(книга "Четверть века")
Совсем свежий начальник тыла, аж цельный капитан 3 ранга, одной из войсковых частей Военно-Морского флота сегодня был как никогда счастлив. Пару дней назад из своей тринадцатой зарплаты ему всё-таки удалось сделать заначку аж на восемь рублей. По меркам Советских времён это деньги немалые. Да что уж там? Целый капитал. Тем более, когда жена знает и отслеживает всю получку до копеечки, то этот авантюризм был сопоставим только с хищением в особо крупных размерах, что неминуемо каралось бы смертной казнью перед порогом дома прямо на грязном половичке.
Эта таинственная сумма была продиктована не невинной шалостью и желанием гульнуть с сослуживцами по полной накануне новогодних праздников, не какой-то там эзотерической нумерологией и верой в мистическую силу цифр, а вполне естественным желанием и даже, если хотите, жизненной необходимостью. Капитан 3 ранга серьёзно готовился к проведению очень важного официального мероприятия и давно возжелал сделать важное и, как ему казалось, необходимое приобретение, о котором он мечтал ещё со школьной скамьи. И заначки как раз хватило на это – пятёрка на таинственный аппарат, ну и трёшка с мелочью – на заветный набор цветных карандашей «Искусство».
Ах, да, чуть не забыл сказать о главном. Капитан 3 ранга служил с лейтенантских погон только на складах: вещевых, продовольственных, шкиперских, горюче-смазочных материалов и даже на складе пожарного инвентаря, где заведовал лопатами, баграми и красными металлическими конусами с сонными огнетушителями в придачу. Так что опыта в учёте, хранении и ответственности за вверенное имущество ему было не занимать. А тут как-то на удачу и по знакомству подвернулась ему должность в одной береговой части аж самого начальника тыла – заместителя командира части. Прежнего-то скоропостижно ушли на пенсию. Чин и должность перспективные – если всё будет нормально, то можно своевременно и безо всяких инфарктов получить капитана 2 ранга. Встав на эту должность, новый точнее сказать – свежий начальник тыла принялся за полную инвентаризацию всего хозяйства части, в чём и преуспел на радость начальнику штаба и командиру части. Новый начальник тыла был на редкость инициативным и являл собой пример полной противоположности кого обычно величают «дураком с инициативой». Наш герой и в самом деле был героем. На складах части теперь не только появился образцово-уставной порядок, но и пропали крысы из помещений, а из кабинетов командира и его замов почему-то сбежали надоедливые пруссаки. Благодарности, поощрения и памятные подарки с грамотами заслуженно посыпались на свежего начальника тыла из щедрых и благодарных рук командира при каждом удобном случае – то есть по всем государственным и профессиональным праздникам. И про уникального начальника тыла по окрестностям южного побережья Баренцева моря пошли добрые слухи, очень добрые. И вот как-то вызвал к себе командир части своего уникального зама по тылу и вместо того, чтобы в очередной раз расцеловать его, он, сидя за огромным столом сурово взглянул на того исподлобья:
- Ну что, замуля, накликал беду на нашу голову?! – с этими словами командир от досады хлопнул тяжёлой ладонью по темной полировке стола.
- А собственно, в чём дело? – «замуля» с грустью посмотрел, как с темной полировки постепенно исчезает остывающий отпечаток любимой командирской ладони.
- Комиссия к нам едет…
- Проверяющих?
- Не совсем – скорее обучающихся. Хотят через тебя перенять опыт образцового ведения хозяйства, черт бы их всех побрал…
- А когда?
- Сразу после новогодних…
- Ничего, успеем. Встретим, накормим, обучим покажем, а потом и баньку сообразим с фуршетом.
Командир грустно покачал головой, укоризненно расчёсывая своим жестким взглядом темную родинку на левой щеке своего заместителя:
- Ну, давай, дерзай. Уверен, что ты знаешь весь политес и куртуазию!
- Так не в первый же раз замужем, - усмехнулся кап-три, - сделаем всё на высшем уровне.
Так вот это была присказка. Дело в том, что наш кап-три с детства имел слабость к канцелярскому учёту, фиксированному порядку и строгой систематизации. И любил он все свои достижения документировать! Причём не только в тетрадке или записной книжице, а ещё и на ватмане в виде таблиц, диаграмм, графиков и прочих функциональных схем. Такое увлечение канцелярщиной в школе, да и потом в системе сыграли ему хорошую службу: за исполнение всяких наглядных и учебных пособий он получал от учителей и преподавателей только пятёрки. Вот и на этот раз он запасся огромными белоснежными листами плотного ватмана, реечками на верёвочках, кнопками, несколькими банками растворимого кофе, ведром чёрной туши с перьевыми деревянными ручками и да… той самой таинственной вещью за пять рублей и набором вкусных цветных карандашей, купленных на всю заначку. Сурово и безапелляционно он объявил жене и двум своим деткам, что до самого Нового года он переходит на казарменный режим службы и в доме, увы, появится только к самому торжеству.
