- Ты куда собрался? Ночь на дворе, темнотища, мест наших не знаешь. Заблудиться захотел? - удивлённо спросила тётя Катя.
- Звал вроде кто-то. Вот и решил поглядеть. Может нужно человеку чего, - ответил гость, шагнув к двери.
- Митька, ну кто тебя звал, когда никто тут с тобой не знакомился? Не выдумывай. Помоги лучше мне, подержи вот нитки, пока в клубок смотаю.
Не дожидаясь ответа, она усадила его напротив себя и набросила на руки пряжу.
Закончился знойный день.
Веранду, где они разговаривали, явно пристроили позже (слишком просторной она казалась для небольшого деревянного дома), освещала одинокая лампа, не обременённая никаким подобием плафона. Всё-таки в деревне всё проще, даже в мелочах. Двери хозяйка затянула старым тюлем, который в городе давно бы выбросили, эта посеревшая от времени ткань не пропускала внутрь назойливых насекомых, давая возможность лёгкой прохладе ночи нежно гладить измученную солнцем кожу.
Тётка Катерина жила почти за сотню километров от города. Если бы отец не попросил Дмитрия навестить её, чтобы отдать материну книгу по домоводству, которую та перед смертью велела увезти своей двоюродной сестре, парень не встретился бы с ней ни разу жизни.
Зачем в деревне такая книга отец с сыном не поняли, там и продуктов-то, которые в рецептах описаны, отродясь не было, но раз пообещали, надо выполнять.
Крепкая деревенская тётушка на его хрупкую маму была похожа мало. Конопатое лицо, волосы цвета очень тёмной меди, хитрые маленькие глазки, загорелые руки, не уступавшие по силе мужским (это он понял, когда та обхватила его этими ручищами на станции со словами «Митька, вырос-то как»).
Они поужинали отварной картошкой с солениями, попили травяного чая, надо сказать, что очень вкусного, а потом разместились на веранде, беседуя и сматывая в клубки тёткины нитки, видно, что вязала она в основном зимой, когда делать было совсем нечего, а сейчас решила заняться этим, чтобы при разговоре не сидеть, сложа руки.
Клубок в её широких ладонях смотрелся немного комично. В воображении парня тут же появился слон, играющий воздушным шариком, но двигались руки тёти Кати так быстро и ловко, что образ слона моментально исчез.
- Завтра уже домой уедешь, не погостишь пару деньков? - спросила она, не отрывая взгляда от пряжи.
- Да, утром собирался, - подтвердил её догадку племянник.
- Понимаю, не интересно тебе тут у нас, Митя, скукота. Клуб давно развалился и остов его бурьяном порос. Из молодёжи только дед Василий, а ему уже около семидесяти.
Димка вскинул от удивления брови.
Его мама умерла рано, даже до пятидесяти лет не дожила: за два месяца до дня рождения её сбил пьяный водитель. Они с отцом едва успели добраться до больницы, чтобы попрощаться.
Выбраться сюда, исполнить последний материн наказ, удалось только летом. То похороны, то поминки, то прочие неотложные дела. Дмитрий, как пошёл в отпуск, первое, что сделал, это, прихватив книгу, отправился в дальнее село, где жила тётка Екатерина.
О похоронах ей сообщили, но приехать она так и не собралась. Отец думал из-за здоровья, всё-таки старше сестры почти на тридцать лет, и живёт одна, никого у неё нет, кто мог бы довезти женщину до станции.
Когда тётя Катя встретила Димку с поезда, он немного удивился, не увидев немощную старушку, но как-то не задумался про то, что ей должно быть, по словам отца, около восьмидесяти лет. Ещё больше был поражён, когда та повела его к себе домой, сообщив, что идти совсем недалеко, каких-нибудь километров восемь с гаком.
Сейчас, когда она сказала, что самому молодому из сельчан больше семидесяти лет, Дима вспомнил, что ей самой за восемьдесят.
«Ого, не знай я, сколько тётушке лет, так решил бы, что она ровесница моей матери. Хорошо она сохранилась. А отец считал её немощной, решил, что из-за этого хоронить сестру не приехала», - подумал он.
- А на похоронах я не была, так как к мёртвому смысла нет кататься. К живым тоже надо лишь изредка наведываться, чтобы сильно не надоедать.
У людей дела свои, планы, а тут «здрасте, гости приехали».
- Вы у нас вообще ни разу не были.
- Так и тебя, Димочка, я только грудничком видела. Ты ж тоже не заглядывал, и матушка твоя меня посещениями не слишком баловала. Не хмурься, парень, я зла за то не держу и тебе не надо. Мы с Валентиной не общались с твоего рождения, с тех пор, как она в город насовсем перебралась. Повздорили с ней тогда крепко. Вот ты мне мировую и привёз, жалко поздно, загляни ты ко мне с этой весточкой при жизни матушкиной, глядишь, уберегла бы её от смерти. Я ведь не отказалась от того, что она себе запретила. Что теперь об том рассуждать, из пустого в порожнее переливать?
Тётка вздохнула.
- Тёть Кать, а зачем вам эта книга по домоводству? У вас даже готовить по ней всякие блюда тут особо не из чего.
