В каналах уже тает лед. Сад при Музее в апреле закрыт. Вчера, это был четверг, я вспомнила, что Русский в этот день открыт допоздна. Я проверила - все верно. Но до последнего мне казалось невозможным попасть внутрь Михайловского дворца. Когда подошла к воротам, я остановилась и закурила сигарету. Все как прежде. Дворец казался необитаемым. Белые львы, играющие с шарами, припорошены снегом. Площадь Искусств и за нею оживленный Невский - все было точно таким, как в самом начале моей истории. С той лишь разницей, что тогда было лето, а сейчас весна.
Внутри, в подземелье, было душно. Каждый раз, оказываясь в этих узких коридорах, я удивлялась, как могут гардеробщицы весь день сидеть в подвале. И без исключения всегда я заходила в незаметное кафе, похожее на крошечную столовую, где заказывала куриный бульон с хлебом, либо бутерброд с красной рыбой и черный чай. Но на этот раз мне не удалось выпить желанного чая - из-за пандемии кафе больше нет. Это был удар, но я немедленно бросилась вверх по узкой лестнице и затем - еще выше - по прекрасной парадной лестнице к началу экспозиции.
Она начинается с икон. Меня встретила самая древняя икона, которую я перерисовала однажды угольным карандашом. Мне показалась, что она стала еще лучше за годы, которые я ее не видела.
Взглянула я и на другую старинную икону, упомянутую в моем дневнике, запомнившуюся на всю жизнь ("Сошествие во ад"). Такие места, как этот дворец, - словно потайные комнаты моей души. Где все знакомо, и откуда выхода нет. Вспоминается: "Сказываю тебе: не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки."
И я продолжаю свой путь через анфилады комнат. За окнами - мокрый Сад, частично покрытый белым снегом, выпавшим накануне. Мокрая земля уже зеленеет. Тусклое небо над поляной навевает желание заснуть на одном из этих темно-красных диванов, стоявших здесь всегда. И тогда я захожу в зал, где находится "Последний день Помпеи".
Все рушится. Я вновь сажусь напротив, рядом с другими созерцателями, и, положив ногу на ногу, смотрю. Но все напрасно - я остаюсь безучастна. Тогда я ухожу к Айвазовскому и на время обретаю покой, глядя на его ночные марины. Затем - вновь картины гибели... Последнее солнце... Потом я вернулась в этот зал и провела еще немного времени. Мне никогда не хотелось уходить отсюда.
В этом зале находится одна особенная скульптура, которую я заметила лишь тогда (кажется, это было в 14-ом году), когда мое восприятие достигло великих вершин, и горизонты, открывшиеся мне с высоты искусства, позволили мечтать о продолжении пути. То была скульптура "Изобретение музыки".
Это открытые было созвучно эрмитажной лекции "Изобретение искусства".
Мне казалось, все тайны открываются передо мной. Все двери по волшебству растворяются, когда я подхожу близко. Мне сейчас по какой-то причине послышались слова:
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
Подснежники из окон дворца мне так и не удалось увидеть. Сквозь белые французские шторы в темные залы дворца лился жемчужный свет. Людей было мало. Печальный и насмешливый Гоголь смотрел на меня с постамента. Его мраморная голова была очень красива. Картины Иванова - без изменений, все так же хороши. Путь к Врубелю был закрыт.
Я заранее знала, что мне не удастся увидеть великолепную полихромную голову Демона. И ни разу не вспомнила о ней за время посещения Русского Музея.
Сейчас вечер, восьмое апреля. Остается дополнить текст словами юной Марины Цветаевой:
В небесах фиолетово-алых
Тихо вянул неведомый сад.
Как спастись от тревог запоздалых?
Все вернулось. На миг ли? На много ль?
Мы глядели без слов на закат,
И кивал нам задумчивый Гоголь
С пьедестала, как горестный брат.
Ночь. Одна минута второго. Прекрасная бледно-розовая роза в стеклянной вазе увядает. В сумерках я спала поверхностным сном, и не было сил закрыть шторы. Сейчас собираюсь пить кофе, вскоре лягу спать и проснусь около десяти утра. Все было бы не так плохо в моей жизни, если бы наступил мир.
Теперь уже мы можем позволить себе говорить такое, как в 1941-ом году. Как долго все это продлится? Нет никаких предпосылок для того, чтобы все завершилось в ближайшее время.
И все же я не перестаю на это надеяться, вопреки объективной реальности. Но иногда случаются непредвиденные вещи... Ведь иногда случаются вещи, которые меняют ход истории!.. Жизнь слишком сложна, и вариантов развития событий бесконечно много.
При этом у меня сейчас нет никакой информации для анализа. Я по-прежнему изучаю новости каждый день. Но мой главный источник информации - президент Путин - скрыт туманом войны. Я наблюдаю за ним с 99-го года, мне было одиннадцать лет, когда я страстно, как это умеют только дети, начала убеждать окружающих, что этот человек сыграет особенную роль.
Потом я удивлялась себе. Когда я жила в Нью-Йорке, то желала для России смены власти. Но меня интересовала - смена эстетики. Для меня той, двадцатилетней, достаточно было, чтобы Ленина убрали с Красной площади, перестали сгонять людей на первомайские демонстрации, высадили много цветов, как на Манхэттене, и мыли бы улицы.
К сожалению, до сих пор существует это непонимание того, что нужно молодым людям в России. Чтобы пицца продавалась кусочками из окошка (по доллару за слайс) 24 часа в сутки, выбор одежды был бы точно таким, как в Европе. Позволяли бы ходить на концерты и выставки, читать всевозможные книги, смотреть всевозможные фильмы и ездить отдыхать. Вот и все, что нужно скромному русскому человеку.
Теперь эта мечта в прошлом. Нужно признать, что у нас никогда не будет этой тихой мирной жизни, о которой мы тосковали. Очевидно, что происходят какие-то ужасные исторические разломы. Пусть даже извержение на время прекратится, мы будем жить с мыслью о том, что огонь может вновь разгореться - и с еще большей силой...
Потому никогда не будет у нас этой зажиточной жизни, как на Западе. У нас - каждый год должно быть все новое. Мы не храним старые наряды.
Но к чему я говорю все это? Скоро два часа ночи, а я еще не сказала, что каждый день проверяю, не написал ли что Владислав Юрьевич Сурков, не сказал ли хоть слово или полслова о нашей спецоперации на Украине. Нет, ничего не пишет и скрыт за той же завесой тайны, отделяющей нас, печальных созерцателей конца времен, от ужасной трагической реальности.
Мы видим ее на экранах. Потребовалось бы не так много времени, что добраться до тех мест, где сняты кадры. Но я слишком далека от города Краматорска, это расстояние непреодолимо для меня. В моей вселенной лежит снег на зеленой траве, и в дворцовых комнатах тишина и волшебство.
Топ-20 лучших фильмов в истории. Мой список
Плавание: повесть о вечной жизни на Манхэттене (первая глава)
"Под покровом небес" - лучший фильм Бернардо Бертолуччи