А той самой таинственной вещью за пять рублей оказалось изделие под кодовым наименованием ШПР-164 – обыкновенное устройство для заточки карандашей, напоминающее собой миниатюрную ручную мясорубку. М-да! Советский точилкопром постарался на славу, создав из силуминового сплава этакий миниатюрный фрезерный станочек, в котором остроумно была спрятана мини-копия межгалактического редуктора. Это и была мечта всего его детства, когда каждым новым учебным голом слезно выпрашивал у родителей купить ему эту точилу, но папа только отмахивался:
- Нафига тебе эта губо-закаточная машина, не барин – ножиком заточишь… или вот, - и он покупал сыночку-школьнику обыкновенную маленькую точилочку – насадку на карандаш.
А матушка только с укоризной покачивала головой: «Дорогая вещь всё-таки!»
И вот свершилось! У него, теперь уже старшего офицера, наконец-то появилась та самая настоящая своя персональная промышленная точилка! Сбылась мечта! И теперь можно предаться и более возвышенным мечтам! Он прикрутил струбцинкой точилку к столу и достал из портфеля толстую коробку с цветными карандашами. Раскрыл её и с тихим детским восхищением стал разглядывать эту разноцветную радость.
Сейчас у него, как у известного старика Мюллера, от внезапно пойманной удачи приятно ныло в затылке и ласково стучало в висках. Он сидел вальяжно и даже небрежно в своём потрёпанном кресле, которое познало весь интим тревожных изгибов его натруженного тела. Сегодня явно был его день, день его эпического триумфа и античного наслаждения канцелярщиной. Он вытянул ноги под столом, посмотрел на свои носки, радовавших своею тёмной синевой начищенные до блеска полуботинки и, лениво зевнув, затянулся вкусной сигареткой с фильтром «Таллин» (по 75 копеек за пачку). Вкууусные такие сигаретки. Даже очень.
За спиной на тумбочке недовольно булькая жареной водой, психовал чайник. Он что-то бормотал, расплёскивая вокруг себя кипяток, и пытался ужалить паром своего невнимательного хозяина. Кап-три был в отличном расположении духа и чувствовал прилив энергии и вдохновения, приятно потягивающего где-то под ложечкой и под правой коленкой. «Замуля» картинно нагнулся, приоткрыл дверцу тумбочки стола и достал с нижней полки стакан в хромированном подстаканнике с чайной ложечкой внутри. Чему-то по-детски улыбнувшись и довольно хмыкнув, он вынул из тумбочки металлическую высокую жестяную банку с надписью «Кофе растворимый» (дефицит, кстати).
Всё это своё богатство он бережно поставил на заранее подготовленный к этому случаю белоснежно-чистый форматный лист. Рассеянно посмотрел в окно, за которым белыми мухами радостно сновали хлопья снега провожая навсегда очередной год. Вздохнул. Затушил в обрезанной наискось гильзе, приспособленной под пепельницу, окурок и задумчиво погрузил в кофейную банку чайную ложку. Насыпал пару ложек тёмно-коричневого волшебного порошка в стакан и туда же отправил три больших кубика пайкового сахара.
Скоро он начнёт творить. А пока надо тщательно подготовиться. Так сказать, создать непринуждённую, но деловую обстановку. Наполнить кабинет кофейным ароматом и интимом. Зам по тылу налил в запотевающий стакан всё ещё клокочущую поджаренную воду. Ноздри, уловив приятный кофейный аромат, невольно раздулись, в животе заурчало и он жадно сглотнул слюну. Сейчас он со всей ясностью представил себе, как в скором времени начнёт преображаться девственно белый ватман под его лёгкими и ловкими руками, как он превратится во впечатляющее наглядное пособие с графиками и таблицами различных цветов и оттенков, подтушёванных карандашами… Творец нетерпеливо отхлебнул горячей бодрости, слегка обжёг нёбо, и оно неприятно засаднило… Разозлился на себя. Отодвинул стакан с листом подальше от края стола (пусть подостынет) и, бережно взяв в руки первый попавшийся карандаш, с жадностью и даже с садистским наслаждением вогнал его в отверстие точилки. Начал крутить… Канцелярский оргазм накатывал на затылок волнами и разливался волнами по всему телу, окрашивая щёчки замули в ребячий розовый цвет.
