Сквозь столб пыли я вижу едва различимые черты бойца, рев которого привел меня в это место. Я подбегаю ближе, надеясь облегчить адские страдания. Его глаза, налитые болью, выдают последнюю просьбу, мольбу об избавлении от страданий. Мои мысли взвинчиваются с непреодолимой силой, но сосредоточась, вспоминаю, что несколько часов назад я разорил аптечку военного врача, ему она уже без надобности. Среди десятков ампул я нахожу морфин, недолго думая, делаю инъекцию и вижу как расслабляются ,скрюченные от ужаса руки боевого товарища. Опускаю взгляд на шеврон - "Nomad", что ж Nomad, нужно найти тебе фельдшера.
Едва взглянув на его лицо я заметил ужасающего вида шрам, проходящий от нижней губы через всю щеку. Боевые раны оставляют следы не только на теле. Образы ушедших боевых товарищей и падших врагов все еще являются мне во снах, даже сейчас они будто наблюдают за мной скрываясь за деревьями. Нервы натянуты словно гитарными струнами и в такие моменты будто сама смерть играет на них свой реквием.
Я снимаю с бедолаги винтовку и вычищаю его разгрузку, напрягаясь из последних сил, взваливаю его тело на свою спину и отправляюсь в путь. Каждый шаг дается мне с трудом, но чувствуя как мои ноги утопают в грязи, я продолжаю свой путь.
