Год назад, в августе, в годовщину ухода матери в мир иной, я пришел на кладбище. Я купил свечи и цветы – ее любимые желтые розы – и пошел на могилу.
Раньше меня здесь ждала бабушка, а теперь она больше не приходит. Она передвигается в инвалидной коляске и ей добраться сюда стало невозможным. Я не знал свою маму. Она умерла, когда мне было чуть больше года.
– Итак, прошло 46 лет – подумал я, входя в ворота кладбища.
Несмотря на лето, было пасмурно и время от времени моросил мелкий дождик. Я заметил, что кто-то стоит возле могилы моей матери.
Я не мог видеть, кто это был, потому что он прятался под зонтом. Уж точно не бабушка, потому что она уже много месяцев ни разу не встала с коляски.
Тетя Вера умерла, ее муж уехал за границу, детей у них не было... "Может, это дядя Леша? – недоумевал я, подходя ближе. – Нет. Для двухметрового дяди Леши он был коротковат… Папа?!".
Мне стало жарко. Я никогда не видел отца. Только когда я вырос, моя бабушка рассказывала мне о нем, проклиная парня, который бросил мою беременную маму и просто сбежал за границу.
Вскоре он писал матери из Вены, но не звал ее к себе. Она ему так ни разу и не ответила.
Так может быть, это мой отец пришел сюда? Сегодня ему было бы около семидесяти.
Но мужчине, стоявшему у могилы моей матери, было точно меньше семидесяти.
До сих пор я видел только его спину в темно-синей ветровке. Когда его голова выглянула из-под зонта, я увидел темные волосы. Такие же, как мои.
Я подошел ближе. Когда парень повернулся ко мне лицом, я замер. Я увидел свое отражение.
Такой же парень, как и я, стоял под зонтом. Я стоял там. Я заметил, что мужчина тоже замер при виде меня.
– Как это возможно... – начал я и замолчал, сконфуженный.
– Я… – что-то хотел сказать он.
– Мы... Мы знаем друг друга...? – спросил я через некоторое время.
– Не знаю, я пытался навестить мамину могилу… Я не знал, что… – Он говорил с акцентом и очень нескладно, но я все понял.
– Кто же ты?! – Я чуть не закричал.
– Я думаю, что это моя мама. И я вижу, что не только моя... Макс, – протянул он мне руку.
Мои ноги подкосились. Я сел на скамейку у могилы по соседству. Я смотрел на парня, до ужаса похожего на меня, а в голове попеременно было пусто и сотни мыслей. Он сел на скамейку у могилы моей матери.
Я видел, как дрожат его руки, но он ничего не говорил, только смотрел. Я искал сигареты, но вспомнил, что бросил курить год назад.
Он заметил мое движение, улыбнулся и вытащил пачку из тех, что я всегда курил. Мы закурили, украдкой переглядываясь друг с другом.
– Я Павел, сын Марины, – я показал глазами на могилу матери. – Я никогда не видел тебя здесь.
– Потому что я никогда не знал, что она ест. Я думал, что моя мать – мать из Канады. Что меня воспитала, Сабина. Но она тяжело больна и в больнице она мне сказала, что я приемный ребенок, что настоящая моя мать здесь лежит...
Он помолчал, словно ища в памяти русские слова.
– Бабушка никогда не говорила, что у меня есть… брат!
– Бабушка? Бабушка жива? Бабушка Ирина? – оживился он. – У меня есть фото моей бабушки...
Он полез во внутренний карман куртки и вытащил из него большой бумажник и маленькую черно-белую фотографию.
У меня была почти такая же. Только меня на фото держит мама на коленях, а он показывал фото бабушки Иры с ребенком на коленях!
Я вынул из кармана куртки такой же большой бумажник и протянул ему свою фотографию. Он задумался на мгновение, затем соединил обе фотографии вместе.
Это была одна фотография, разрезанная пополам! У мамы и бабушки на коленях были близнецы. Я чувствовал себя плохо.
– Все знает только бабушка Ира, – сказал я, вставая со скамейки. – Мы должны поехать к ней. У ворот стоит моя машина… О, а твой день рождения в феврале? – Я решил еще раз убедиться.
Он кивнул и широко улыбнулся. Мы как-то неловко обняли друг друга. Наверное, мы оба хотели, чтобы это было кинематографично, но не получилось.
Потом я зажег маме свечку, поставил цветы в вазу и улыбнулся ей на прощание. Думаю, она была бы рада видеть нас обоих.
Выяснилось, что Макс остановился в гостинице и приехал на кладбище на такси. Разговаривая, мы подошли к моей машине. Мы проговорили всю дорогу.
Выяснилось, что Макс жил в Канаде с осени 1968 года. Сначала он думал, что родился там, но родители сказали ему, что в 1968 году им пришлось покинуть страну, где он родился. Он жил в неведении много лет.
– Что делаешь? – спросил я его по дороге. – Я имею в виду, чем ты занимаешься профессионально?
– Я строю эти, ну... мосты.
И он посмотрел на меня вопросительно, я сказал ему, что преподаю немецкий язык в средней школе.
– Жена? У тебя есть жена? – спросил он.
– Как-то некогда было пока, – честно ответил я. – Но в последнее время я встречаюсь с одной девушкой. Думаю серьезно.
– У меня есть жена, – сказал Макс.
– Ты фотографируешь? Тебе нравятся фотографировать? – Думаю, Макс хотел проверить, одинаковые ли близнецы, хотя они и были разлучены.
– Эх, я в лучшем случае любитель. Чаще всего по телефону. Смартфон, – добавил я, видя, что он не все понимает.
– Я много лет фотографирую. Мне нравится! Езжу на разные выставки.
– Я не люблю рыбу, – теперь я хотел проверить его предпочтения.
– Я тоже! – обрадовался он. – Я ненавижу рыбу!
Наконец, что-то было схожим у нас. И я улыбнулся. Время было ближе к вечеру и мы решили, что к бабушке Ире поедем завтра.
Мы приехали ко мне домой, моя девушка была очень удивлена, когда увидела моего брата.
Она стояла у входной двери, совсем не двигалась. Она смотрела на нас, ничего не понимая.
– Привет, дорогая, – сказал я ей. – Познакомься с моим братом. – Макс прилетел из Канады.
– Ты никогда не говорил мне ...
– Потому что я сам не знал.
Я рассказал своей девушке все в нескольких предложениях.
– Выдержит ли бабушка Ира? – Спросила она обеспокоенно.
– Сердце у нее крепкое, только суставы больные и память стала хуже. По-моему, она выдержит, но надо еще спросить у ее лечащего доктора, – задумался я.
Доктор не видел препятствий в нашем разговоре. Он лишь предложил провести знакомство в его присутствии.
Мы шли по пустому коридору. Макс был напряжен, и я тоже не мог расслабиться.
Мы стояли перед закрытой дверью комнаты бабушки Иры. Доктор нажал на ручку.
– Бабушка, у вас гости... – тихо сказал доктор.
Мы вошли. Она медленно повернулась к нам. Бабушка сузила глаза, чтобы увидеть, кто пришел.
Через мгновение, очень быстрое мгновение, на ее морщинистых щеках выступили слезы, но на губах задрожала улыбка. Она была очень рада видеть нас двоих вместе.
Всем большое спасибо за комментарии, подписку и лайки) ❤. Канал живет только благодаря вам