Трижды побывав на Земле донских казаков, А.С. Пушкин в своем творчестве обратился к изучению истории донского казачества. Мы уже писали об интересе поэта к личности донского казака Степана Разина, теперь наш рассказ об отражении событий казачьего восстания 1707-1708 годов под предводительством донского казака Кондратия Булавина в творчестве Пушкина. Как известно, эта война полыхала на Дону, и центром ее был город Черкасск (ныне станица Старочеркасская Ростовской области).
Довольно солидный объем материалов к «Истории Петра» посвятил Пушкин Булавинскому восстанию. О его начале он пишет: «Но в то время вспыхнул гораздо важнейший бунт. Кондратий Булавин, убив посланного для сыска беглых по донским станицам кн. Юрия Долгорукова, взбунтовал весь Дон. Булавин издал возмутительное воззвание, сказал, что идет на Москву и Польшу для побиения бояр и немцев. Войсковой атаман Лукьян Максимов вышел было против него, но Булавин его разбил, овладел обозом и пушками, вошел в Черкасск и казнил атамана и старшин. После сего объявлен он войсковым атаманом». (Пушкин А.С. ПСС. Т.6. М.,1950. С. 381).
Как известно, во время первого посещения Дона Пушкин побывал в станице Старочеркасской, где сохранился дом, в котором по преданию жил и был убит Кондратий Булавин. Он посетил здесь площадь, на которой были казнены старшины и войсковой атаман Лукьян Максимов. На этой же площади войсковым атаманом был избран вождь восставших Кондрат Булавин.
Весьма подробно описывает Пушкин ход Булавинского восстания. Он пишет о том, что Петр I придавал этому движению довольно серьезное значение: для подавления восстания он «отрядил до 20000 под предводительством брата убитого князя». Говоря о составе булавинского войска, Пушкин писал: «Булавин ждал к себе 1000 запорожцев. Убитый Долгорукий в 8 станицах нашел до 3000 беглецов. Войско Булавина состояло большей частию из них же». Здесь же Пушкин подчеркивает, что в результате тягот войны со шведами в поисках лучшей доли угнетенные слои русского общества «бегали на Дон и в Сибирь».
Довольно подробно описывает поэт гибель Булавина. «20 июля (1708 года - М.А.), - пишет он, - Петр прибыл в Горки, где стояло войско. Тут получил он от Толстого известие, что 5000 бунтовщиков, отряженных противу Азова, отбиты и прогнаны. …Гвардии маиор кн. Долгорукий везде одержал верх над мятежниками; наконец 7 июля войсковой атаман Илья Зернов (правильно Зерщиков - М. А.) напал на Булавина…, и Булавин после отчаянной обороны застрелился (новейшие исследования по этому вопросу, принадлежащие историку Е.П. Подъяпольской, показали, что Кондратий Булавин не застрелился, а был убит. Убийцами Булавина были “казаки Рыковской станицы Степан Ананьин…, Карп Казанкин…” (см. Е. П. Подъяпольская. Булавинское восстание, М., 1962, С. 164). Труп его привезли в Азов. Петр праздновал сей счастливый случай. Но бунт еще не был усмирен. Петр 29 июля писал Толстому, чтоб он 2-я и 3-мя судами чинил поиск над мятежниками, буде можно в соединении с кн. Долгоруким. Долгорукову же писал, чтоб он отправился с двумя полками в Азов, а в Таганрог отправил конный. И, дождавшись гвардейского баталиона или полков Ингерманландского и Бильского, идти в Черкасск, воров перевешать, обласкать Черкасск, заставить из избрать нового атамана, на Донце городки разорить». (Пушкин А.С. ПСС в 6 томах. Т.6. М.,1950. С.383).
