- Ни фига себе! – Воскликнул Валерий и, оторвав взгляд от экрана ноутбука, глянул в сторону Веденеева.
Виктор, сидевший на широком подоконнике, вопросительно посмотрел на товарища, ожидая пояснений.
- Если эта дура не сошла с ума, там огромные пустоты. Их верхний край, типа, потолок, идет на уровне метров пяти ниже поверхности.
Веденеев спрыгнул с подоконника и подсел к приятелю на диван, дабы увидеть все своими глазами.
Компьютерная программа дешифровала данные георадара и вывела на экран ноутбука схему подземных пустот. Они были, по истине, огромными.
Какое-то время мужчины, не говоря ни слова, елозили взглядами по экрану, изучая конфигурацию пещеры.
- У тебя есть представление, где может находиться вход? – Нарушил молчание Виктор.
- Я думаю, либо со стороны озера, видишь, здесь что-то вроде галереи? – Валерий провел по экрану монитора указательным пальцем. – Она идет как раз в направлении озера. – Либо с прямо противоположного направления. Здесь тоже пустота выходит за пределы зоны нашего поиска. – «Конь» переместил свой палец к противоположному краю экрана. – Но где она кончается? Куда идет? Чтобы это понять придется еще радарить и радарить. Да, имей ввиду. В этом направлении начинается лес, так что использовать локатор будет проблематично. Можно, пожалуй, - задумчиво протянул Рябоконь – попробовать третий вариант. Проникнуть в пещеру сверху. Вот здесь, видишь? – Валерий снова переместил свой палец. – Купол находится на минимальном удалении от поверхности, метрах в четырех. Если установить сруб, как для водного колодца…. – Говоря, «Конь» вывел на экран какую-то таблицу. - Хотя…, - голос Валерия потускнел до пессимистичного - это тоже будет проблематично. Смотри, какой высокий коэффициент сопротивления распространению радиоволн. Это значит, там, по меньшей мере, три метра твердой породы.
- Ладно, давай так поступим – резюмировал полученную от приятеля информацию Веденеев – я завтра поныряю, посмотрю что там и как со стороны озера. У меня один баллон есть. Хватит часа на полтора – два купания. А уж потом опять начнем репу чесать.
- А ты не оху…шь? – Удивился «Конь» - Не май месяц. Вода-то холодная. Не пугает?
- Да, нет, Валер. Гидрокостюм, теплое белье…. Люди вон зимой подо льдом ныряют. Нет, это не проблема.
- Ну, ладно. – Согласился Рябоконь. – А я рыбку половлю.
- А за каким…? – Пришла очередь удивиться Веденееву. – Тебе она еще не надоела. Неделю. Да, где там неделю! больше, – поправил сам себя Валерий – одной рыбой и питаемся. Уха да расстегаи. Расстегаи да уха.
- Какой-то у тебя бабий взгляд на это дело. Ты что ж думаешь, что на рыбалку за рыбой ходят, а на охоту - за мясом? Виски доставай обещанный. Ща я тебе все расскажу.
…
Готовя свой спиннинг, Валерий проводил взглядом Веденеева, который, двигаясь спиной вперед, забрался в воду по грудь и, мгновение спустя, исчез, уйдя под воду озера Дивного. Выбрав в контейнере блесну, «Конь» прицепил ее к черному поводку и окинул взглядом поверхность водоема, примечая заросли кувшинок, торчащие из воды кустики камыша, изменения цвета воды и другие признаки, по которым он умел читать рельеф донной поверхности.
Рябоконь сделал первый заброс. Блесна легко взвилась в воздух под углом сорок пять градусов, плюс-минус, и, пролетев никак не меньше сорока метров, плюхнулась в воду. Броском Валерий остался доволен. Он подождал секунды три, чтобы насадка успела достаточно погрузиться, и сделал три круговых движения рукояткой катушки. Через две секунды он повторил этот цикл и повторял до тех пор, пока пустая блесна не выскочила из воды в трех метрах от него. Рябоконь отошел по берегу влево пять шагов и сделал следующий заброс.
Удалившись от места начала лова шагов на тридцать, Валерий услышал за спиной шорох растительности и, развернувшись, увидел пробирающегося на берег сквозь заросли кустарника мужчину. Тот, не смотря на ранний час, был явно навеселе и всем своим видом излучал дружелюбие и склонность к общению.
- О, рыбак. – Радостно провозгласил мужчина, вырвавшись из кустарника, с которым сражался минуту назад. – Клюет? Меня Вовчик зовут. Ну, как зовут? Когда зовут, а когда и сам прихожу. – Вовчик заливисто расхохотался собственной шутке. - У Темика днюха стряслась. Неожиданно. – С трудом выговорил мужчина.
Язык у Вовчика заплетался, каждое предложение он произносил отдельно, через паузу от предыдущего. Выходило у жизнерадостного выпивохи довольно смешно, и Валерий не стал осекать его болтовни, тем более, что его начало снедать любопытство, как это днюха может стрястись неожиданно. Вовчик, неописуемо радуясь наличию свободных ушей, продолжил повествование.
- Сидим, короче, выпиваем. Все путем. Темик – это мой коллега – слово «коллега» далось Вовчику с большим трудом, и по его физиономии проскочила улыбка удовлетворения, когда он, наконец, его выговорил – накидались уже прилично. Тут Темик вспомнил, что у Куравлева, ну, того, который Афоня, тоже в этот день день рождения. О, брат, как. – Рассказчик развел руки в сторону, будто такое совпадение было, и, правда, чем-то из ряда вон выходящим, а потом и озвучил выраженную этим жестом мысль. – Чудо. Ну, хороший же артист, как не выпить. Выпили.
Рябоконь, тем временем, в очередной раз вытащил из озера пустую издевательски поблескивающую блесну и отмерил очередные пять шагов в сторону.
Выпивоха подвинулся за вслед за Валерием. – «Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе! – Гаркнул он во все горло.
«Конь» от неожиданности даже вздрогнул и, раздраженный, повернулся к выпивохе, прогнать его прочь.
- Если, конечно, они у вас есть. - Улыбаясь во всю ширь расслабленного действием алкоголя и по-клоунски пластичного лица, завершил цитату Вовчик и вновь покатился со смеху.
Рябоконь не сдержался, чтобы не улыбнуться, и передумал прогонять шутника.
…
Озерное дно полого уходило от песчаного пляжа на расстояние где восьми, где десяти метров. Дальше песок уступал место каменной породе, а пологий спуск обрывался крутым откосом.
Веденеев исследовал этот откос, двигаясь против часовой стрелки в пределах глубин от пяти до десяти метров. Вход в пещеру, достаточно широкий чтобы в него можно было проплыть, он обнаружил на сороковой минуте своего погружения, когда луч его фонаря провалился в черноту подводного грота, выгнав оттуда стайку каких-то рыбешек.
Обследовав, подсвечивая себе фонарем, горло пещеры, Виктор осторожно протиснулся внутрь прохода. Дыра расширялась и, как казалось, не содержала в себе опасности для пловца. Веденеев чаше задвигал ластами, увеличивая скорость своего продвижения в разверзшуюся перед ним пасть.
…
- А потом заспорили, играл ли Куравлев в «Семнадцати мгновениях». Темка настаивал, что играл. Любка уперлась. Что взять – баба. – В последнее слово Вовчик вложил все свое, неизвестно откуда в нем взявшееся, презрение к женской части человечества. – Поспорили на бутылку. Темка через мобилу вышел в космос. – Балагур метнул руку в небо. – Космос ответил: «Играл. Одноглазого Айсмана». – Вовчик прихлопнул тыльной стороной одной ладошки по лицу другой. - Любка–дура – к барыге за водкой. Магазины-то не работают. Ночь.
Чувствительный спиннинг легким ударом передал Валерию информацию о том, что блесна вошла с чем-то в контакт. Рябоконь сделал подсечку. Леска натянулась, удилище согнулось дугой и стало понятно, что это – не поклевка, а, всего лишь, банальный зацеп. « Конь» сразу ослабил натяжение лески, отошел на несколько шагов вправо и дернул удилищем, в попытке освободить блесну. Безуспешно. Валерий направился в другую сторону.
Вовчик хвостом мотался за своими «ушами».
- Пока Любка за водкой бегала, космос Темику маякнул, типа «Юстас – Алексу», что днюха еще и у Семенова, который Юлиан и папа Штирлица.
Валерий дернул удилищем вновь. Блесна поддалась, но пошла с напряжением.
- Ну, Штирлиц – святое.- Стоя в метре позади Рябоконя, говорил Вовчик. – Это, как день Победы.
Блесна притащила за собой пучок водной растительности.
- Пришел невод с одною тиной. – Прокомментировал балагур и продолжил повествование. – За Победу как не выпить. Грех. Выпили.
Рябоконь забросил блесну опять. Крутанул катушку. Еще раз. На третьем цикле работы катушкой поклевка таки случилась. Валерий подсек и, ощутив через снасть тяжесть трофея, почувствовал ожидаемое и желанное возбуждение. Через несколько секунд по поведению попавшейся на блесну рыбы, он понял, что выуживает щуку. Это всегда здорово. Щука не безвольная рыба. Она борется, сражается за свою жизнь, бьется, пытаясь вырвать из себя острый крючок, выпрыгивает из воды, ищет возможности запутать леску за какую-нибудь корягу. Тем больше возбуждение рыбака, тем желанней трофей, тем приятней победа.
Конец удилища играл, то круто пригибаясь к воде, когда рыба уходила ко дну, то распрямляясь, когда она поднималась к поверхности. Показав спину, она запускала по воде кольца расходящихся волн. Щука, то уходила вправо, то резко меняя направление движения, с рывком разворачивалась в противоположном направлении. Валерий с трудом проворачивал катушку, преодолевая сопротивление противника. Щука в очередной раз поднялась к поверхности и выпрыгнула из воды. В полете она сначала согнулась кольцом, а затем, резко разгибаясь, яростно дернула головой.
- Вот это да, блять! Вот это да! – Взорвался восторгом Вовчик. – Во, хуйнула. Смотри, какая пиздня! – Восхитился рыбой бухарь-собеседник. Не на секунду не прекращая выкрикивать нецензурные восклицания, он метнулся за валявшимся чуть поодаль подсаком, схватил его и подбежал к Рябоконю.
Рыба, тем временем, ближе к берегу повторила свой маневр, теперь выпрыгнув еще выше и рванув еще резче.
- Охуеть, не встать! – Адреналин, видимо, фонтаном бил в кровь Вовчика.
Валерий удивился такой реакции, свойственной человеку, впервые оказавшемуся в подобной ситуации. Местный житель, кем, судя по рассказу, являлся Вовчик, не мог быть новичком по определению. Все мужское население поселка, со всех сторон окруженного изобилующими рыбой водоемами, было обречено поголовно сызмальства заниматься рыбалкой. Рябоконь списал такое поведение Вовчика на запредельный уровень алкоголя в его крови. Тот, не обращая внимания на прохладу осенней воды, зашел по колени в озеро и вытянул руки с подсаком в сторону приближающейся к берегу щуки.
