Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 165 часть 12
Юра предложил Ире развестись, такое она не могла ему простить. Мир в семье Бойко мгновенно исчез, как пушинки-парашютики у одуванчика, которые раздул ветер.
Ира сидела в машине и беззвучно плакала, глядя в окно, ощущая себя несчастной и брошенной. Надо как-то жить дальше, но как она не знала. Ей нужно было свыкнуться с этим состоянием, чтобы рассуждать здраво.
«И куда я теперь? — думала она и искала ответ на свой вопрос, — С матерью поссорились. Танька сама не пойми как живёт, со своим рыжим блудли́вым котом. На дочку лишний раз смотреть сил нет, больно. А Любка далеко. У Любки свои заботы и ребятишек двое. Уехать бы куда, да куда уедешь? Буду теперь как мать моя, разведёнкой. Вот и всё чего я добилась в жизни».
Вдалеке, справой стороны от дороги, показалось всё ещё заснеженное поле, по краям которого росла черноплодная рябина. Ещё чуть-чуть и появится за берёзовым перелеском родная деревня. Но сегодня в деревню ей уже не хотелось, и она предупредила мужа:
— Вези домой, в общагу.
— Как в общагу, ты же в баньку собиралась? Да и по Надюшке мои соскучились.
— Собиралась, но тогда я ещё не знала, что ты со мной разводишься, теперь я там, у твоих, никто. Вези в общагу, тебе говорю, — настойчиво стояла на своём Ира.
— Да может хоть ненадолго заедем? — попытался Юра уговорить жену. — Мои же волнуются, ждут.
— Нет, я всё сказала. Твои теперь — не мои, ты сам так решил, я тебя за язык не тянула.
Надюшка услышав перебранку родителей, проснулась и заплакала. Ира спешно расстегнула пальто и халат под ним, сунула грудь дочке, та жадно стала есть, причмокивая от удовольствия.
— Мы же ещё не развелись, а тебе мои враз чужими стали? Как так-то, Ир? Они вон нам машину помогли купить.
— Не нам, а тебе, — поправила она его, — при разводе она всё равно тебе достанется.
— Да что ты заладила: развод да развод? — вспылил он, — Если бы ты не сказала, что дочкой нашей стыдишься, то я бы и развод не предложил.
— Если бы да кабы́ — во рту бы росли грибы. — усмехнулась она, а потом уверенно заявила, — Развод — значит развод. Я тебе навязываться не собираюсь, не для этого меня мать с отцом вырастили. Проживу и без тебя. Пока молодая, ещё жизнь могу свою устроить. Мамку-то мою и в пятьдесят лет замуж звали.
— И что с того: звали да не пошла, а если бы и пошла, то с её характером недолго бы замужем пробыла: баба красивая, да спесивая, такая же как ты.
Ира вспылила:
— Что ты при дочке гадости про меня и про её родную бабушку говоришь?
— Эх, Ир, а то, что ты дочки стыдишься, так это при дочке значить говорить можно? — поймал он её на слове, — А ничего, что та самая родная бабушка сказала тебе при внучке, что лучше бы ты её скинула? Ты память-то свою освежи, а если забудешь, так я тебе напомню.
— Вот и вся твоя любовь, а когда-то соловьём заливался, говорил: люблю, жить без тебя не могу…
— Да тебя любить — всё равно что себя загубить: самому вырыть яму метр на два, да живьём лечь, — проезжая мимо деревни ответил он ей.
Ире обидно было это слышать. Из памяти всплыла их свадьба, на которой околе́ла незваная гостья: их соседка Ульяниха.
— А ведь и правда Ульяниха-то не к добру к нам на свадьбу притащилась. Вот оно как всё вышло-то, жили-жили и на тебе — развод и девичья фамилия, — с сожалением произнесла она.
— Да причём здесь Ульяниха-то? Это ведь ты дочки стыдишься. А Надюшку я в обиду не дам: если ты её не любишь, то значит я буду её любить за тебя и за себя.
— Слова это всё, слова, а я ими сыта по горло. — повысил голос с укором произнесла Ира, — Да ты бы знал, чего я в больнице-то натерпелась…Не знаешь, а сидишь и меня судишь, лучше на дорогу смотри, а то опять какой-нибудь заяц под колёса бросится. Завтра же заявление на развод подам, — пригрозила она.
