По просьбе одной из студиек Мейерхольд разрешил привести Маяковского. В то время только что вышла поэма «Облако в штанах» — маленькая книжка в жёлтой обложке. Придя в студию, Маяковский захватил с собой стопку экземпляров этой книжки. Явился он в студию, по своему обыкновению одетый в жёлтую кофту. Все мы во главе с Мейерхольдом расселись на стульях, расставленных полукругом против эстрады, а для Маяковского тут же был приготовлен столик.
Столиком Маяковский пренебрёг. Легко вскочив на эстраду, он попросил подать ему снизу несколько стульев — ему подали, кажется, около дюжины, — и на них он, расставив их на эстраде, разложил экземпляры своей ярко-жёлтой книжки. Потом надел шапку с бубенцами, приготовленную для одной из наших пантомим, набросил на спинки стульев поданый по его просьбе плащ и начал речь, обращаясь к нам.
Первые слова этой речи я хорошо запомнила: «Почему-то, когда тебе дают пощёчину или тебя бьют, — всегда спрашиваешь: «Какое вы имеете право?» — словно для того, чтобы кого-либо ударить, надо получить разрешение!» Из остального, что он говорил, помню только, что его речь была дерзкой, вызывающей — настоящей «пощёчиной общественному вкусу». Закончив её, Маяковский прочёл нам «Флейту позвоночника», он как раз в это время заканчивал её, потом «Облако в штанах», «Войну и мир». Вёл он себя дружелюбно, был весел, остроумен, но и застенчив одновременно, а по отношению к Мейерхольду держался почтительно.
Перед тем как всем разойтись, он каждому подарил по экземпляру «Облака в штанах» с автографом. Размашисто написав что-то карандашом на книжке, он поднес её Мейерхольду, а тот прочёл написанное и быстро сунул книжку в карман пиджака.
Когда Маяковский распрощался и ушёл и разошлись почти все студийцы, Мейерхольд вынул из кармана книжку и показал мне надпись, сделанную Маяковским: «Королю театров от короля поэтов», — а потом снова спрятал книжку в карман.