- А…а…а! – Победно прорычал Вовчик, когда рыба оказалась в сетке, продолжая и там неистово трепыхаться. – Смотри, какая задница! – Похвалил ее балагур. – Бля, ни хуя себе, чуть подсак не выбила! – Воскликнул Вовчик, опуская рыбу на песок пляжа.
Валерий не мог сдержать улыбки, глядя на по-пьяному разухабистые суетные движения Вовчика и слушая нескончаемый поток его матершины, но оставался безмолвным, просто потому, что пьянчужка, не умолкая ни на мгновение стрелять очередями междометий, не давал ему возможности вставить и слова.
- Шандец! Во, борьба! Чуть не съебала, зараза! Ну, ты профи. – Оценил пьянчужка навыки «Коня» по выуживанию щук. Он поднял рыбину, держа ее за жабры. Щука разинула пасть, продемонстрировав свои острые похожие на шипы зубы. Вовчик подергал за леску и заглянул рыбе в пасть. - Во бля, блесны не видать. До жопы заглотила. Надо какую-нибудь пиздатню ей в еблище вставить.
Последняя реплика заставила-таки Валерия рассмеяться. Он, конечно, понял смысл зашифрованной матом фразы, он не удержался и, задыхаясь от смеха, переспросил. – Куда вставить? Что вставить?
Вовчик не стал отвечать на эти риторические вопросы. Он бросил взгляд на лежащий неподалеку кейс с рыбацкими принадлежностями и через его прозрачную пластиковую крышку обнаружил в нем специальный, похожий на хирургический зажим, отцеп. Вооружившись им, пьянчужка, ни на секунду не переставая хохмить, хоть и не без труда, но извлек-таки из рыбы блесну.
Валерий, обессиленный от смеха, не вмешивался в этот процесс и не препятствовал бесцеремонному вторжению Вовчика в святая святых любого рыбака – кейс с комплектом рыбацких принадлежностей.
Ободренный, видимо, благосклонной реакцией Рябоконя на свое поведение, Вовчик продолжил «душить». Отбросив прямо на песок отцеп, он подхватил щуку за жабры, поднес ее к своему лицу и, глядя в широко распахнутую рыбью пасть и смешно оттопырив губы, скомандовал.
- Три желанья мне. Быстро, блять. Короче, мне – ящик водки и баб. Не баб не надо. – Отменил свое второе желание пьянчужка, испугавшись его. Резко развернув голову в направлении Валерия, Вовчик вперил в него вопросительный взгляд и обратился за подсказкой. – Что еще? Что можно еще? – Скороговоркой выпалил пьянчужка, как будто от того насколько быстро он обозначит щуке свои желания зависит, исполнит она их или нет.
Не получив от «Коня» помощи, балагур снова посмотрел на рыбу и застыл в этой позе, напряженно размышляя над своими желаниями, но, видимо, в это утро дальше водки они не распространялись.
Пока Вовчик памятником стоял, уставившись в щучью морду, Валерий заметил на поверхности озера вереницу пузырьков, по которой понял, что это возвращается из своего подводного вояжа Виктор. Смех, говорят, заразителен. Вот и веселость пьянчужки передалась-таки Рябоконю, и он решил подшутить над Вовчиком.
- Поздно желания придумывать. – Валерий вывел пьянчужку из ступора задумчивости. – Щукины помощники уже водку тебе таранят.
Вовчик непонимающе посмотрел на «Коня» круглыми, как чайные блюдца, глазами.
- Туда смотри. – Валерий рукой показал в направлении пузырьков.
Вовчик послушно перевел взгляд в сторону озера, где в это мгновение из воды, сверкая черным латексом гидрокостюма, поднялся Виктор.
Пьянчужка охнул от неожиданности и рухнул на пятую точку, ковырнув кейс с рыбацкими принадлежностями. На песок пляжа высыпались, раскатываясь в разные стороны, яркие поплавки, силиконовые рыбки-обманки и прочая мелочь.
Рябоконь блякнул, но всплеск раздражения растворился в буре раздирающего его хохота.
Пока Виктор спиной выбирался из воды, а Валерий ухахатывался, Вовчик вернулся в реальность. Он, бурча себе под нос попеременно: то закодированные изысканным матом восклицания по поводу сногсшибательного Веденеевского появления, то извинения за казус с перевернутым кейсом, через бок перекатился с пятой точки на четвереньки и, ползая по пляжу раненой ящерицей, принялся собирать с песка рыболовные снасти.
Наблюдая эту сцену, Рябоконь обратил внимание, что на среднем пальце правой руки Вовчика недостает одной фаланги.
Веденеев переоблачился в нормальную одежду, Рябоконь свернул спиннинг.
- Не, надо завязывать бухать. – Изрек Вовчик, захлопнув крышку бокса, чем вверг зрителей своего монопредставления в очередной приступ неудержимого хохота.
Собрав амуницию, каждый – свою, мужчины, оставив пьянчужку на берегу, направились в сторону пансионата.
- Ну, чего там? – Спросил Валерий, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы посторонние не могли их услышать.
…
Вовчик, как только мужчины скрылись из вида, подошел к озеру и умылся. Вытерев лицо и руки полой своей майки, он достал из кармана смартфон и наушники, подсоединив которые, пьянчужка нажал на устройстве какую-то клавишу. Экран гаджета отозвался на эту команду красным мигающим текстовым сигналом: «REC». Вовчик вставил наушники в ушные раковины.
