Часть 1. В нашей квартире поселилась плесень
и обнаглела настолько, что уже не она нам мешала жить, а мы ей.
Этот недружественный пенициллин я окропляла святым средством местных домохозяйств – доместосом, мыла на убывающую луну, сушила на прибывающую. Просто просила сдохнуть. Плесень помирать не собиралась, наоборот, увеличивала популяцию, аки в родильном отделении. Завела себе собственную комнату, шкаф и плюшевого медведя.
В союзниках зелёной нечисти числились турецкая влажность и еле работающая батарея. В моих - лишь малолетние дети и нерукотворный по дому муж. Требовалось подкрепление.
Подкрепление с порога заявило, что предыдущих постояльцев всё устраивало. Если чистотеоретически провести среди всех когда-либо живущих здесь соцопрос, то он будет не в нашу наглую пользу. Поэтому хрен нам в стену, а не новая батарея. И, вообще, если мы теперь постоянно собираемся внедрять в нервные окончания хозяйки апартаментов всяку плесень, то не пошли бы мы в другой съёмный пункт.
И мы пошли.
Насмотревшись в кинотеатрах западной пропаганды, хотелось осуществить перемещение, как в лучших домах ЛондОна и ПарижУ. Это, когда все накопленное непосильным трудом передвигается в коробках первой свежести. Одну из них, с торчащей фотографией идеальной семьи и спрятанной в глубине затисканной футболкой бывшего, лично несет самый сентиментальный член фильма.
Была одна проблема. Ничего сильно сентиментального, акромя плесени, в доме не водилось. Зато водилось много пустых банок, которые в нехозяйственных руках цельный год мотались из одного угла в другой. Было приятно решение сентиментально тащить их, прямо к мусорному баку.
Вторая проблема тоже была. Коробки, найденные мужем, на половину состояли из тех, как в кино, а на половину из тех, как из нормальной среднестатистической жизни.
Но менять планы, даже в лучшую сторону- не моё призвание, поэтому все совместное имущество руками и ногами было утрамбовано в картон правильного фасона.
Причпокав скотч и сверху бантик, я уже представляла, как красивые грузчики таскают наши красивые коробки, а мы такие все красивые стоим у выхода, муж с детьми, я с помоишными банками, красиво улыбаемся и машем в несуществующую камеру.
В назначенный день и час в красивом плане случились некрасивые изменения. Дети визжали, муж матерился, грузчики тыкали нас глазами в часы, я металась по дому с коньяком и прочими успокоительными валерьянами.
Часть 2. За 10 минут до трагедии,
глава семейства решил переставить мои прозападные коробки поближе к выходу. Коробки то и начали переставляться, а вот содержимое в них - нет.
Когда супруг на ощупь определил, что таким тяжеловесным манером упаковано всё имущество, он вышел вон. На балкон. Где показал нам турецкий сериал в трех частях.
Первая часть жестами рассказывала, как тяжело живётся великому турецкому мужу с кинолюбителями иммигрантами. Вторая часть открыла нам дверь в сериал и разговаривала ртом. Главный балконный герой вещал про физику, массы тела, мол вот для этого всего, а не для просмотров киноериси, и выдаются людям мозговые полушария.
Предположим, с массой тела, даже собственного, я по жизни сильно перебарщиваю. Но в данном картонном случае это было сделано умышлено. Требовалось соблюсти красоту, а не всякие там физические свойства. Мы с моими униженными полушариями парировали тапком. Заодно решили не разговаривать с этим турецким сериалом до конца его жизни.
Последняя часть явила миру философию. В ней смиренный человек молча таскал с балкона отбракованные мной коробки и переупаковывал всё содержимое. То есть, как бы филосовски заключил, что самому, дураку, все сразу делать было надо.
Казалось, вот она точка, от которой идёт отсчёт в сторону киношной любви с объятиями и поцелуями, как вдруг одна из коробок распахнула детскому взгляду волшебный мир игрушек.
В неравной борьбе отца с коробками и детей с игрушками, побежали последние. А если не побежали, то сильно орали, то есть опять как бы побежали. Отец сделал ход конём, точнее двумя конями, которых он запулил подальше в коридор. Пока дети неслись в их сторону, сел жопой на коробку и громко скомандовал в жену про скотч.
В сложившихся обстоятельствах, просто подать законному мужчине скотч, мне не составляло труда, если бы он ещё вчера не закончился.
Опасаясь второго сезона балконного сериала, мои мозговые полушария вспомнили таки важное про массу тела.
Часть 3. Служила я когда-то
в пресс-службе нелегонькой такой промышленности. И, если в той промышленности всё становилось совсем тяжко, крайними за беспредел назначались какие-нибудь производственные алкоголики и непроизводственные мы.
Моя начальница, приходя с такой щедрой раздачи и возмущаясь унизительному приравниванию её к любителям алкоголя, доставала из книжного шкафа коньяк. Описывая в художественных деталях гроб, в котором она видала всех стрессонутых личностей, производство и в целом промышленность, сужающую её кровеносные сосуды, приступала к расширению.
Требуемый объем коньячной жидкости рекомендовала вычислять по массе тела - одна капля на килограмм. И лишь в крайних случаях включать в расчёт степень перенесенного потрясения, дабы не превратиться в того самого производственного алкоголика.