Когда он приступил к заточке, наверное уже десятого карандаша, к нему в кабинет залетел командир хозяйственной роты по какому-то тыловому делу. Но, завидев необычное для военной промышленности секретное устройство, тут же позабыл зачем пришёл и проявил к инструменту неподдельный интерес:
- Ух ты! Где взял?
- Купил!
- На свои?
- На премиальные!
- Дорогая!
- А то! А ты зачем пришёл? Не видишь – я занят.
- Вижу! Ну ладно, не буду отвлекать!..
Хлопнула дверь. Начальник тыла остался один и продолжил интимничать с очередным карандашом. Но не прошло и пяти минут, как к нему уже без стука и излишних церемоний ворвался опять тот самый командир хозроты. В руках он сжимал несколько карандашей самого разного калибра профиля и фасона.
- Дай заточить! – сказал комроты и бесцеремонно вынул изящный длинный карандаш из точилки, - мне очень надо для моих вахтенных и дежурных.
С этими словами он без прелюдий и как-то даже нагло впихнул замызганный деревянный огрызок в отверстие точилки и крутанул ручку. Точилка кряхтела, чихала и стонала, сгрызая под самый корешок уже очередной карандаш. Несколько карандашей с надтреснутыми внутри грифелями были сточены в ноль и безвозвратно пропали в коварных недрах мини-фрезы. Но командир хозроты не сдавался и, негромко рыча только вставлял и вставлял свои ненавистные карандашные огрызки, словно патроны в затвор винтовки Мосина. Когда из десятка более-менее удобоваримых карандашей у него осталось всего четыре коротеньких, но зато аккуратно заточенных оперативных огрызка, он радостно убежал восвояси, позабыв даже поблагодарить начальника тыла за доставленное удовольствие. Тот молча проводил взглядом командира хозроты и, допив уже остывший кофе, принялся дальше точить. Но спустя ещё минут пять в дверях появилась служащая Танечка (годов этак сорока пяти - пятидесяти) из строевой части со стаканчиком, наполненным до отказа разномастными и разнокалиберными карандашами, и умоляюще попросила разрешения поточить ей «карандашики». Начальник тыла был добрым, учтивым и отзывчивым офицером, поэтому он усадил Танечку за свой стол, а сам, закурив сигарету, отошел к окну и открыл форточку, тревожно прислушиваясь к задумчивому хрусту его любимой точилки за спиной...
Слух о чудо-машинке начальника тыла вскоре облетел всю войсковую часть и в течение всего этого дня и даже на следующий день к нему наведывались различные командиры подразделений и начальники служб, чтобы лично оценить и попользовать «замовское» уникальное приобретение, словно они впервые в жизни столкнулись с уникальной точилкой, хотя, говоря откровенно, полки всех канцелярских магазинов того времени были сплошь заставлены этими агрегатами… Но на этом злоключения несчастной точилки и её хозяина не закончились. К заму уже потянулись и другие ходоки, желавшие на халяву поправить дело со своими тупыми карандашами. Уже дошло до полного абсурда. Начальник тыла закрывался в своем кабинете и принимался рисовать на ватмане графики и таблицы. Настойчивые стуки в дверь извне он мужественно игнорировал. И тут к нему стали поступать телефонные звонки, причем - то от начальника штаба, то - от самого командира части, которые то и дело интересовались: на месте ли он и как у него продвигаются дела с наглядной документацией! Тут уже нервы зама не выдерживали, он подбегал к двери, отворял её… и его светлым но разъярённым очам представала грустная группа ходоков с поломанными, тупыми и обгрызенными карандашами в руках. Создавалось такое ощущение, что эти предметы канцелярского обихода собирали уже не по всей части, а по всему побережью Северного Ледовитого океана. Что было частичной правдой – некоторые ушлые его коллеги приносили карандаши уже из дома, чтобы их поточить для своих детишек… Ну как тут поработаешь? Никакой рабочей и творческой обстановки!!! И заместитель командира по тыловому обеспечению сдался. Он плюнул на всё и в конце рабочего дня убыл вместе со всеми из части…
Но 31-го декабря случилось страшное. Сразу же после утреннего совещания с разрешения и по настоянию командира части в офицерской кают-компании при матросской столовой был организован небольшой праздничный фуршет, в котором участвовало командное сословие части. После возлияния, тостов и поздравлений, разговоры как обычно это бывает в таких случаях, сначала перешли на женщин, а затем по накатанной схеме - о службе. И тут кто-то возьми да и ляпни про волшебную точилку начальника тыла. Командир с начальником штаба, как и положено им по статусу, узнали про эту новинку самыми последними. И по ласковому командирскому настоянию, точилку доставили в кают-компанию… Вскоре дежурные принесли командирские карандаши и карандаши начальника штаба. Оба они (я имею в виду начальников) после таинства заточки карандашей остались очень довольны. Карандаши вновь были отправлены по своим кабинетам. А оставшиеся офицеры радостно выпили за пытливый ум и инициативу начальника тыла и за объявленную ему очередную благодарность. Был в части и ещё один заместитель командира – зампотех и тоже с пытливым инициативным умом. Вот он и предложил провести испытания и калибровку с юстировкой аппарата в реально-экстремальных условиях максимально приближенных к боевым. В ход… а точнее в ту самую несчастную дырочку точилки полезли уже не только карандаши, а деревянные ручки для письма тушью и даже обыкновенные шариковые ручки.