…
- Грот оказался тупиковым карманом. – Рассказывал Виктор приятелю по дороге к пансионату. – Судя по манометру, дыхательной смеси оставалось еще минут на пятнадцать – двадцать. Я двинулся дальше и через несколько сот метров обнаружил бетонный раструб. Попасть внутрь невозможно. Он заварен мощной решеткой. Да, и не зачем. Сооружение, явно, послереволюционное. Если там когда-то и хранилось то, что мы ищем, то теперь там этого точно нет.
- И это ты правильно скумекал. – Поддержал приятеля Валерий. – Лезть в чужие тайны – себе дороже. Тем паче, в тайны государственные. А если это государство – Россия, то вообще смети подобно. Ты больше никому не рассказывай, что видел, даже Тамаре, да и сам лучше забудь, от греха подальше. Я уже забыл. Что дальше делать будем? Я предлагаю посвятить остаток оплаченного периода рыбалке – предложил «Конь», и добавил, вспомнив хозяйку пансионата - и окунуться в пучину разврата.
- Э нет, брат, так дело не пойдет. – Возразил Виктор.
- А как пойдет? – Наморщил лоб Валерий.
- Надо довести дело до конца. А это значит, надо исследовать возможное место схрона в районе другой пристани. Забыл что ли? – Удивился Веденеев.
…
Вовчик скинул щелчком гусеницу со штанины, а, подняв голову, увидел, как из-за поворота прибрежной песчаной полосы вышел Андрюшка-дурачок.
- О, Андрюха – хер до брюха, чего Марте присунул уже? Кстати, а почему она Марта? Имя какое-то не русское. Нет? – Негромко произнес в качестве приветствия пьянчужка.
- Так, сюда же после войны немецких ученых согнали, тех которые ракетную технику третьего рейха создавали, типа «ФАУ». Ну, вот, они тут лет пять чалились, конструируя будущие советские ракеты. За эту пятилетку на свет появилось несколько Гансиков, в числе которых был и отец Марты.
Андрюшка опустился на землю рядом с Вовчиком. Тот вынул из уха одну гарнитуру наушников, предлагая ее дурачку. Андрюшка приложил гарнитуру к своему уху, но, практически сразу же, вернул ее хозяину, когда заметил старушку, ту, что отдыхала в пансионате вместе с внучкой и докучала постояльцам нотациями на тему полезности тех или иных продуктов.
Пожилая леди двигалась в их направлении по идущей от пансионата тропинке, внимательно всматриваясь в около дорожное разнотравье. В руке она держала букетик желтоцветого зверобоя.
- Слышь, дибилоид, вали отсюда по-хорошему. И без тебя голова раскалывается. – По-пьяному растягивая слова, прорычал на дурачка Вовчик. - А то сейчас по кумполу получишь. – Тут пьянчужка просиял отвратительной ухмылкой озарения. – Хотя, тебе «по кумполу» - не страшно. – Он беззвучно рассмеялся. - Это тебе, как мертвому припарки. У тебя ж мозгов-то нет, Страшило. Сотрясения мозга не случится. – Вовчик затрясся от хохота.
- Как не стыдно, издеваться над больным человеком! – Возмутилась старушка. – Это же… это… - Леди не смогла подобрать слово. Она вытащила из кармана своего жакета шоколадную конфету и протянула ее дурачку.
Глаза дурачка вспыхнули радостью, а лицо расплылось в улыбке. Он облизнул губы, выхватил конфету из руки пожилой леди и, проворно вскочив на ноги, юркнул в ближайшие кусты.
…
- Вот, Сергей Сергеич, смотрите. – Мужчина лет пятидесяти, крепкий и подтянутый указывал рукой вверх, где в ветвях мощной сосны на высоте метров трех от земли был расположен сколоченный из грубого горбыля помост. Сухая, загорелая и обветренная кожа его лица была исполосована глубокими морщинами. Мужчина дернул плечом, поправив положение своего карабина, судя по утратившему блеск прикладу, далеко не нового.
Другой мужчина, моложе первого лет, этак, на десять, в ладном новеньком камуфляже поднял голову кверху. У него на плече, сверкая новизной, тоже висел карабин. Сергей Сергеич провел взглядом по стволу дерева от места расположения засидки до его основания, рассматривая по ходу прикрученные к нему саморезами поперечные бруски.
- Ступеньки-то не слишком хлипкие? – Спросил Сергей Сергеич. – А, Кузьмич, выдержат?
- Выдержат. – Уверил его Егор Трофимович, которого Сергей Сергеич звал «Кузьмичем» по аналогии с главным героем фильма «Особенности национальной охоты», на которого егерь, и правда, был, хоть и отдаленно, но похож.
- А то, сорвусь на землю, и все, оставишь Родину без олигарха. – С опаской поглядывая на ступеньки, пошутил Сергей Сергеич.
- Родина только спасибо скажет. – Совершенно серьезно парировал егерь. – Ну, че, полезешь, или дальше менжеваться будешь? – Егор Трофимович скинул с плеча свой карабин и приставил его к соседнему дереву.
Сергея Сергеевича скребанула такая манера общения с ним егеря, что можно было заметить по вспышке румянца на его лице. Но он справился с волной раздражения.
Сейчас исполнение одного из самых сокровенных желаний его жизни - добыть медведя, зависело от этого егеря. И это понимали оба.
- Полезу. – Сергей Сергеевич тоже снял с плеча карабин и поставил его рядом с винтовкой егеря. Вместе они смотрелись, как «Роллс-ройс» с «Запорожцем».