Спустя 10 минут, книжный эликсир ударял ей в голову и переключал какой-то тумблер. Начальственная дама начинала с пониманием относиться к стрессонутым, с уважением к ударникам производственного труда и с большой любовью к нелегонькой такой промышленности.
Волшебного книжного шкафа в нашем доме не водилось, но коньяк был. Мама совершала свой первый полет в Турцию в обнимку с бутылём валерьянки, из которого предусмотрительно вылила всю валерьянку и залила коньяк. Что характерно, не для стрессовых ситуаций, а растирать ушибы.
Забегов с препятствием в турецких самолётах и аэропортах не случилось, поэтому бутыль в целости и сохранности был вручен нам, дождавшись таки своего ударного часа.
Когда я вошла в зону игрушечной турбулентности с валерьянкой на коньяке вместо скотча, кони с детьми уже прискакали и свергли жопу отца с их законного имущества.
Оглядев с пристрастием своё семейство, сверженного слегка передёрнуло, как будто он захотел сикать и даже немножко сиканул, и повело в сторону выхода.
Стало понятно, что сосуды у человека слишком сильно сузились, профилактика каплями не поможет, настал крайний случай - надо заливать весь бутыль. В замедленном режиме, под драматическую музыку в моей голове, я вся превратилась в спасательницу из Малибу, только покрупнее и в зелёных шароварах вместо красного купальника. Активно поднимая ноги, открячивая зад в ещё больший назад, мотая башкой с волосьями в разные стороны и выставив вперёд бутыль, я бежала спасать свое супружеское счастье.
Счастье, узрев это чудо спасения, опять сиканул и подрапал к двери в ускоренной перемотке. Постоянно оглядываясь, молился. Про себя. И матерился. Про меня.
Дети радостно визжали и кидали нам в след всё, что было в отвоеванной ими коробке и тех двух лошадей.
Часть 4. За такими ролевыми играми и застукали нас грузчики. Сообщили, что фильму в нашей квартире крутят занимательную, но только продолжать просмотр зрители не имеют никакой возможности, им через пару тройку часов надо отправляться в другой домашний кинотеатр. Попросили побыстрее свести всё к хэппи энду и ушли курить на улицу.
Муж ушёл с ними.
Вернулись они с необходимыми атрибутами переезда и разрушающим голливудскую режиссуру планом действий. Меня с бутылем, детей с игрушками загнали в такси, не дав даже хорошенько распрощаться с плесенью. На выходе я лишь успела ткнуть мужа в район сентиментальной коробки с банками и выкрикнуть про мусор, мол на тебя теперь вся надежда, не загуби последний кадр.
Когда мужское сообщество из плесневелого дома воссоединилось с нашим женским в новой квартире, первое, что прошло в дверь – банки с мужем.
Я рассудила, что это не завуалированный намек, мол, кончилось твоё кино, Юля, начинается моё. Будешь теперь, как порядочная турецкая жена, целыми днями сентиментально крутить помидоры в томатную пасту. При людях сцены решила не устраивать, оставила до следующего конфликтного момента.
Часть 5. Спустя пару дней и полный разбор имущества, выяснилось, что пропала маленькая такая коробка с большим таким для нашей семьи содержимым – старой советской мясорубкой.
Когда я собирала свои пожитки в Турцию, мама велела выкинуть всё и брать только старую советскую мясорубку.
Мама плохого не посоветует.
Когда муж впервые увидел это чудо техники, он даже постеснялся спросить, что приехало в наш дом. Ходил дня три около неё, два раза сфотографировал, один раз потрогал. ⠀
Я закрепила сей агрегат на столе и, вибрируя всем телом, с остервенением хреначила ручку. Мужу орала - суй мясо, только коровье, а не своё- пальцы береги. И смеялась так упоительно над этой милой шуткой, что мужа долго потом мучали кошмары.
При каждом подходящем случае, ему ясно представлялись моё лицо из фильма ужасов и вталкиваемые в орудие мясных пыток достоинства. С тех пор в нашей семье абсолютное равноправие. Это, когда правы всегда двое - я и мясорубка.
Выяснив у мужа, что никакие последние кадры он мне не портил, а как мог сентиментально тащил на помойку указанную коробку с надписью мусор- çöp, накарябанную моим русским акцентом – cop, стало понятно, что мя СОР убка к нам больше не вернётся.
Захотелось отложенного конфликта. Выйти на балкон и жестами показывать, как вся советская промышленность трудилась на эту мясорубку, какие котлеты и хризантемы в виде печенья из неё выходили, а не умственные способности, как у некоторых. Потом торжественно принять супруга в пионЭры и потуже завязать ему галстук.
Но, во-первых, признаваться в утрате властеустанавливающей вещи в нашей семье было никак нельзя.
Во-вторых, такой некрасивый советский финал никак не вписывался в красивую режиссуру идеального переезда нашей такой не идеальной семьи🖐
Хэппи вроде энд
Спустя год...
Банки снова мотаются из угла в угол.
Бутыль всё ещё ждёт своего ударного часа.
Законная хозяйка плесени заселила новых жильцов и они таки изменили результат того чистотеоретического соцопроса в нашу, точнее уже их пользу!
#смешной случай #переезд в турцию #истории из жизни #реальная история #женский юмор #мужчина и женщина юмор