— Так завтра же суббота!
— Точно, значит сейчас и заедем. — самолюбие у Иры взыграло, и ей нужно было во что бы то не стало, поскорее развестись с ним, чтобы насолить ему. — Паспорт у меня при себе, а заявление недолго написать.
Но Юра спорить не стал, внутренне он уже был готов к этому и согласился, не раздумывая:
— Ладно, как скажешь: сейчас так сейчас.
Ира, услышав это не сдержалась и опять тихо заплакала, размазывая слёзы по лицу, лишь изредка шмыганье носом выдавало её состояние. Подъезжая к городу, она проговорила в раздумьях:
— А может быть и правда: развестись и дело с концом? Не к добру я за тебя вышла замуж: Николашку потеряла, а теперь ещё и с дочкой такое. Что ж это за жизнь-то? Сегодня в зеркальце посмотрела, а у меня волосы седые появились, в мои-то годы. Разве же при хорошем-то муже седина появится? Да нет, конечно.
— Нашла чем удивить, у меня у самого седых волос немало: мы ведь стареем, а не молодеем, Ир.
Она взглянула на Юру и удивилась сама, как она этого не заметила: седые волосы поблёскивали в его тёмной шевелюре и ей вдруг стало жаль мужа. Её Юрка стал седеть. Разводиться ей уже расхотелось, и она судорожно искала причину, чтобы этого не делать. Они въехали в город. Надюшка заво́шкалась в одеяле капризничая.
— Юр, да она мокрая похоже, да и вроде как запашок появился.
— И что ты предлагаешь?
— Поехали в общагу срочно переодевать.
— Как скажешь, — не стал он с ней спорить, ситуация с разводом его самого стала угнетать.
Ира обрадовалась, что вместо того, чтобы подавать заявление о разводе, они поедут в общежитие, в комнату, которая стала для них домом.
— А снег-то хорошо подтаял, — сказала она, удивлённо поглядывая в окно, — когда в больницу-то уезжали белым-бело было, а сейчас вон лужи кругом.
— Так почти конец марта, весна ведь!
— И правда, весна. — ей вдруг опять захотелось побольнее его задеть, и она уточнила, — Последняя весна с тобой.
— Ну и язва ты, Ирка…
— Вот уже и язвой стала, а когда-то Иришкой была. Вот и вся любовь…
Они подъехали к общежитию. Юра взял дочку на руки и вошёл в здание, Ира следовала за ним. Комендантша общежития Римма Васильевна Лукошкина сидела на своём месте и привычно читала газету «Правда». Увидев Юру, оторвалась от чтения и воскликнула, вопрошая:
— Юр, так ты же вроде сразу из больницы в деревню ехать собирался?!
— Собирался, да вот Ира передумала, — ответил он и кивнул на жену.
— Здравствуй, Ир, как Надюшка?
— Здрасте, да вот, выписали… — ответила она нехотя.
Юра показал дочь комендантше, она тут же искренне заметила:
— Повезло Надюшке с хирургом!
— Повезло?! — переспросила Ирина и вспылила, — Да где же повезло-то? Всё видно, шрам на шраме.
— У моей двоюродной сестры, внуку на щеке такую же оказию убирали, так ему-то сделали не так аккуратно, у вас-то совсем другое дело. Я знаю, что говорю, но только молчала, не хотела вас огорчать зазря перед операцией.
— Вы и правда считаете, что ей повезло с хирургом? — задала вопрос Ира с недоверием.
— Да, конечно, правда! Могу даже фотографию принести Игорька, сама убедишься, что не вру.
— Римма Васильевна, пожалуйста, принесите фото, очень вас прошу.
— Да принесу, конечно, жалко мне что ли! Я знаешь как рада, что Надюшке хирург рукастый попался!
— Так и я ей тоже самое сказал, а она не слушает меня, — посетовал Юра комендантше.
И Ире вдруг стало стыдно за то, что она не отблагодарила хирурга.
© 07.04.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 165 часть 13 Дело-то житейское будет опубликовано 9 апреля 2022 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава