«Хлебосольный» Лемберг строит для беженцев... нет, не новые дома и даже не общежития – контейнерные городки. Альтернатива – квартира внаём за совершенно космические деньги.
«Едыной Украиной», о которой много лет после «евромайдана» с надрывом вещали украинские политики и телевизор, во Львове и не пахнет. Беженцы для львовян – абсолютно чужие люди, поэтому на них наживаются и отправляют жить в контейнеры.
А ведь были другие времена, когда и Одесса, и Мариуполь, и Запорожье, и Донецк с Луганском щедро помогали жителям Западной Украины, пострадавшим от затопления – огромные фуры с продовольствием, вещами, строительными материалами шли с востока и юга страны на запад, люди массово скидывались деньгами – чтобы те, чьи подворья затопило, жили не в контейнерах...
Да и контейнеры эти наверняка сооружаются за деньги сердобольных европейцев. Один такой контейнерный «городок» примет до 350 переселенцев: 70 семей из 2-5 человек. Даже если их возведут в Лемберге десятка два-три, это капля в море беженцев.
Наверняка уехавшие на запад Украины от войны совсем не так себе представляли отношение к беженцам в своей же стране. Но реальность оказалась жёсткой: единой страны не было, а были байки о ней, в которые многие поверили. Очаровались. Теперь приходится разочаровываться.
Кстати, известная националистка Ирина Фарион заявила о том, что львовяне требуют, чтобы во Львове звучала исключительно украинская мова.
При этом Фарион сделала очень показательное по сути признание: «У нас оккупированы те земли, где было меньше всего украинской мовы, меньше всего украинской истории и меньше всего украинской церкви».
Вопрос: а с чего вы тогда взяли, что это ВАШИ земли? Там родной язык – вовсе не приполяченный львовский говор, там православие, а не униатство, там деды и прадеды не воевали в одних рядах с бандеровцами, а уничтожали их. По всем перечисленным признакам, претендовать на эти земли фарионы и иже с ними не могут, и оккупанты именно те, кто много лет навязывал на этих землях мову (причём в искорёженном варианте), униатство и раскольничество, бандеровщину. В зеркало посмотрите, Ирина – ясно увидите в нём оккупанта Донецка, Луганска, Николаева, Одессы, Херсона. А таже древнего Чернигова, города русской славы – Полтавы, матери городов русских – Киева. И так далее, и так далее, и так далее…
А сейчас во Львове, по словам Фарион, «багато переселенців, які мовлять мовою окупанта». «Единая Украина», говорите? Но агрессивное украинство видит её только через слом культурного кода народов, населяющих Украину – одна мова, одна церковь, одна нация. Всё. Ничего другого не будет. Разве что могут подсунуть в качестве временной альтернативы липовую «православную церковь».
Многие ломаются под этим натиском. Кто-то даже идёт воевать за совершенно чуждую его естеству картину мира. Но вдумайтесь – даже отдавшие жизни «за Украину» выходцы из Одессы, Николаева или Днепропетровска всё равно остаются для Лемберга и окрестностей чужими людьми, поскольку они не удовлетворяют условиям, озвученным Фарион. Их жизни для украинства не стоят ровным счётом ничего, поэтому чем больше их сгинет, тем лучше, ведь они – не «настоящие украинцы».
Для Львова никогда не станет «настоящим украинцем» даже Вадим Бойченко, который приложил все усилия для того, чтобы как можно больше чужих для носителей «украинского (читай – галицкого) культурного кода» людей – мариупольцев – погибли в этом городе Донбасса или претерпели неимоверные страдания. Мариуполь – это та самая земля, где, по признанию Фарион, слишком мало мовы, бандеровщины и униатщины. Соответственно, это чужая земля, и люди, живущие на ней, для украинства – чужие. Но и предателям Мариуполя своими для украинства не стать, ведь они родом – с чужой земли. Одно только может утешать Бойченко, позорно сбежавшего от своих земляков, ставших заложниками нацистов – у него наверняка хватит денег на то, чтобы не жить в одном из львовских контейнеров.
Ирина Викторова