Нам всем кажется (не скрою, и мне иногда так кажется), что если навести твердый порядок жесткой рукой, то всем нам станет жить лучше, комфортнее и безопаснее. На самом деле, эта комфортность очень быстро пройдет, потому что эта жесткая рука начнет нас очень быстро душить, и мы это мгновенно ощутим на себе и на членах своих семей.
Я уже писала про коллективную травму, что это и с чем её едят. Но стоит отдельно обозначить последствия режима, как вид коллективной травмы.
«Травма репрессий» - то, через что прошёл достаточно большой пласт населения страны и, не стоит скрывать, проходят до сих пор. Потому что Сталинские репрессии – эпизод истории , про который не говорят и стараются не вспоминать. Если травматические события 2-ой Мировой отработаны годами, отрефлексированы, чего не скажешь про последствия Гулага, например. При этом да, в стране есть музеи, в которых историческое событие показано, как трагичность человеческих судеб, но этого мало для отработки травмы тех, чьи родственники оказались в капкане режима.
Ментальные проблемы настоящего очень часто кроются в проблемах прошлого. Нам сложно закрыть коллективную память в ящик Пандоры, вместе с последствиями исторических событий прошлого и зарыть в землю.
Коллективная память, в отличие от истории, основывается не на фактах, а на пережитых событиях, которые оставили след на ментальности тех, кто пережил это событие, а дальше передавались из поколения в поколение.
В зависимости от того, как общество реагирует на травму, коллективная память отзывается по – разному. Часто особо травмирующие, неприятные события замалчиваются или искажаются, чтобы оставить меньший след в памяти общества.
Стоит отметить, помимо того, что прошлое не стирается со временем и сменой поколений, события могут искажаться передаваясь последующим родственникам.
Разница в проживании травмы существует исходя из пережитого события. Предки тех, кто пережил Холокост испытывают скорбь, а тех, кто пережил Гулаг – стыд. Именно этот факт не даёт возможность отработать травму, многие родственники репрессированных испытывают ту же неоднозначность и продолжают сохранять в секрете факт в судьбе своей семьи.
Коллективная травма сохраняется не только у потомков тех, кого репрессировали, но и у карателей. Ведь знакомясь с архивными документами, изучая информацию о генеалогии семьи, люди узнают к чему были причастны их родственники.
Своевременно не проработанная травма возвращается вновь и вновь, оставляя отпечаток на жизни человека. В работе с коллективной травмой в центр ставится личностный рост. Рефлексируя события прошлого, проживая, проговаривая, личность начинает смотреть на жизнь по – другому. Так же, помимо проговаривания события, эмоциональной оценки его, необходимыми являются и различного рода поминальные ритуалы. И для полноценной работы с такой травмой, необходимо включение гражданского общества и правительства – создание мемориалов жертв репрессий, музеев.
Осознание исторического факта, как со стороны репрессированного, так и со стороны тех, кто подвергал репрессиям – важный аспект преодоления травмы.