Сегодня, 28 марта, день рождения Иннокентия Смоктуновского (1925 – 1994). Хороший повод вспомнить артиста, которого при жизни без тени сомнения называли гением.
С 1976 года до самой своей смерти Иннокентий Михайлович Смоктуновский входил в труппу МХАТа. При этом он всегда оставался отдельной личностью и «незаконной кометой». В каком бы театре ни выходил на сцену – в Заполярном театре Норильска и Дагестанском театре русской драмы, как это было в годы его скитаний в молодости, или в ленинградском БДТ, где он сыграл своего знаменитого князя Мышкина, или в Малом, где предстал в роли царя Федора Иоанновича. Или в Художественном, куда его позвал Олег Николаевич Ефремов.
Смоктуновскому была присуща органическая невозможность слиться с коллективом. Эта его непостижимая уникальность (голос, узнаваемый даже не с первой фразы, а с первого звука, причудливая пластика, повадки человека не от мира сего) делали его легкой мишенью для шуток, в том числе и в стенах театра. Смоктуновского считали блаженным, про него говорили, что он играет всегда, даже стоя в очереди в актерский буфет.
Возможно, он и действительно иногда играл в гения со странностями. Но это не отменяло того, что его актерская психофизика была как драгоценный музыкальный инструмент, выдающий поразительное богатство оттенков. Замечательно написал о нем режиссер Анатолий Эфрос, рассказывая о съемках фильма «Високосный год», где молодой Смоктуновский сыграл балбеса Гену, по легкомыслию связавшегося с преступной компанией.
«Во-первых, он поражал меня своим безмолвным подчинением, – писал Эфрос. – На все, что я говорил ему, он кивал головой еще тогда, когда я успевал только начать фразу. Затем он шел на съемку и делал все, что было нужно, с такой тонкостью, на которую я даже и не рассчитывал… Стоя рядом с ним и глядя почти в упор на то, как он шесть дублей подряд повторял одну и ту же сцену, я почти не улавливал разницы. Но когда смотрел на экране — все шесть дублей казались разными, даже противоположными по смыслу. Смоктуновский достигал такого изменения почти незаметным движением глаз».
В день рождения артиста вспоминаем о пяти ролях Иннокентия Смоктуновского в Московском Художественном театре.
1. Иванов в спектакле «Иванов» по пьесе А.П. Чехова, 1976 год
Первая роль Иннокентия Михайловича во МХАТе. В спектакле Олега Ефремова «Иванов» чеховский герой нес в себе черты Гамлета. Именно Гамлет в фильме Григория Козинцева 1964 года был культовой ролью Смоктуновского, и в Иванове он отчасти играл постаревшего принца Датского, который понимал, что век расшатался, но исправить его не пытался. А потому подводил неутешительные итоги своей жизни.
Это был молчаливый Иванов – герой Смоктуновского не столько говорил, сколько внимательно вглядывался в других людей, вслушивался в их слова, думал, мучительно пытался понять, что же делать ему с преследующим его чувством стыда и возможно ли продолжать существовать в этом надломившемся мире.
2. Дорн в спектакле «Чайка» по пьесе А.П. Чехова, 1980 год
В постановке Олега Ефремова с блестящим актерским составом доктор Дорн в исполнении Смоктуновского выбивался из общего ансамбля. Этот элегантный пожилой господин с щегольским усиками выглядел совершенно отдельной, независимой личностью, возможно, поэтому любой его совет был так важен и весом. Иногда даже казалось, что он – единственный взрослый среди этих так и не выросших детей, с их капризами, взбрыками, истериками, приступами рефлексии. Умный, благожелательный, прекрасно держащий себя в руках Дорн действительно смотрел на них как врач на пациентов – и всех их видел, кажется, насквозь.
3. Порфирий Петрович в спектакле «Господа Головлевы» по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина, 1984 год
На этой фотографии – сцена игры в карты с маменькой, одна из главных в грандиозной постановке Льва Додина. Сцена, сыгранная как шахматная партия, четкая и виртуозная, причем подлинная цель этой игры до поры до времени известна лишь одному ее участнику – Иудушке Головлеву. А цель проста: с веселыми прибаутками, с елейными фразами, за чайком да картами сместить маменьку с домашнего престола. Что Иудушке блистательно и удается.
По объему, по масштабу, с которым был сыгран Иннокентием Михайловичем этот герой, его, наверное, можно сравнить разве что с князем Мышкиным. Только если Мышкин был «абсолютно прекрасным человеком», то Иудушка – воплощение зла. Вот как писала об Иудушке в книге «Гений Смоктуновского» критик Елена Горфункель: «Он низок и притягателен, ужасен и смешон, таинствен и совершенно прост, обыден. Чувствуется рука, способная к подробнейшему, даже переоснащенному деталями рисунку, аналитический дар, который вдохновляется злом, как ученый-натуралист – редчайшим природным явлением, как анатом – устройством тела и как сатирик, который претворяет в поэзию то, что ненавидит».
4. Людовик XIV в спектакле «Кабала святош» по пьесе М.А. Булгакова, 1988 год
Говорят, в период репетиций этого спектакля Иннокентий Михайлович специально ездил в Ленинград, в Эрмитаж, изучать портреты Короля-Солнце. Его Людовик был тоже комедиант, не меньше, чем Мольер в исполнении Олега Ефремова. Со своими подданными он вел тонкую и жестокую игру, которой, безусловно, наслаждался. Неудивительно, что важнейшим моментом спектакля Адольфа Шапиро становилась сцена аудиенции у короля, во время которой Мольер измучен борьбой за свой театр, а Людовик, то есть в его лице «сама Франция», «ест цыпленка и не беспокоится».
5. Иоганн Себастьян Бах в спектакле «Возможная встреча» по пьесе П. Барца, 1992
В этой пьесе рассказывалось о встрече, которой никогда не было, но которая вполне могла бы состояться – ведь два великих композитора Бах и Гендель были современниками. В спектакле режиссера Вячеслава Долгачева Генделя играл Олег Ефремов, Баха – Смоктуновский, а секретаря Генделя Шмидта – Станислав Любшин. Смоктуновский и Ефремов играли невероятно подробно. Важно было все – и взгляд, и походка, и малейшее изменение интонации. Это была и словесная дуэль, и борьба самолюбий, и перечень взаимных обид, и финальное единение в том, что касается отношения к самому главному в их жизни – музыке. Они играли великих художников, но и одновременно и самих себя, всю жизнь раздумывающих о природе творчества и о той цене, которую платишь за дар.
#мхт #смоктуновский