарка. По городу тогда начал ходить слух. Что люди умирают.
«Лежит, значить, такая мумия на земле... Страшная! Сухая все, кости аж видать! Странно это все. Мумия. Обезвоживание. Полное. Ни крови, ничего. От диавола наверно!» - говорила бабка по телевизору. Еще один наш пациент. И почему люди забывают про них? Что если они правы? Ведь не все психи опасны. Некоторые из них, даже могли бы быть полезными. Они просто по другому мыслят. И почему люди бросают таких на произвол судьбы, или поскорее пытаются отделаться от них, спихнув в психушку? К черту все это. Мысли, страхи, домыслы. Просто к черту. Надоело.
У психа был фотоаппарат. Сам отдал, и сказал ни в коем случае не фотографировать. Назвав его демоном. Интересный такой фотоаппарат. Такие были раньше в девяностых. Полароиды, мы так их называли. Но такого фотоаппарата я никогда не видела. Другие они были. Они не вызывали у меня уважения, как например отцовский «Зенит». Может стащить себе? Все равно мало кто следит за их личными вещами. Тем более сам отдает. Кому они нужны то, кроме родственников? А этого пациента родственники не отвечают. Да и черт с ним. Заберу фотик себе. Он слишком красив.
***
Он у меня. Наконец-то. Этот полароид был просто восхитителен. Спереди где объектив, и по бокам деревянные панели, а основа была металлической. Стального цвета. Он так и притягивал мой взгляд. Так и хотелось взять его в руки, крутить, смотреть. Рассматривать.
Щелк, и через мгновение вышла фотография. С полоской. Белая. Странно. А там красная получилась, когда я сфотографировала того мужчину. Механизм наверно ржавый, но почему тогда не всегда отпечатываеться след ржавчины? Приду домой - разберу.
Однако, разобрать его не получилось. Только снять панельку спереди, на которой размещен объектив. Я где то читала, что на фотографиях, бывают полосы, когда идет засвет. Но, почему она красная? Что не так? Засвет ведь должен быть белый вроде как? Хотя, очень интересный эффект. Рандомный плюс ко всему. Это же круто, так жизнено, хаотично. Как я люблю. Спонтанно. Пусть будет эта полоска. Зато будет ясно, что он мой. Зачем он психу? Зачем он родственникам, которые забили на психа?
***
Кровь. Наконец-то. Да... Еще кровь. Теперь я буду сыт. Всегда. Там, в том лесу наш род боялся, что кровь кончиться в той земле. И люди не заходили туда долго. Теперь мы будем сыты. Мы не зло. Но мы впитали войну. Через землю. С кровью. Помним ненависть. Люди сами виноваты в том, что появляются поля сражений где растем мы, Дзюбокко. Деревья-вампиры. И так же виноваты в том, что забывают о нас. И о старых сражениях. Мы расплата за то, что они забыли о той древней войне кланов. Мы не помним полководцев. Их кланы. Но мы помним кровь. Она для нас как вода.