Пушкин справедливо полагал, что со смертью Булавина восстание еще не было подавлено. Отдельные отряды повстанцев наносили чувствительные поражения правительственным войскам. «12 октября, - пишет Пушкин, - Петр писал к князю Долгорукому, досадуя на дурака Билься, разбитого соучастниками Булавина. …Отселе (из Воронежа - М. А.) писал он (Петр I - М. А.) Апраксину о Некрасове, отрядившем 1500 казаков для грабежей вверх по Дону».2(Пушкин А.С. ПСС в 6 томах. Т.6. М.,1950. С. 397). Пушкин писал и об успешных действиях отряда повстанцев во главе с Никитой Голым, отмечая, что “в ноябре месяце бунтовщик Никита Голый разбил караван с провиантом, посланный с Коротояка в Азов, и отбил казну и артиллерию». (Пушкин А.С. ПСС в 6 томах. Т.6. М.,1950. С.383).
Особенно подробно пишет он о сподвижниках Булавина казаках-некрасовцах, не смирившихся с поражением и ушедших сначала на Кубань, а потом в Турцию. “Сперва дело шло о побеге в Турцию, - пишет Пушкин, - мысль издавна общая всем недовольным казакам. Известно, что в царствование Анны Иоанновны Игнатий Некрасов успел привести ее в действие и увлечь за собой множество донских казаков. Потомки их доныне живут в турецких областях, сохраняя на чужой им родине веру, язык и обычаи прежнего своего отечества». (Пушкин А.С. Сочинения. Т.У1. М.,1882. С.10). Здесь поэт особо подчеркивает преданность русского народа своей родине, языку, обычаям, сохраненным русскими в недружественном мусульманском окружении.
Интересно отметить, что Пушкин знал историю донского казачества, и в частности, историю Булавинского восстания и казаков-некрасовцев, лучше, чем некоторые историки, критиковавшие его произведения. В частности, в ответ на критику историка Владимира Броневского, напечатанный в третьем томе «Современника» за 1836 год, Пушкин расширяет первоначальную информацию о восстании Булавина и казаках - некрасовцах. Он пишет: «Что Булавин и Некрасов бунтовали в 1708 году, это неоспоримо. Неоспоримо и то, что сей последний оставил Дон и поселился на Кубани. Но из сего не следует еще, чтоб при императрице Анне Иоанновне не мог он со своими единомышленниками перейти на турецкие берега Дуная, где ныне находятся селения некрасовцев. В Истории Петра в последний раз упоминается об них в 1711 году во время переговоров при Пруте. Некрасовцы поручены покровительству крымского хана, к великой досаде Петра I-го, требовавшего возвращения беглецов… Положившись на показания рукописного «Исторического словаря», составленного учеными и трудолюбивыми издателями «Словаря о святых угодниках», я поверил, что некрасовцы перешли с Кубани на Дунай во время походов графа Миниха… Но это показание несправедливо: некрасовцы оставили Кубань гораздо позже, именно в 1775 году. Господин Броневский (автор Истории Донского войска) и сам не знал сих подробностей».(Пушкин А.С. Сочинения. Т.У1. С.406-407).
Резко отзывается Пушкин о содержании самой книги Броневского об истории донского казачества, отмечая, что «политические и нравоучительные размышления, коими г. Броневский украсил свое повествование, слабы и пошлы, и не вознаграждают читателей за недостаток фактов, точных известий и ясного изложения происшествий… прочитав ее, я не нашел ничего нового, мне неизвестного, заметил некоторые ошибки, а в описании эпохи, мне знакомой, непростительную опрометчивость». Говоря об эпохе, ему знакомой, Пушкин имел ввиду прежде всего пугачевское движение. Броневский в своей книге пишет о Пугачеве только как о разбойнике и грабителе. В своем ответе на такую характеристику крестьянского вождя поэт дает резкую отповедь Броневскому.
- Все это ни на чем не основано и записано г. Броневским из пустого немецкого романа «Ложный Петр III», незаслуживающего никакого внимания. Г. Броневский, укоряющий меня в каких-то поэтических вымыслах, сам поступил неосмотрительно, повторив в своей «Истории» вымыслы столь нелепые».2 (Пушкин А.С. Сочинения. Т.У1. С.406-407).
