Текст поделен на две части. Первая часть - не моя, ее написан Павел Леонов.
Вторая часть - моя, ее можно считать дополнением к первой части.
И да, это реклама книги, пусть еще и не вышедшей, но которая уже в работе.
1.
Хотя и говорят, что Холодная война, это противостояние капитализма и социализма, протянувшееся по времени с 1945 по 1991 год, все же это не так. Противостояние было до этого, и осталось после этого. Но именно впервые стало постоянным проявление внешнего фактора, который влиял на все - от международной политики до кухни. Причем, к сожалению, иногда мог влиять негативно.
Само это противостояние помогло зацементировать мир, в котором было место только двум Супердержавам, в котором власть и сила (или угроза силы) были основой международных отношений.
Большая часть наследия Холодной войны осталась с нами и сейчас. Это уверенность в моральном превосходстве над оппонентом, нежелание диалога, вера исключительно в военные решения. Это вера или в свободный рынок или в социалистический плановый контроль.
Мир, в котором убеждения сводились к абсолюту: "Только наша система хороша. Другая система есть абсолютное зло".
Как же так получилось, что от убеждения, что все народы Европы будут двигаться вместе с народом Соединенных Штатов, пришли к точке зрения, что только США могут спасти Европу от коммунизма?
Есть такая забавная точка зрения, что коммунизм - это такая специальная форма социализма, созданная в России для противостояния капиталистической идеологии Соединенных Штатов.
Это, разумеется, такая же правда, как и изобретение "продразверстки" и "комиссаров" большевиками. То есть абсолютная неправда.
США с самого начала своего создания верили, что им предопределено править миром как обладателям лучшего строя и лучшего общества. СССР создавался как новый мир для всеобщего счастья людей. Понятно, что такие предпосылки приводили к неминуемому столкновению, оставалось выяснить, чей взгляд на "новый мир" победит...
Американские и советские лидеры, верили, что "старое общество, основанное на неверных предпосылках", должно уйти в прошлое и дать место новому, лучшему миру. Если американцы считали что свобода людей выбирать и предпринимать приведет их к лучшему миру, то для Советского Союза патерналистский надзор государства обеспечивал лучший мир. Соответственно, официально граждане Америки боялись централизации власти и ее ужесточения, а граждане СССР - демократии, где голос каждого сумасшедшего будет услышан.
Как мы видим сейчас, обе стороны решительно заблуждались. Две стороны абсолютно одинаково работали в сфере ВПК, обе стороны абсолютно одинаково проводили внешнюю политику, движимые благими намерениями и подогреваемые взаимной паранойей и опасениями действий другой стороны.
Это приводит нас к странной мысли о том, что кардинальной разницы между сторонами не было.
2.
Кое-что добавлю. Причем это перевод американской статьи, а не русский взгляд.
Сразу после 1945 года США, весь 19 век бывшие столпом интернационализма, стали ярыми анти-интернационалистами в пику СССР, который возвел интернационализм в степень государственной идеологии.
Вместо этого США заменили идеологию на "американский националистический глобализм",который уходит корнями в доктрину Монро и сказок первых поселенцев об американской исключительности.
Исследователь Андерс Стефансон соглашается с тем, что «действующей основой» политики холодной войны была «история американской исключительности с ее миссионерскими последствиями».
Ярким примером этой концепции может служить выступление президента Трумена на совместном заседании Конгресса 12 марта 1947 года. Он утверждал, что долг Соединенных Штатов делать все необходимое для защиты прав свободных демократических наций во всем мире. В соответствии со своими традициями, заявил президент, Америка не стремится господствовать над этими народами в обмен на их свободу. Трумэн заверил Конгресс: «я считаю, что мы должны помогать свободным народам решать свои судьбы по-своему».
Трумэн считал, что просто показать пример всему остальному миру (о чем говорили еще отцы-основатели) уже недостаточно. Он утверждал, что Соединенные Штаты, как избранная нация, должны принять вызов и защищать права свободных людей во всем мире от того, что американцы считали тоталитарной агрессией и подрывной деятельностью. Таким образом, дух холодной войны был прочно основан на миссионерской направленности американской исключительности.
Доктрина Трумэна помогла определить политику сдерживания Советского Союза и его союзников, которая применялась сменяющими друг друга администрациями США во время холодной войны.
Каждый из преемников Трумэна также использовал язык и идеи американской исключительности, чтобы усилить характер битвы с коммунизмом.
Джордж Кеннан, первоначальный архитектор политики сдерживания, закончил свою влиятельную статью «Источники советского поведения» в журнале «Foreign Affairs» (июль 1947 г.) утверждением: «Проблема советско-американских отношений, по сути, является проверкой общей ценности Соединенных Штатов как избранной нации среди остальных наций. Чтобы избежать распада, Соединенным Штатам нужно только соответствовать своим лучшим традициям и доказать, что они достойны существовать как великая нация ». Он утверждал, что «вдумчивый наблюдатель» не будет возражать против холодной войны, а «скорее испытает определенную благодарность Провидению, которое, бросив американскому народу этот неумолимый вызов, поставило всю его безопасность как нации в зависимость от его тяги к войне».
Во время холодной войны, как заметил Майкл Хант, частные сообщения политиков и даже секретные документы по национальной безопасности часто «оформлялись в резких и широких терминах, обычно предназначенных для крестовых походов». Например, авторы секретного документа Совета национальной безопасности № 68 (NSC 68), документа, определявшего курс политики США в период холодной войны в 1950 году, ясно дали понять, что «наше положение центра силы в свободном мире ставит перед нами тяжелую ответственность за лидерство в свободном мире». Они описали холодную войну как "конфликт между идеей свободы при правовом правительстве и идеей рабства при мрачной кремлевской олигархии". Было «необходимо», чтобы силы «свободы» победили, поэтому Соединенные Штаты должны были наращивать свою политическую, экономическую и военную мощь. Этот документ был разработан только для глаз других политиков, однако он был построен вокруг идеи лидерства в свободном мире, которая, как утверждает Фоусек, «стала управляющей метафорой в дискурсе внешней политики США в послевоенный период».