Егор Тимофеевич полез по стволу наверх. Сергей Сергеевич отправился вслед за ним, когда егерь уже забрался на самодельный помост. Он поставил правую ногу на большой выпирающий из земли валун, рукой дотянулся до нижней из веток сосны. Задрав левую ногу, Сергеич упер ее в ступеньку и, оттолкнувшись от камня, начал подъем. Карабкаясь по стволу, он хватался руками за сучья и напрягал мышцы, потому что ступени предательски проминались под ним. Они были расположены довольно далеко друг от друга, поэтому ноги приходилось задирать чуть ли не максимальную высоту. От этого движения получались неуклюже скачкообразными. В полутора метрах от земли Сергей Сергеевич зацепился курткой за сучек. Сразу этого не заметив, он порвал куртку и на него накатила новая волна раздражения. Не то, чтобы ему было жалко нового камуфляжа. Нет. Просто он привык быть аккуратно одетым. Любое еле заметное пятнышко на одежде или простая помятость приводили его в состояние душевного дискомфорта.
Пока Сергей Сергеевич карабкался по стволу сосны, послышался шум натужной работы автомобильного двигателя.
- Твои? – Спросил он, взобравшись, к своему облегчению, на помост.
- Наши. – Ответил егерь.
Сергей Сергеевич, поднявшись во весь рост, посмотрел в направлении источника звука и увидел, как на опушку расстилающейся под засидкой поляны выехал ГАЗ-66. Мужчина легонько попрыгал на помосте, проверяя его прочность.
- Ну, что? Как? – Поинтересовался мнением клиента егерь.
Сергей Сергеевич пожал плечами. Он не признался Тимофеичу, что ожидал чего-то более комфортного.
- Ну, согласен. Не Хилтон. – Егерь, видимо, угадал мысли клиента. – Вот этот сук используй в качестве упора. – Тимофеич сымитировал позу стрелка и отступил, давая Сергеичу попробовать самому.
Тот положил локти на крепкий сосновый сук и чуть склонил голову к воображаемому прикладу. Оказалось, на удивление удобно.
- Не промахнешься? – Егерь посмотрел на Сергеича.
- Не промахнусь. – Уверил его мужчина.
ГАЗ-66 тем временем выехал на середину поляны и остановился. Двое мужчин перебрались из кабины в кузов и, откинув задний борт, спихнули ногами на землю какую-то бочку.
- Смотри. – Тимофеич строго посмотрел на своего клиента. – Промахиваться никак нельзя. Раненый медведь это…это…. Страшно даже представить. Ладно. Пойдем. Надо с мужиками рассчитаться.
Тимофеич начал спускаться с засидки. Сергей Сергеевич отправился следом.
Подойдя к грузовику, Тимофеич и Сергеевич обменялись с мужчинами рукопожатиями.
То, что те сбросили с кузова шестьдесят шестого, действительно была бочка с закрепленной к ней с помощью сварки длинной цепью из проволоки в палец толщиной. Стенки бочки зияли рваными дырами, прорубленными, видимо, специально на расстоянии двадцати сантиметров друг от друга. Из отверстий наружу просачивалась вонь гниющей органики. Мужики просунули цепь под корень крепкого пня и с помощью мощного болта соединили ее петлей.
- Что в бочке? – Спросил Тимофеич.
- Теленок. Позавчера издох. – Напряженно орудуя ключом на 24, закручивая ржавую гайку на такой же ржавый болт, ответил рыжий паренек.
Тимофеич посмотрел на Сергеича, и по его взгляду понял, что тот ждет пояснений к происходящему.
- К вечеру завоняет как следует. День-два, и мишка придет. А то и не один.
- Принимай работу, Тимофеич. – Провозгласил рыжий, забросив гаечный ключ в кузов грузовика.
В лесной тишине ключ грохотнул неожиданно громко, заставив Сергей Сергеича вздрогнуть.
- И че, Кузьмич, мишка эту тухлятину с того берега учует? – Высказал возникшие у него сомнения Сергей Сергеич, движением плеча поправив карабин.
- Мишка запах меда слышит с расстояния пяти километров. – Назидательно сказал Тимофеич. – Не сомневайся.
…
- Ух, ты ж, красотища-то, какая! Ляпота! – В своем извечном стиле провозгласил Рябоконь, когда они с Веденеевым, спустя час после начала поисков, вышли на поросший сосняком высокий утес, клином уходящий в озеро «Дивное». – Кабы я был язычником, капище только здесь бы и устроил.
- Допустим. – Согласился с приятелем Виктор. – Будем считать, что два ориентира у нас есть. Давая искать третий – ложбину. Я думаю, она должна быть между этим мысом и пристанью на некотором удалении от озера.
- Ну, пойдем, поищем. – Согласился Валерий, про себя надеявшийся поскорее закончить изрядно поднадоевший ему геокешинг.
Разговаривая ни о чем, приятели направились в лес, стараясь двигаться под уклон, и скоро вышли к роднику. Ключ бил из-под омытых им каменьев и корней растущей неподалеку ели небольшим фонтанчиком. Вода, вырываясь из недр земли, скапливалась в небольшой рукотворной каменной ванне, а, переливаясь через ее край, небольшим ручейком текла метров пять, где снова бесследно уходила куда-то под землю. На еловом стволе висел алюминиевый ковш, зацепленный ручкой за вбитую в дерево ржавую металлическую скобу.