- Это, Димуська, не просто книга. Это мать твоя прощения так попросила. И с чего ты взял, что она про домоводство?
- На обложке написано, - удивился вопросу парень.
- Плохо ты читаешь, мой хороший. Иди, внимательнее глянь, а потом второй клубок мотать с тобой будем, - сказала тётушка, улыбнувшись.
Затем отложила нитки в сторону, и принялась разбирать остальную пряжу.
Дима встал и взял со старого серванта свёрток.
На книгу хозяйка дома лишь мельком взглянула, когда племянник её подал, а потом, как она была завёрнута в газету, до конца не разворачивая, положила на сервант. Так та и лежала нетронутой до вечера.
Аккуратно развернув газету, парень удивился.
- А что это? – недоумевая, спросил он. – Я не эту привёз. Вы поменяли?
- Когда? Да и зачем?
Тётя Катя пожала плечами.
«Действительно, свёрток был всё время на виду», - вспомнил Дима.
Но факт оставался фактом.
В руках он держал какую-то старинную книгу в кожаном переплёте, написанную на незнакомом ему языке. На обложке красовалась теснённая цифра семь.
- Как так? – спросил парень, уставившись на тётку.
- Это седьмая, твоя восьмая будет, но про это потом объясню. Долгая история. Вон шапку на шкафу видишь?
- Вижу.
- Так это не шапка вовсе!
- Да ладно! – не поверил городской гость.
Он поднялся и шагнул к серому от времени шкафу, стоявшему тут же на старой деревянной веранде, на котором лежала изношенная потрёпанная кроличья ушанка.
Едва протянул руку, чтобы взять и рассмотреть поближе, как что-то на него зашипело и, спрыгнув вниз, шмыгнуло в комнату через приоткрытую дверь.
Первая мысль, которая пришла в голову, была в пользу того, что шапка оказалась котом. Но вспомнив, что пробежало мимо его ног, Димка эту догадку отмёл разом. Существо совсем не походило на кота, скорее на помесь крысы и какой-то птицы. Это совсем сбило его с толку.
- Что, не всё видится таким, как ты привык? Кот это. Завтра познакомитесь, - хихикнула тётя Катя. – А книжку твоя мама почитать брала, когда ещё с ней не ссорились, потом она ей стала не нужна, вот теперь вернула. Я – дурында только сейчас понимаю, что напрасно с ней поругались. Сама, глядишь, в город скоро перееду.
Никого тут почти не осталось. Доживает деревня последние годочки. Хорошо электричество пока не отключили, да остановку оставили, хоть и «по требованию».
Вот похороню последнего прописанного тут (у местных нет никого, кто мог бы о них позаботиться, не осталось, а у кого есть, наверное, давно позабыли про них, потому они здесь и коротают свой век), и тоже уеду отсюда.
«Неужели она собирается всех пережить, да потом ещё переехать? Наверняка в документах ошибка. Не может ей быть столько лет», - подумал парень.
- Гены у меня хорошие. Все в семье долгожителями были, - словно услышав его мысли, продолжила тётя Катя. – Твоя мама тоже долго бы жила, если бы не несчастный случай. И тебе долгий век предстоит, так что будь осторожнее, чтобы его как надо прожить. Не рискуй по-глупому.
- Да, я вроде и не рискую, - пожав плечами, начал было говорить Димка, как снова услышал за калиткой чей-то голос.
Звали его, парень был уверен. Откуда взялась эта уверенность, и сам не понимал, но знал наверняка.
- Пойду, покурю, - сказал он, поднимаясь с табурета, на который уселся минуту назад, и снова шагнул к двери.
- Стоять! - не поднимая головы от ниток, которые сматывала в клубок, рявкнула тётка.
Дмитрий от неожиданности снова плюхнулся на место.
Тётя Катя внимательно на него посмотрела и, покачав головой, спросила:
- Что? Опять голос слышал?
- Да, - ответил парень, не понимая, почему нельзя выйти поговорить с человеком, который его позвал.
- Потому что не человек это, - ответила тётка на его мысли. – Ты плохо слушал? У нас в деревне одни старики остались. По ночам они не шастают, дома сидят. Других людей тут на километры близко нет.
- В смысле, не человек? – удивился парень. – Не комары же так дружно моё имя прожужжали, кто-то же звал.
- Может и комары! Ты не первый, кто такое слышит, - хмыкнув себе под нос, ответила она, снова нацепив ему на руки пряжу, словно связав крепкими шерстяными нитями. - Многие тут слышали голос за оградой, уходили и не возвращались. В вашем городе это мистикой называется, и никто в такое не верит, а у нас - дело обычное. Скоро русалья неделя, вот они и беснуются, не верящих ни во что людей зазывают. Сейчас их время, они в силе. Так что после захода солнца лучше не ходить никуда, так спокойнее.
- А если в туалет приспичит?
Не поверив в реальность сказанного, усмехнулся парень, решив, что хозяйка его разыгрывает.
- Ведро тут поставлю, - серьёзно ответила она, – фанеркой прикрою. А дверь на ключ изнутри замкну, уж не обессудь.
@ Лана Лэнц "Книга №8"
Полностью книга будет опубликована на сайте Автор. тудей