Подчеркивая несерьезные мотивы увлечения Броневского столь сложной по своему содержанию темой, как история донского казачества, Пушкин пишет: «Читатели г. Броневского могли, конечно, удивиться, увидя вместо статистических и хронологических исследований о казаках, подробный отчет о лечении автора; …Из добродушных показаний г. Броневского видно, что он в своих исторических занятиях искал только невинного развлечения. Это лучшее оправдание недостаткам его книги». (Пушкин А.С. ПСС. Т.5. М.-Л.,1936. С.716).
Совершенно по-иному относился Пушкин к историческим трудам другого историка Дона Василия Дмитриевича Сухорукова, также повествующего об истории булавинского восстания.
Поэт познакомился с ним в 1829 году на Кавказе. В пятой главе «Путешествия в Арзрум” он писал: «Вечера проводил я с умным и любезным С., сходство наших занятий сближало нас. Он говорил мне о своих литературных предположениях, о своих исторических изысканиях, некогда начатых им с такою ревностию и удачей. Ограниченность его желаний и требований поистине трогательна. Жаль, что они не будут исполнены”.(Пушкин А.С. ПСС. Т.5. М.-Л.,1936. С.716). М. Ф. Юзефович в своих воспоминаниях писал: “Надо было видеть нежное участие, какое он (Пушкин - М.А,) оказывал донцу Сухорукову, умному, образованному и чрезвычайно скромному литературному собрату… У него, между прочим, преследованиями отняты были все выписки, относившиеся к истории Дона, собранные им в то время, когда он рылся в архивах по поручению Карамзина. Пушкин, узнав об этом, чуть не плакал и все думал как бы по возвращении в Петербург выхлопотать Сухорукову эти документы». В 1831 году Пушкин подал прошение в III отделение канцелярии царя с целью помочь Сухорукову получить его бумаги по истории донского казачества. «Сотник Сухоруков, - пишет Пушкин в этой записке, - воспитывался в Харьковском университете. В 1820 году бывший атаман употребил его по своим делам, как человека сведущего и смышленого. …Сухоруков имеет отличные дарования… С 1821 года предпринял он труд важный не только для России, но и для всего ученого света. Сухоруков имел некогда поручение комитета, учрежденного для устройства войска Донского, составить историю донских казаков. Для него Сухоруков пересмотрел все архивы: Азовский, Саратовский, Царицынский, Астраханский, наконец и Московский. Выписанные им исторические акты заключают более пяти тысяч листов; кроме того Сухоруков приобрел множество разных летописей, повестей, поэм и проч., объемлющих историю донских казаков. Все сии драгоценные материалы вместе со статьями, им уже составленными, Сухоруков должен был передать двум есаулам». (Пушкин А.С. ПСС. Т.5. М.-Л.,1936. С.716). Однако ходатайство Пушкина успехом не увенчалось.
В дальнейшем связи Пушкина с Сухоруковым расширились, они обменивались письмами. В своем письме Сухорукова от 14 марта 1836 года Пушкин писал: «Любезный Василий Дмитриевич. Пишу к вам в комнате вашего соотечественника, милого молодого человека, от которого нередко получаю от вас известия. Сейчас казал он мне, что вы женились. Поздравляю вас от всего сердца. Желаю вам счастья, которое вы заслуживаете по всем отношениям. Заочно кланяюсь Ольге Васильевне и жалею, что не могу высказать ей все, что про вас думаю и все, что знаю прекрасного. Писал ли я вам после вашего разлучения в Арзрумском дворце? Кажется, что не писал; простите всегдашнему недосугу и не причисляйте мою леность к чему-нибудь иному. Теперь поговорим о деле. Вы знаете, что я сделался журналистом (это напоминает мне, что я не послал вам Современника; извините - постараюсь загладить мою вину). Итак, сделавшись собратом Булгарину и Полевому, я обращаюсь к вам с удивительным бесстыдством и прошу у вас статей. И в самом деле, пришлите мне что-нибудь из ваших дельных и любопытных произведений. …За лист печати я плачу по 200 руб. Не войдем ли мы в торговые сношения? Простите. Весь ваш А.П.». (//«Русский архив». № 5. 1899. С.159).
К сожалению, булавинская тема, по разным причинам, не нашла развернутого и полного выражения в творчестве великого поэта, как скажем, пугачевская тема…
Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России.