Валерий болезненно зашикал, попробовав воду на вкус. - Холодная, блин. – Выругался он, кривясь лицом. – Ломит-то как! – Схватившись рукой за щеку, простонал «Конь» сквозь зубы. – Надо, как вернемся, к стоматологу двигать. Страшно, аж жуть. – Сознался Валерий, протягивая ковш Виктору. Приняв емкость, Веденеев замешкался. Страдания приятеля взбудоражили и в нем опасливое отношение к холоду родниковой воды. Сделав над собой усилие, Виктор, тем не менее, поднес ковш к губам. Вода ударила ледяной прохладой последовательно по гландам, гортани и пищеводу, но зубы проверку прошли.
Возвратив ковш на место, мужчины осмотрелись. От ключа начиналась тропинка, и, судя по ее исхоженности, родник не был заброшенным.
По лесной дорожке приятели вышли на просторную поляну. Часть не занятого лесом пространства была огорожена невзрачным посеревшим от времени дощатым забором. За оградой располагался окруженный хозяйскими постройками, грядками и плодовыми деревьями одноэтажный деревянный дом. Выше уровня сада и крыши дома вздымалась крона мощного и тяжелого дуба, растущего неподалеку от калитки и лишь немного тронутого осенней коричневой.
Веденеев и Рябоконь переглянулись.
- Кто, кто в теремочке живет? Кто, кто в невысоком живет? – Продекламировал Рябоконь.
- Пойдем, спросим. – Предложил Веденеев и направился по тропинке к крыльцу.
Возражать Валерий, уверенный, что они находятся теперь на этапе эндшпиля, не стал и последовал за товарищем. Веденеев и Рябоконь подошли к ограде, когда входная дверь, негромко скрипнув, отворилась, и на крыльце появился какой-то мужчина, а вслед за ним еще один с топором в руке. В этом – втором Виктор и Валерий признали пожилого грибника, с которым они столкнулись в лесу в свой первый день пребывания на острове. Первый был им не знаком. На крыльце он обернулся и обратился к старику.
- Благословите, перфект. Благословите. Благословите и молите Бога за меня, грешного, чтобы сделал меня добрым христианином и привел к благой кончине.
- Да благословит тебя Бог! Да сделает тебя добрым христианином и приведет к благой кончине. – Сказал старик, положив на плечо мужчины свободную руку. - Тебе, Егор, надо стараться очистить своё сердце от эгоистических чувств, эмоций, желаний, а голову – от ограничивающих злободневных мыслей и иллюзий, то есть освободиться от всего, что привязывает тебя к земной природе и мешает продвижению по тропе духовного совершенствования. Глубже погрузись в эндуру, чаше читай «Отче наш» и ты обязательно преуспеешь на пути к консоломенту. Теперь ступай с Богом. – Завершил наставление перфект, и мужчины троекратно поцеловались.
Виктор и Валерий стояли в этот момент у калитки в тени раскидистого дуба и по этой причине остались незамеченными. Веденееву вдруг пришло на ум, что со стороны это может выглядеть так, будто они с Валерием подглядывают и подслушивают. Он вышел из тени, шагнув ближе к калитке и сознательно наступив при этом на сухую ветку. Звук хруста привлек внимание обоих мужчин. Егор и старик посмотрели в направлении незваных гостей, первый, развернувшись вполоборота, второй поверх его плеча.
- Прошу прощения. – Громко сказал Виктор.
Старик, видимо, тоже узнал Веденеева и Рябоконя. – Ступай. – Простился он с Егором и переключил свое внимание на гостей. – Вы что, ребятки, заблудились? – Повысив голос, спросил старик.
- Не совсем так. – Ответил Виктор. – Мы кое о чем спросить Вас хотели. Позволите?
Старик ответил не сразу, а когда он и Егор, спустившись с крыльца, подошли к ограде.
- Ну, а почему не позволить. – Отворяя калитку, промолвил старик. Он с явным интересом окинул гостей взглядом, пытаясь, видимо, предугадать цель их визита. - Проходите. – Выпустив Егора, старик придержал калитку.
Веденеев и Рябоконь прошли во внутренний двор.
- Меня зовут Владимир Ерофеич. – Представился хозяин заимки. – Люди часто называют меня просто Ерофеич. Я не возражаю.
Веденеев и Рябоконь назвали свои имена без отчеств.
- Ну, что ж, Виктор, рассказывайте, с чем пожаловали. – Сказал Ерофеич, обращаясь к Веденееву, определив интересанта именно в нем. – Я, с вашего позволения,… - Старик задумался. – Мне надо дров наколоть. Немножко. – Ерофеич кивнул на свой топор, который с момента выхода из дома не выпускал из руки. – Если Вы не будете возражать, я поколю и послушаю.
Получив согласие, старик стянул с себя рубаху и подошел к куче не колотых чурбанов.
Веденеев принялся объяснять цель их визита, начиная, что называется «от печки», с момента обнаружения церы.
Слушая рассказ Виктора, Ерофеич умело и ловко расколол в щепу один за другим три чурбана.
Когда Виктор озвучил дешифрованный Тамарой текст тайного послания, старик прервал свое занятие и посмотрел на Веденеева. Было совершенно очевидно, что рассказ его искренне заинтересовал.
Пока Виктор объяснял, как и почему они локализовали зону поисков тремя монастырями, Ерофеич собрал в охапку наколотые им дрова. – Пойдемте в дом. – Сказал он тихо и быстро, не желая нарушить ход повествования.
О деталях поисков на дне Рыбинского водохранилища и в Старицких катакомбах Веденеев живописать не стал, обозначив лишь то, что они не увенчались успехом.
Оказавшись в доме, он перешел к рассказу о посещении Нило Столобенской обители, разговоре с ее настоятелем, одновременно с этим оглядывая комнату.
