«Не муж для жены, а жена для мужа», «Да убоится жена мужа» - не понравились эти правила Зинаиде. А в семейном укладе казаков они определяющие. Ну, были во всяком случае. Придерживались казаки вековых устоев – мужчина не вмешивался в женские дела, женщина – в мужские. Четко разделялось в семье, кто и что должен делать. Позор, коли кто заставал казака за женскими делами!
Хорошо, хоть повыветрялись эти дикие правила, думала Зинаида. Костя вон не разбирается, чья работа. Берет и делает. Видела она и местных казаков, чистящих ковры на снегу или двор подметающих. Что такого!
Иные подоить корову могут, коли хозяйка приболела. Сколько раз заставала за этим делом Семеныча. Красновы молоко у них берут. Так Семеныч сам и сырами занимается.
Костя тоже воодушевился овечий делать. Хочет ягнят еще прикупить. Пусть занимается! Чем бы дитя не тешилось. В командировку собрался. Ждет-не дождется, когда его смена подойдет. Вот спрашивается, чего самому набиваться? Без тебя, что ли не обойдутся.
Скрепя сердце, собрала Зинаида мужу рюкзак. Точно у нас получается:
-Муж не для жены, - ворчала она.
Не утерпела, высказалась относительно прочитанного.
Костя улыбнулся:
-Ты читай, да разумей! Это ж из Писания взято, не казаками придумано. «Жена для мужа». А почему? Ева создана из ребра Адама ему же в помощницы! А статус женщины-хозяйки, матери исстари был высок у казачества.
-То-то пороли их через одну, - буркнула Зина.
Муж рассмеялся:
-Вот видишь, не каждую все-таки! Кстати, избиение жен осуждалось. Но в дела семьи не вмешивались. Табу!
-Ты же сам рассказывал – в книжке прочел, как старик пожаловался на непочтительные слова сына, и того выпороли! Сколько было сыночку лет?
-Пятьдесят годочков,- развеселившись, ответил Костя.
-Выходит, старикам можно было жаловаться, а женам нельзя? За них никто не заступался!
-Ты что разошлась, женушка? – приобнял Зину Костя.- Или мужем обижена?
-Обижена! – выпалила Зинаида.- Ехать собрался, а я тут одна крутись с тремя детьми! По хозяйству дел невпроворот.
-Все ездят! – отрезал Костя.- Две недели всего. Справишься! Или мне на своем подворье отсиживаться, когда другие сообща людям помогают? Стыдно, Зина! Кончай с этими разговорами! Надоел уже твой кислый вид.
Через несколько дней Константин уехал на восстановительные работы с очередной казачьей сменой. Старшим в группе.
Далеко за хутором на дороге голосовал мужчина. Костя велел водителю остановиться. В автобус вошел Николай.
-Ну, ты даешь, Костян! Поперек батьки решил?! – прокомментировали казаки.
-Да ладно вам! – примирительно отозвался Константин.- Истосковался человек. Место есть, пусть прокатится.
-С работы сбежал? –поинтересовались хуторяне у Николая.
- Из дома утёк. На больничном я.
-Ну-ну,- хмыкнул кто-то.- Не завидую я вам ребята, когда вернетесь! Савельич таких вольностей не любит.
-Бог не выдаст, свинья не съест, - неопределенно произнес Костя.
Он пересел на свободное место рядом с Николаем, занявшем заднее сиденье, где лежали рюкзаки.
-Бюллетень-то хоть настоящий? – тихо спросил у приятеля.
-Теперь других не бывает,- ответит тот.- Спасибо, брат! Вину возьму на себя.
-Разберемся!
...Смена вернулась домой через две недели. Николая среди казаков не было. Константин не знал, как показаться на глаза Оксане. Но встретиться и поговорить с ней придется.
Однако в день приезда было не до этого. В Круглый въехали уже под вечер. Старшие дети Красновых оказались дома одни.
-А мама где с Сашкой? – уже тревожась, спросил отец.
-В больницу их увезли,- со взрослой серьезностью ответил Игорь.- Еще вчера. Мы с Варей одни ночевали.
У Кости подкосились ноги. Так и рухнул на лавку, возле которой стоял.
-Что случилось, сынок?
-Температура поднялась у Санька. Мама вместе с тетей Валей сбить не могли. А доктор сама болеет,- рассказывал Игорек. – У нас тут многие заболели, папа! Ты сырую воду не пей. Я в кастрюле накипятил.
Так вот почему Зина не отвечала на его звонки! Не до того ей. Или обиделась крепко. Но кто же знал, что так получится! Николай вон тоже не предполагал, что выйдет из его поездки. Зря он всё-таки скрыл от меня. Я бы его точно не взял.
Константин решил, что не стоит идти к Оксане на ночь глядя. Плохие вести могут подождать до утра.
Продолжение