«Роберт Бёрнс родился 25 января 1759 года в деревне Аллоуэй, графство Эйршир. Отцом мальчика был фермер Уильям Бёрнесс, взявший в жены крестьянскую дочь Агнес Броун…»
Это всё, конечно, интересно. Я окинул взглядом свою группу. О да! Девчонки действительно делают заинтересованный вид и держат на изготовке свои ручки, чтобы записывать самые злачные места повествования. Мальчишки, однако, не так лицемерны, а их всего трое, включая и меня. Они не скрывают своей заинтересованности во внешнем облике преподавательницы по лексикологии – Софье Павловне Молчановой. София Павловна – шик с отлётом! Невозможно на ней не задержать взгляда и не пофантазировать. Эта женщина умеет себя подать. Она улыбчиво вскидывает голову, встряхивая модной причёской, будто знает, что лёгкое потряхивание её волос стального цвета непременно отзовётся отчаянным перезвоном в мальчишечьих сердцах. К слову, я самый старший мальчик в группе. Мне уже 24 годика. После армии я решил взяться за ум и ткнул пальцем в небо – факультет иностранных языков. Знания заходили в меня со скрипом. Нельзя сказать, что я им сопротивлялся, но древнеанглийский язык оставил в моих извилинах солидную брешь, я бы сказал амбразуру, что, однако, никак не повлияло на фонетический разбор слов в предложениях, изобилующих фразеологизмами и прочими наворотами одного из самых популярных языков мира.
«…Роберт периодически учился в разных учебных заведениях, но каждый раз бросал занятия, чтобы помогать отцу со сбором урожая.
Пробы поэтического пера юноша делает в 15-16 лет под влиянием романтических порывов. Сначала пишет поэтические признания деревенской девушке Нелли Киркпатрик. А в Киркосвальдской школе он знакомится с Пегги Томпсон, которой посвящает первые стихотворения «Now Westlin «Winds» и «I Dream'd I Lay»...»
Софья Павловна явно неравнодушна к творчеству Роберта Бёрнса. Она всем своим видом показывает, насколько она к нему не равнодушна. Мне кажется, что эта преподавательница просто неровно дышит к парням, ну, например, таким, как я. Мне кажется, она специально задерживает именно на мне свой пылкий взгляд и при этом едва заметно улыбается. Лучше бы она этого не делала. Мой ум начинают бомбардировать разные непристойные картинки, и я тоже улыбаюсь.
«…Жизнь юноши меняется в 1777 году, когда отец, устав терпеть неудачи, перебрался на ферму в Лохли близ Тарболтона. Бёрнс стал, к большому неудовольствию отца, участвовать в светской жизни Тарболтона, записался в деревенскую школу танцев, основал «Клуб холостяков».
Роберт влюбился в местную красавицу Элисон Бегби, но она, несмотря на написанные в ее честь песни, отвергла парня...»
О! Так он ещё и песни писал! До армии я усердно бренчал на гитаре. Мы даже создали свою групёшку и назвали её «Серп». Глупее мы ничего не могли придумать и даже умудрились пару раз выступить с подмостков местного клуба. Потом получили от местных по зубам и с выступлениями завязали. Наша труппа ограничилась квартирниками. Там я знакомился с девчонками, питающими слабость к будущим знаменитостям. Но при чём здесь Бёрнс? Извиняюсь, за писанину. Это моя проба пера, поэтому пишу, а сам ржу. Посмотрю, что получится в конце. Итак, Бёрнс – поэт песенник. Для начала неплохо. А что если подкатиться к Софье Павловне и обозначить свой интерес к поэзии? Думаю, она не откажется подискутировать на этот счёт…
«…1781 год в жизни Бёрнса – особенный: во-первых, молодой человек вступает в масонскую ложу Святого Давида, а во-вторых, знакомится с моряком Ричардом Брауном, который обогнул полмира, был великолепным рассказчиком, знал много интересных фактов. Браун укрепил веру шотландца в себя, одобрил его как поэта...»
Масонская ложа…. Очень интересно. Софьюшка, кажется, ощутила на себе мой трепетный взгляд, полный «томной неги». Она, как бы, прекратила улыбаться именно мне, но её глаза наполнились тревогой. Я в них прочитал некую настороженность, как говорят англичане «alertness». Её чересчур симпотное лицо, очень резко переходящее в надменность, превращалось в маску безразличия, когда мы встречались с ней взглядами. Ба!... Женщина ещё и актриса. Я давно жаждал той минуты, когда она очутится от меня на расстоянии вытянутой руки. И вот свершилось. Я почувствовал запах дорогих духов и не только.
На третьем курсе лексикологию и английскую литературу у нас преподаёт Софья Павловна. Отпад! Писк! Это дело надо отметить.
Неделю назад мы это дело отметили с моим другом Ником: забурились в яблоневый сад на окраине города, набрали там шампиньонов и, уболтав старушку торговавшую семечками, продать грибы за сходную цену. На выручку набрали спиртного и – к нему на дачу. Там я поделился с Ником своей радостью - Софьюшка оказалась в зоне доступа. «Майк, - сказал Ник, - чует моё сердце, что ты замахнулся на недосягаемую цель. Ну и что, что она на тебя алчно смотрит. Это может быть её стиль поведения. Навскидку ей лет тридцать пять и наверняка она замужем. У неё есть муж, Майк, поэтому охолонь и переключись на сокурсниц». «Попытка не пытка, Ник. Не догоню, так хотя бы согреюсь».
«…Продав ферму после смерти отца, Бёрнс перебрался в Моссгил. Однажды Роберт, страдая от нужды, решил опубликовать свои стихи, чтобы получить немного денег и уехать в Вест-Индию. Благо, стихотворного материала у него было предостаточно. В 1786 году вышел его первый книжный сборник «Поэмы: в основном на шотландском диалекте».
Слушая Софью Павловну, я невольно представил этого поэта. К моему удивлению моё представление не слишком отличалось от его настоящего портрета.
«Вопреки ожиданиям автора вслед за солидным гонораром пришел и успех. Стихи молодого, никому не известного поэта тронули сердца ценителей жанра в Эдинбурге. Перед Бёрнсом открылись двери в мир высшего света шотландской столицы...»
Софья Павловна задержала на мне свой непроницаемый, похолодевший взгляд и у меня ёкнуло сердце. Тем временем она продолжала.
«Популярность поэта приносит все больше прибыли, его стихи переиздаются не раз, рифмы расходятся на цитаты. В поэзии дебютанта есть место и сатире, и романтике, и дидактике. Он пишет доступным, лёгким языком о жизни и быте простых людей, о природе Шотландии, о бескорыстной любви, о веселых крестьянских праздниках…»
Открыв сборник Бёрнсовских стихов, который я взял с собой по наставлению препода, первое, что я прочитал:
В недобрый час я взял жену
В начале мая месяца.
И, много лет живя в плену,
Не раз мечтал повеситься.
Это заставило меня улыбнуться. Так вот и повеситься… однако….
Моя улыбка не осталась без внимания.
«Кто хотел бы поучаствовать в вечере, посвящённому поэзии Роберта Бёрнса?», - спросила Софья Павловна и остановила на мне свой непроницаемый, но уже потеплевший взгляд. Я незамедлительно поднял руку.
Продолжение следует