Рантье цифровой эпохи не хотят трудиться (в привычном смысле этого слова), а если им и другим людям, следующим тренду на избыточное потребление, не хватает денег, то они берут кредиты. Правда, потом приходится экономить на еде и коммуналке. Сессия «Социология потребления, долговое поведение и социально-экономическая дифференциация домохозяйств» прошла в рамках XXIII Ясинской международной научной конференции.
Американский экономист и социолог Торстейн Веблен отмечал, что «демонстративное потребление» обычно присуще высшим классам, которые не сосредоточены на приобретении товаров первой необходимости. С другой стороны, такое расточительство направлено на демонстрацию социального статуса индивида. «Шрифт, читающийся на бегу» — так охарактеризовала термин старший преподаватель кафедры проблем междисциплинарного синтеза в области социальных и гуманитарных наук СПбГУ Татьяна Шишкина. Изменению практик демонстративного расточительства в XXI веке был посвящен ее доклад.
Татьяна Шишкина обратила внимание, что сейчас параллельно с цифровизацией развиваются и практики перепотребления, которые активно продвигаются в социальных сетях. Взаимодействие на онлайн-площадках следует рассматривать как экономику внимания: люди являются не субъектами, а объектами, потому что предметом обмена выступает внимание, добавила она.
Благодаря инструментам в социальных сетях люди снова могут демонстрировать свою праздность и получать от этого прибыль, «схожую с той, которую люди получали в Средние века», обращает внимание эксперт. Праздность в медиа проявляется двумя способами: престижное потребление и демонстрация минимизации трудовой деятельности. «Как показывают исследования, трудовая активность не просто вытесняется, она считается нелегитимной. Единственной формой трудовой активности в социальных сетях остается создание контента, фото- и видеосъемка», — констатировала Татьяна Шишкина. Так, по ее словам, в XXI веке возрождается феномен рантье, только в наше время он выражается в том, что «основной доход индивиды получают в виде ренты от своих цифровых активов — рекламы».
Тему расточительства продолжила кандидат экономических наук из Южного федерального университета Анна Курышева. В своем докладе она рассмотрела проблему жизни в долг с точки зрения экономической, социологической и культурологической составляющих. Люди привыкли, что кредиты выступают как безусловное благо, которое помогает воплощать безграничные потребности. Стимулирование потребления, особенно через социальные сети, о котором говорила предыдущая докладчица, еще больше разгоняет проблему неравенства и дифференциации.
«Хочется потреблять больше, а кредит приходит на помощь», — констатирует Анна Курышева. При этом сама она придерживается мнения, что «идея потреблять больше того, что доступно, — порочна». Долговая зависимость выражается в стремлении домохозяйств обладать предметами «не хуже, чем у соседа». Данный тезис подтверждают и цифры: по данным Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) НИУ ВШЭ, на 2019 год бюджет домохозяйств с доходом от 50 тысяч рублей на 16–17% зависел от заемных денег.
«Высока доля показного потребления среди данных домохозяйств. Им не надо брать необходимое, однако нагрузка сохраняется вплоть до пятой части дохода», — отмечает Анна Курышева. Такая же тенденция наблюдается при покупке автомобиля в долг: на 2021 год средняя заработная плата в РФ составляла 54 687 рублей, при этом средний размер автокредита — 1,28 млн рублей, по данным Ростовстата, Банка России, НБКИ и аналитического агентства «Автостат».
Доктор экономических наук Людмила Ниворожкина из Ростовского государственного экономического университета изучила структуру домохозяйств, которые имеют кредиты. По данным РМЭЗ, резкий рост числа таких домохозяйств начался с 2000-х годов. После спадов и скачков доля платежей по кредиту в среднем колеблется в районе 20–25% располагаемых ресурсов домашних хозяйств. Согласно составленным Людмилой Ниворожкиной регрессиям, домохозяйства, имеющие кредит, чтобы произвести обязательные выплаты, экономят как на питании, так и на оплате коммунальных услуг.
Любопытно, что по структуре домохозяйства с кредитами и без также отличаются: те домохозяйства, которые платят по кредитам, более обеспечены, в их состав входят мужчины и женщины трудоспособного возраста, которые с большей вероятностью имеют детей. «Несмотря на это, — отмечает эксперт, — для значительной части российских домохозяйств займы увеличивают кредитную нагрузку до критического уровня, переводя их за черту бедности». При этом, как показало исследование, кредитная нагрузка у тех, кто берет кредиты на жилье и машины, гораздо выше, чем у домохозяйств с потребительскими кредитами. «Так как это долгосрочные кредиты, эти группы домохозяйств характеризуются большими рисками снижения уровня жизни», — утверждает Людмила Ниворожкина.
По данным Банка России на начало 2022 года, общий размер задолженностей физических лиц перед банками достиг 18,7% ВВП РФ. При этом объем просроченных задолженностей со стороны физических лиц к 1 февраля 2022 года составил 1,0328 трлн рублей.