Первым в глаза бросился стол, покрытой то ли белой скатертью, то ли простыней, используемой в этом качестве. По центру стола находилось что-то круглое, накрытое тканой салфеткой того же белого, как и скатерть, цвета. На тарелке со стандартным набором овощей: огурцы, томаты, перец, лежала еще и зелень: укроп, зеленый лук и, видимо, петрушка. Другая тарелка до краев была наполнена брусникой. Далее, внимание Веденеева привлекла к себе висевшая на одной из стен известная репродукция картины Репина, изображавшей графа Льва Николаевича Толстого с плугом в руках. Наличие в доме репродукции Шишкинских «мишек в сосновом бору» было предсказуемо и уже не удивляло, зато ладно сложенная русская печь с лежанкой не могла остаться незамеченной. От нее исходило тепло, комфортно контрастное прохладе уличного воздуха, и распространялся приятный цветочный аромат. Источником запаха служила, по всей видимости, россыпь чего-то, похожего на обыкновенный черный чай, покоившаяся поверх лежанки, которая сейчас использовалась в качестве сушилки.
Старичок жестом руки пригласил своих гостей к столу, а сам, подойдя к нему, провозгласил:
«Святой Отче, справедливый Бог Добра,
Ты, Который никогда не ошибается,
не лжёт и не сомневается,
и не боится смерти в мире бога чужого,
дай нам познать то, что Ты знаешь,
и полюбить то, что Ты любишь,
ибо мы – не от мира сего, и мир сей – не наш».
Ерофеич сел на скамью, заняв место во главе стола. Виктор и Валерий последовали примеру старика и расположились на лавке вдоль длинного края прямоугольной столешницы.
Двумя пальцами, как пинцетом, Ерофеич аккуратно взял за уголок тканую салфетку, поднял ее и, свернув вчетверо, положил ее на край стола. Под салфеткой оказалась сверкающая черно коричневым глянцем корки круглая буханка ржаного, судя по запаху, хлеба.
Ерофеич, протянувшись через стол, взял кругляш и приложился к нему губами.
- Милость Господа нашего да пребудет с вами. – Проговорил хозяин, разламывая буханку надвое.
Произнесенные стариком слова придали процессу деления хлеба статус таинства. Виктор вопросительно посмотрел на приятеля, предположив, что, быть может, смысл происходящего ему понятен, и ожидая от него какой-нибудь подсказки. Валерий вместо этого еле заметно пожал плечами.
Полбуханки старик вернул на середину стола, а другую часть разломил на три приблизительно равных куска, два из которых вручил гостям, а третий оставил себе. Приняв хлеб, Виктор и Валерий замешкались с ним, не зная, как правильно себя вести и боясь нарушить неловким поступком неизвестную им процедуру таинства.
Хозяин отщипнул от своего ломтя кусочек поменьше и, отправив его в рот, положил хлеб на край своей тарелки.
Веденеев и Рябоконь проделали тоже самое.
Ерофеич встал и подошел к печке. Взяв в руки ухват и отодвинув металлическую заслонку, он вынул из горнила печи чугунный горшок и поставил его на стол на казавшуюся здесь инородной подставку из связанных спиралью морских ракушек. Старик не стал спрашивать у гостей согласия, а просто, вооружившись поварешкой, разлил по тарелкам суп и подал его мужчинам. Суп оказался грибным, чудесно привлекательным на цвет, ароматным и аппетитным.
- Белые. – Зачерпнув в ложку желтый с коричневым кусочек мягкого как губка грибка, картофелину и немного прозрачно золотистого бульона, уважительно констатировал Валерий.
- Белые. – Подтвердил Ерофеич. – Здесь их море. – Старик кивнул на стоящую неподалеку от входной двери большую бельевую корзину, содержимое которой было скрыто под накидкой из листьев папоротника. – Вот, собрал. Надо, пока не зачервивели, посушить на зиму. Провожу вас и займусь. Виктор, а расскажите мне подробнее о восковой табличке. Что она собой представляет?
- В деревянной дощечке (на Руси для этих целей использовались липа или дуб) вырубалось углубление. Получалось что-то вроде… – Веденеев для наглядности ткнул пальцем в направлении висевшего на стене снимка - рамки для фото.
Рябоконь, в очередной раз, оказавшийся в положении «третьего лишнего», все еще водил носом, ловя ароматы грибного супа, явно, растягивая удовольствие.
- Углубление заливалось воском. Пользователь такой дощечки, вооружившись стилосом (что-то вроде гвоздя) мог его острым концом, продавливая воск, что-нибудь написать, а тупым - …. - Виктор задумался, подбирая слова. – Да, что я вам рассказываю. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. – Веденеев достал свой планшет и, выбрав в папке «Галерея» нужное фото, передал гаджет Ерофеичу.
Это было удивительно, но для старика планшет не оказался непонятной диковиной, как для большинства людей его возраста. Он уверенными движениями пальцев сначала увеличил масштаб изображения, потом принялся перемещать картинку по экрану, заинтересовано и тщательно рассматривая ее отдельные фрагменты.
- О, - Ерофеич от удивления округлил глаза – а это что? – Он развернул гаджет так, чтобы Веденееву был виден экран, с которого на него глядел из вечности выполненный Тамарой бюст предполагаемого владельца церы.
Реакция Ерофеича развеселила Виктора. Он улыбнулся. – Это реконструкция внешнего облика человека, чьи останки были обнаружены вместе с артефактом.
- И насколько достоверная реконструкция? – Старик активировал следующий снимок, где бюст был запечатлен в профиль.