Советская точилка мужественно перемалывала всё, чем пытались её угостить и впихнуть в её недра пытливые хмельные офицеры… особенно всех развеселило случайное убийство чернильной авторучки с золотым пером помощника замполита - комсомольца-агитатора Гены, которой тот очень гордился. Ручка не только громко предсмертно взвизгнула, но и обрызгала своей фиолетовой кровью всех зрителей и саму точилку. Но всё закончилось внезапно, печально и даже трагично. Начальник медслужбы, отвечавший не только за лекарства и здоровье подчинённых, но и за сегодняшний розлив спирта, достал из недр своей тужурки толстую металлическую ручку с четырьмя стержнями и каким-то образом со всего маху впихнул её в уже развальцованную дырку, слегка погнув при этом лепестки-фиксаторы. Все зрители, затаив дыхание, наблюдали за начмедом, когда тот со скрупулёзностью патологоанатома стал медленно проворачивать ручку агрегата… в последний раз. Там что-то вдруг громко проскрежетало, хрумкнуло и в пластмассовую коробочку что-то задумчиво упало… это была та самая бронированная фреза. Машинка навсегда затихла…
Это последнее, что запомнил начальник тыла. Дальше горечь и обида застлала его глаза. Мечта детства была так жутко и несправедливо уничтожена, убита и растоптана циничными коллегами. Он затаил на всех обиду и, плюнув на всё, ушёл пешком в семью, забив на свои ватманско-эпические полотна. Никаких теперь не будет ни пособий, ни плакатов, ни приёмов. Приедут, посмотрят, накормим обедом и - вон из части по рабочим местам – без бань и фуршетов.
Вот тем самым он и отомстил всем своим обидчикам за свою поруганную мечту. А прибывшая после новогодних праздников комиссия, хотя и не смогла ни к чему придраться, но всё равно осталась очень недовольной мероприятием, проведённым «без души, без огонька и без особой творческой начиночки»…
Командир части был хмур и недоволен аж до самого 23 февраля, когда впервые своему заместителю по тылу он ничего не вручил: ни благодарности в приказе, ни грамоты, ни ценного памятного подарка. И кап-три с искренним сожалением осознал, что своим демаршем и коварной местью он теперь навсегда попал в немилость к командиру, и поэтому опять принялся за поиски иного места службы.
И когда пришла пора полярных дней, он уже перевелся не то в какой-то матросский клуб, не то стал замом у самого начальника гарнизонного дома офицеров, где полностью раскрыл свой талант канцелярского делопроизводителя и художника-оформителя. Злые языки поговаривали, что на очередную новогоднюю заначку он снова прикупил себе мечту детства, но теперь предусмотрительно прятал её в ящике своего стола и никому не давал прикасаться ней своими грубыми лапами…
Кстати, а те самые карандаши, которые он всё-таки успел с грехом пополам заточить в первый день, за ненадобностью он положил под новогоднюю елку дома. И его детки были очень счастливы обнаружить такое невероятное сокровище утром первого января. Правда он потом ещё долго объяснял своей супруге, откуда же у него взялись три рубля на такой дорогой незапланированный подарок…
© Алексей Сафронкин 2022
Другие истории из книги «ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то подписывайтесь на канал, и не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями.
Описание всех книг канала находится здесь.
Примечание: текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в любых соцсетях этого текста разрешены с личного согласия автора.