- Как я понимаю, творчеством здесь являются: цвет глаз, цвет волос, ну, и прическа, естественно. Все остальное достоверно.
Прихлебывая супец, Веденеев рассказал старику, как Тамара с использованием различных методов исследований пришла к заключению о том, что обнаруженные останки принадлежали монаху, что этот монах прибыл на Русь из средиземноморья.
Ерофеич слушал внимательно, время от времени, задавая уточняющие вопросы.
- Вкусно, очень. И хлеб, и суп. – Посчитал обязательным высказать свое мнение Виктор, положив ложку в пустую тарелку.
- Согласен. – Поддержал его и Валерий.
- Чайку. – Старик снова не столько спрашивал, сколько уведомлял гостей о смене блюд. – С пирожками с лесной ягодой. Рассказывайте, Виктор, не останавливайтесь.
Ерофеич поднялся из-за стола и включил электрический чайник, стоявший на подоконнике. Электроприбор беспокойно зашумел, а стекло выше него стало покрываться испариной. Старик, тем временем, подойдя к печке, сгреб с лежанки пригоршню источающей аромат травы и заложил ее в заварочный чайник.
- Так мы, собственно говоря, и оказались на пороге вашего дома, уважаемый Владимир Ерофеич, и теперь просим Вашего соизволения исследовать с использованием геолокатора территорию Вашего двора.
Ерофеич ответил не сразу. Он вытащил откуда-то из-за печки эмалированную кастрюлю и водрузил ее на то место, где чуть раньше стоял чугунок с супом. Открыв крышку, он извлек из емкости несколько румяных пышных пирожков и выложил их на широкое блюдо.
- Когда-то Иван-чай был традиционным напитком для России, он упоминается в исторических хрониках Руси XII века. – Ерофеич разлил по чашкам темно коричневую жидкость и подал их гостям. - Позднее, в XIX веке, это растение вышло у нас на второе место по экспорту. В частности, Англия и Дания получали тысячи пудов Иван-чая... пока Китай и Индия не стали колониями Англии.
Он несопоставимо более полезный, чем традиционный чай и, что еще более важно, менее вредный. Русскому человеку генетически не свойственно употребление кофеина, который содержится в заморских чаях, поэтому Иван-чай – наилучший напиток для нас. Он не содержит кофеина, алкалоидов и пуриновых кислот, которые загрязняют наш организм. В нем отсутствует и щавелевая кислота, один из основных виновников нарушения обмена веществ.
Было время, когда Великобритания, владевшая огромными чайными плантациями в Индии, покупала ежегодно десятки тысяч пудов Копорского чая, предпочитая индийскому – чай русский!
Начинается история со славянской легенды. За грехи людей боги распространили болезни. Начался мор. На мольбы славян откликнулась только одна богиня – Купальница. Приплыв ночью по небу на серебряной ладье она бросила на землю семена лекарственного растения и уже утром, в это месте зацвел Иван-чай…
- Красивая легенда. – Терпеливо выслушав Ерофеича, резюмировал Виктор, в надежде услышать теперь ответ на заданный им вопрос о допуске на территорию двора.
- В девятнадцатом веке на европейском рынке русский чай успешно конкурировал с индийским и китайским, что подрывало финансовое могущество Ост-Индийской чайной кампании. Та раздула скандал, якобы русские перетирают чай белой глиной, а она, мол, вредна для здоровья. Объем закупок копорского чая был снижен. Центр производства русского чая - Копорье разорился.
Проведенная стариком рекламная кампания русского чая подействовала на Рябоконя. Он взял свою чашку. Отхлебнув напиток, он подержал его недолго во рту, проглотил и замер, прислушиваясь к собственным вкусовым рецепторам.
- Чайный завод в Копорье был восстановлен уже после революции. – Продолжал, тем временем, Ерофеич. - При нем по приказу Берии перед войной была открыта лаборатория, в задачу которой входила разработка напитков для Красной Армии на основе Иван-чая.
Валерий потянулся за пирогом.
- Первого сентября 1941 года наступление немецких танков на Ленинград было приостановлено странным приказом - зайти в Копорье и уничтожить объект под кодовым названием «Река жизни». Входная дверь скрипнув, отворилась. Сквозь нее, вынужденный пригнуть голову в силу своего баскетбольного роста, втиснулся широкоплечий мужчина.
- Приказ был исполнен. – Свернул повествование старик. - Проходи, Сергей. – Приветствовал он здоровяка. – Присядь пока к столу. Я сейчас освобожусь и мы с тобой побеседуем.
Виктор, так и не прикоснувшийся ни к чаю, ни к пирогам, вздохнул, набирая воздуха, чтобы повторить свой, так и оставшийся без ответа, вопрос.
Ерофеич, однако, опередил его.
- Ну, а чего мне возражать. От меня не убудет. – Сказал он так, будто вопрос прозвучал только что. – Приходите, конечно, хоть завтра. Я всегда здесь. – Ерофеич посмотрел на здоровяка.
Тот воспринял взгляд старика, как просьбу подтвердить неизвестным ему гостям слова хозяина дома и махнул своей грузной головой.
- Спасибо, Ерофеич. – Веденеев поднялся из-за стола, как будто боялся, что старик передумает.
Валерий вынужден был последовать его примеру. Поднимаясь, он засунул в рот недоеденный кусок пирога и запил его добрым глотком чая. Не будучи в состоянии вымолвить и слова из-за набитого пищей рта, он поблагодарил Ерофеича поднятыми вверх большими пальцами обеих рук.